— Мой сын Джеймс хорошо стреляет из лука. Он наш лучший охотник.

— В таком случае я беру его, и Арлена, и всех, кого ты назовешь. Мы выезжаем немедленно.

Саймон кивнул и хотел отойти. Но помедлив, замялся, словно не мог решиться высказать то, что хотел.

— Говори, — приказал Кэлен. — Выскажи все, что у тебя на душе.

— Попытайся быть терпеливей с девочкой. Она не знала другой жизни. Но сердце у нее доброе и чистое.

Кэлен нахмурился. Его раздражали бесконечные советы, как обращаться с женой. Даже брат высказал свое мнение, после того как женился на другой. Но Аларик воображал себя экспертом по части женщин.

— Что, если она нуждается в твердой руке? Слишком много свободы ей дали!

По рядам собравшихся пролетел смешок. Даже Саймон ухмыльнулся, словно известной только членам клана шутке.

— Тогда пожелаю тебе удачи, лэрд. Что-то подсказывает мне, что удача тебе понадобится.

Глава 14

Рионна стояла у окна сторожевой башни и смотрела на снежный пейзаж. Прошло уже три дня, как охотничий отряд выехал со двора, и с тех пор от них не было ни слуху ни духу.

Правда, в первый вечер один из молодых воинов вернулся с жирным оленем и приказом Кэлена разделать тушу, завялить часть мяса и накормить женщин и детей. Остальные воины остались охотиться, пока не добудут столько дичи, чтобы наполнить кладовые.

Она наблюдала, как каждый день тренируются оставшиеся воины. И каждый день боролась с искушением присоединиться к ним. Вместо этого она оставалась в доме и слушала бесконечные наставления о способах сохранить мясо, наполнить кладовые, о необходимости чистить и убирать дом, не говоря уже о лекциях относительно правил поведения леди, о том, как принимать и приветствовать важных гостей. От всего этого Рионну клонило ко сну. Можно подумать, сюда заглядывают важные гости!

Очевидно, сегодня муж тоже не вернется, хотя до заката оставалось еще несколько часов.

Рионна умирала от желания спуститься вниз, выхватить меч и сорвать злость на первом попавшемся противнике.

Беда только, что Сара не посовестится донести обо всем мужу. А это означает, что придется прокрасться во двор, предварительно соврав Саре, что идет в свою комнату.

Рионна повернулась, поплотнее закуталась в плащ и стала спускаться с башни. У подножия ей встретилась служанка, которую, конечно, послала Сара, чтобы проследить за хозяйкой.

— Я хочу уйти к себе, — тихо сообщила Рионна.

— Неважно себя чувствуете, миледи?

Рионна улыбнулась служанке, почти своей ровеснице:

— Все хорошо, Беатрис. Просто немного устала.

Беатрис понимающе улыбнулась:

— Вы плохо спите с тех пор, как уехал лэрд. Он скоро вернется, миледи, и привезет мяса, чтобы мы смогли продержаться эту зиму.

Рионна слабо улыбнулась и повернула к лестнице, ведущей в комнату, где спали они с Кэленом. Хотя не все мужчины принимали Кэлена как лэрда, женщины не колебались ни минуты. Непонятно почему он вселил в них уверенность в то, что все их трудности останутся позади, кладовые будут полны, а клан вернет свою мощь.

Рионна полагала, что, если Кэлен действительно добьется всего этого, она будет вполне довольна своим браком.

Войдя в спальню, где провела последние три ночи в одиночестве, она подивилась следам присутствия мужа, придавшим комнате определенно мужскую атмосферу. Казалось, что у него много вещей, хотя он почти ничего не привез из своего бывшего дома. Но он словно вдохнул жизнь в маленькое пространство убогой, ничем не примечательной комнаты.

Меха, привезенные из дома Маккабе, устилали постель. Роскошные, пушистые меха, под которыми она уже привыкла нежиться. Даже меха, закрывавшие окна, заменили на новые.

У огня стояли маленький столик и стул. На столе лежали пергаментные свитки, перо, стояла чернильница — все это пробудило в Рионне любопытство. Ей очень хотелось знать, что написано в этих свитках, но читать она не умела. И ее завораживало и интриговало то обстоятельство, что муж был грамотен.

В Кэлене оказалось множество скрытых глубин, в которые она еще не успела заглянуть.

Но он был человеком закрытым и позволял людям увидеть только то, что хотел. И это угнетало Рионну, потому что она хотела знать все о человеке, за которого вышла замуж.

Она подошла к сундуку, где лежали переделанные для нее платья. Порылась внизу, нашла тунику и клетчатые штаны, которые успела там спрятать, и любовно погладила ткань. Все поношенное, но до чего же удобное! Знакомое предвкушение неустанно одолевало ее, пока она поспешно стаскивала платье и надевала тунику.

Одевшись, она вытащила сапоги из угла, где они стояли со времени возвращения домой. Сначала натянула свои драгоценные чулки. За ними последовали сапоги. Теперь они были немного тесноваты, но довольно удобны. И что важнее всего, ногам было тепло.

Она практически подлетела к стене, куда Кэлен повесил ее меч. Какое счастье, что муж не велел его расплавить! Грех уничтожать столь прекрасное оружие.

Рукоять легла в руку как влитая. Вес. Канавки, пробитые так, чтобы было удобнее держать меч. Он достаточно легкий, чтобы она смогла действовать быстро и ловко, и одновременно такой тяжелый, чтобы нанести смертельную рану.

Она проверила остроту лезвия, довольная, что проведенный по нему волосок мгновенно распался надвое.

Остается спуститься по лестнице и, если повезет, не встретить Сару.

Приветствия воинов сбили ее с толку. Некоторые были искренне рады видеть ее. Остальные были более сдержанны и обменивались неловкими взглядами.

Нет, они чем-то встревожены. Словно пытаются ее защитить.

Хью Макдоналд нахмурился и смущенно поежился:

— Рионна, будет лучше, если ты останешься дома. Сегодня холодно. И ты не должна участвовать в тренировке воинов.

Рот Рионны открылся сам собой. Этот дюжий воин в основном и обучил ее искусству сражаться на мечах. Да, он показал ей все приемы. Сбивал ее на землю столько раз, что она и припомнить не могла, и всегда требовал, чтобы она вставала и пробовала снова.

— Это он приказал, верно? — взвилась Рионна. — Не пробыл здесь и недели и уже восстановил вас против меня.

Хью умиротворяюще вытянул руку:

— Нет, Рионна. Это не так. Просто лэрд заставил нас увидеть, что женщине не к лицу сражаться наравне с мужчинами. Женщины должны заниматься хозяйством.

Она мрачно нахмурилась и выхватила меч.

— А женщине к лицу усадить тебя на задницу прямо в снег?

Хью снова поднял руку:

— Тот, кто обнажит против нее меч, ответит мне.

Обида сжала ее сердце, скрутив внутренности в тугой узел.

— Ты запрещаешь им сражаться со мной?

Хью выглядел так, словно проглотил усеянную шипами булаву.

— Мне очень жаль, девочка. Помимо того что лэрд сдерет с меня шкуру, я не позволю тебя ранить. Или покалечить дитя, которое ты, возможно, носишь в своем чреве.

Она закрыла глаза и отвернулась. Отчаяние пронеслось по ней волной, оставив одиночество и пустоту. Глаза наполнились слезами. Плечи обреченно поникли.

— Отдай мне меч, девочка, — мягко попросил Хью. — Я его уберу.

Остальные воины столпились за спиной Хью, согласно кивая. Теперь никто не осмелится с ней сразиться.

Глотая слезы, она медленно протянула меч Хью. Тот взял его и отдал кому-то из воинов постарше. Больше она ничего не хотела видеть. Повернулась и поспешила прочь, ни разу не оглянувшись.

Грудь, казалось, вот-вот взорвется. Холодный ветер обдувал влажные щеки. Слезы, которых она не замечала, замерзали, превращаясь в льдинки. Ощущение потери было невыносимо острым и ныло, как незаживающая рана.

Она чувствовала себя подло преданной, словно ее жизнь больше никогда не будет прежней. Люди, которых она любила, которые любили ее, поддались на уговоры мужа, точно знающего, где место женщины.

Как она тосковала по дням, когда была свободна и заботилась только о том, чтобы избегать отца. Ей недоставало эйфории победы, когда она в очередной раз превосходила воинским искусством какого-нибудь члена клана.

Когда в руке был меч, все ее недостатки не имели значения. Она не чувствовала себя ничтожной и несчастной, потому что была еще одним мечом в море воинов. Сильной и могучей. Не просто женщиной, нуждавшейся в защите.

Она не умеет кокетничать и жеманиться. У нее нет качеств, необходимых настоящей леди. Она вполне способна опозорить себя или родственников. Поэтому отец никогда не показывал ее важным гостям.

Она спустилась вниз по холму к бурлившему ручью, соединявшему два озера на земле Макдоналдов. Так красиво, когда на берегах лежит лед. Только самая середина не замерзла, и вода все еще бежала по камням. По обеим сторонам лежал снег, обрамляя ледяную воду и окутывая землю белым покрывалом.

Она остановилась у края воды, обняла себя руками, закрыла глаза и глубоко вдохнула бодрящий зимний воздух. До нее донесся слабый запах дыма из дымовых труб дома и вместе с ним давно не ощущаемый аромат жарившегося на огне мяса.


Она не знала, сколько времени глядела на воду, но, несмотря на холод, к ней пришло осознание того, что ей ненавистна не потеря свободы, а страх неведомого.

Она вела себя как избалованный ребенок, у которого отняли любимую игрушку. А ведь могла бы помочь вернуть клану былую силу. Далеко не все способны смириться с переменами. И не одной ей они были не по вкусу.

Если ее муж желает иметь идеальную леди, уютный дом, вкусный обед на столе и олицетворение женской грации в постели, она даст ему все, даже если это ее убьет. Но она не даст ему причин стыдиться ее.

Вскинув подбородок, она смотрела перед собой. Но тут, к ее потрясению, из-за деревьев выехали всадники и устремились к ней.