Ещё один парень налетел на меня, и я оглянулась. Могу поклясться, люди пялились на моё слишком узкое платье. Что, если я выглядела как тупица, пытаясь в нём танцевать? Но я же пришла, чтобы получить удовольствие. И танцы были весёлыми. Взгляды были, должно быть, только плодом моего воображения. Если бы закончился напиток, это бы помогло мне расслабиться. Последний раз, когда я тусовалась с Фэллон, я открыла для себя милое местечко между трезвостью и опьянением. И вот, где мне нужно было быть сейчас. С пыхтением, я прикончила своё пиво, а потом опустила пустую банку.

— Чёрт. Хочешь ещё? — поинтересовалась Фэллон.

— Нет. Просто нужна была смелость.

— Ага, попалась, — она ударилась своими бёдрами о мои.

Между шотами и пивом я расслабилась достаточно, чтобы наслаждаться жизнью. Лина была чертовски хорошей танцовщицей, однако она была и столь же забавной и проводила больше времени отдыхая, чем, собственно, пытаясь кого-то впечатлить. Всё-таки, она выглядела удивительно.

К нам подходило несколько парней, но Мэл посчитала их недостойными. Это были хорошие перемены, учитывая, что Фэллон находила их приемлемыми. Так мы и остались танцевать одни. В конечном счёте, я замучилась жаждой достаточно, чтобы приговорить ещё одно пиво, и даже позволила Фэллон и Мэл уговорить меня опрокинуть очередной шот. Впрочем, это было не так уж и тяжело. Беззаботное настроение, что приходило вместе с выпивкой, было заманчивым, а все мои прошлые отговорки, касающиеся алкоголя, казались глупыми.

— Веселишься? — спросила Фэллон.

В перерывах между её тусовками и внеурочной деятельностью, я всегда смотрела на Фэллон, как на кого-то, кто целенаправленно двигается вниз по тому же пути, что и моя мама, но чем больше я общалась с ней, тем сильнее понимала, что у неё не было ничего общего с ней. И у меня тоже.

Я могла наслаждаться жизнью, не превращаясь в свою мать. И именно этим я и буду заниматься.

— Да, — признала я.

— Хорошо. Ты только постарайся не скатиться в лужу слюней, — она махнула рукой мне за спину.

Четверо парней собрались в группу, наблюдая за тем, как мы танцевали. Они улыбнулись, когда я встретилась с ними глазами. Я улыбнулась в ответ, после чего поспешно повернулась к Фэллон. На следующей песне к группе присоединились ещё двое, и, с одной стороны, платье заставляло меня чувствовать себя невообразимо горячей, а с другой, я задумывалась, то же ли ощущают стриптизёрши? Практически голые, пока парнишки пускают слюну в ожидании, когда последняя одежда будет сброшена. Впрочем, не так уж часто я чувствовала себя такой сексуальной. Я решила с этим смириться.

Мне показалось, что я услышала своё имя и повернулась к парням. Один из них поднял взгляд от телефона и улыбнулся, однако я никого не узнала. Фэллон протанцевала ко мне и прижалась своим задом к моему. Паренёк разинул рот, и я усмехнулась. Она медленно обошла меня, а потом повторила.

— Прекрати их дразнить, — засмеялась я.

— Да ладно тебе, они же этого так долго ждали. Верно, мальчики?

Некоторые издали улюлюканье.

— Видишь.

Захихикав, я толкнула её.

Лина взяла меня за руку и потянула к себе.

— Пожалуй, они здесь ради классического танцевального искусства, — она крутанула меня.

Я закрутилась и столкнулась лицом к лицу с Райдером.

— Оу. Приветик, — я тут же закружилась обратно. Комната расплылась, и дурнота от выпитого осела во мне, вызвав смех.

— Кто этот злюка-красавчик? — поинтересовалась она, отпустив мою руку.

— Райдер. И он не злюка, — я оглянулась. — Хотя, наверное, злюка.

Я пожала плечами.

Фэллон очутилась рядом со мной.

— Ну ничего себе, что стряслось с Мистером Трахабельным? Похоже, он хочет прикончить этих парней. А потом раздеть тебя.

Я покачала головой.

— Только ты умеешь закончить каждую мысль, связанную с Райдером, этим.

Группа парней разошлась, и она захныкала Райдеру:

— Серьёзно, чувак? Ты разогнал наш фан-клуб, — приняла притворный свирепый вид, но он не выглядел впечатлённым.

Он перевёл взгляд. Моё тело опалило всеми видами жара, пока он впитывал каждый дюйм меня, медленно. Когда наши глаза встретились, я заподозрила, что он действительно хотел меня раздеть. Что вызвало у меня ухмылку.

Мэл, которая, видимо, отлучалась за пивом, протянула мне банку. Я вскрыла её и сделала глоток. Немного расплескалось и капнуло мне на грудь.

— Эй, Райдер, не хочешь слизнуть? — поинтересовалась Фэллон, поиграв бровями.

Я шлепнула её, но не сумела скрыть улыбки.

— Заткнись, — едва я закончила вытирать грудь, как кто-то толкнул меня к нему.

— Да потанцуй ты уже с ним, — сказала Лина.

Я влетела в Райдера, умудрившись не расплескать большую часть пива, но немного всё же пролилось на его футболку.

— Прости, — усмехнулась я. — Не переживай, я не стану его слизывать.

— Ты пьяная.

— Ты горячий.

Его губы приоткрылись, и я рассмеялась.

— Ой, мне жаль. Мне показалось, мы играем в игру укажи-на-очевидность.

Он забрал у меня банку с пивом и поставил её на пол.

— Эй, — запротестовала я. — Я это пила. Блин, так бы я хоть опьянела.

— Уверен, что тебе уже хватит, и ты будешь благодарна мне, когда закончишь ночь, не склоняясь над унитазом.

Мне доводилось видеть достаточно похмелья, чтобы понимать, чего я наверняка не захочу.

— Прекрасно. Если я не могу пить, то можно, по крайней мере, танцевать?

— Конечно, — сказал он.

Я снова повернулась к своим друзьям, но он обернул руку вокруг моей талии и прижал меня к груди.

Приблизив губы к моему уху, он прошептал:

— Со мной.

— Если ты так говоришь...

Я покачала бёдрами, потираясь об него. Его хватка на моей талии усилилась. Я улыбнулась, мне льстило, что я могла так быстро завести его. А где Пейдж?

— И где твоя девушка?

— О чём ты? — спросил он.

Фэллон и Лина засмеялись, вращаясь по всему полу, и мне захотелось стать частью их веселья. А не тереться об парня, который заваливал всех, кто носил платья... не считая меня.

— Ты знаешь, — ответила я и принялась уходить, но моё тело отдёрнули в полушаге.

— Не так быстро, — Райдер змеёй обвил руку вокруг моей талии. Он развернул меня и прижал моё тело к своей груди. — У меня нет девушки.

— Да, подожди. Ты же не заводишь девушек. Тогда как я могу её называть?

— Называть кого?

— Девушку. Ради которой ты меня оставил. Дважды.

— Дважды, — повторил он. На его безумно приятных губах начала складываться маленькая улыбочка.

— Мхмхммм....

— Ревнуешь? — спросил он.

— Конечно, ревную. Ты бы не ревновал, если бы тот, кто тебе нравится, выбрал другую вместо тебя?

Его улыбка растянулась.

— Тот, кто тебе нравится?

— Ага.

— Я бы больше, чем ревновал.

— Ну, я не злюсь. То есть, она прекрасная, поэтому я не удивлена, — я пожала плечами.

— Ты прекрасна.

— Не так, как она.

— Ладно, если ты имеешь в виду девушку, с которой я был у Amy’s Pho, то я могу тебя заверить, что не нахожу её привлекательной.

— Но она...

— Моя сестра.

— Ох.

— Ага. Ох, — он откинул мои волосы назад и заправил локон за ухо.

— А что происходило в ресторане?

Его улыбка исчезла.

— Просто кое-какие дела

— Какие, например? Не хочу показаться самонадеянной, но я почему-то чувствую себя частью этой ерунды.

— Я пока с этим справляюсь.

— Понятия даже не имею, что это значит, — моя ладонь была прижата к его груди, а палец задевал то место, где под рубашкой скрывалась его тату.

— Это значит, что я облажался, но собираюсь это исправить.

— Всё ещё не понимаю, — я пробежалась рукой вверх по его груди к плечу и принялась вырисовывать крошечные круги на его шее ногтем. — Тебе, должно быть, следует уточнить.

Его голос стал глубже, когда он спросил:

— Как много ты сегодня выпила?

— Хм, — я проследила его подбородок кончиком пальца, подсчитывая в уме. — Два шота текилы. Потом три пива. Ох, и ещё один шот текилы. Фэллон принесёт склянку, если захочешь, — я задела большим пальцем кольцо в его губе. — Было больно?

— Мне нравится боль, — он повернул голову и поцеловал мой большой палец. Моё тело вспыхнуло, когда его язык скользнул по моей коже.

Я уставилась на прижатый к его губам палец.

— Почему? Это же больно.

— Потому что я её чувствую. Без боли мы будто онемелые, — он поднял руку к моему лицу и обхватил мою щеку.

— Не согласна. Думаю, слишком большое количество боли делает тебя онемелым. Подобно справляющемуся механизму, ты уменьшаешь чувствительность.

— На самом деле, твоё тело справляется с болью, высвобождая дофамин. Да ладно тебе, знаток биологии, ты-то должна это знать, — дразнил он.

— Я знаю о существовании самых лучших способов высвобождения дофамина.

Он поднёс палец к моему рту, точно так же, как это с ним сделала я.

— Например?

Я усмехнулась.

— Шоколад.

Он покачал головой.

— Не фанат шоколада, — его рот дёрнулся в неприличной улыбке, а голубые глаза стали напряжёнными, когда он опустил на меня взгляд. С каждым его вздохом моё тело прижималось к нему.

— Тогда, полагаю, у меня нет идей. Разве что... у тебя есть несколько, — я повернула губы к его пальцу, но он отдёрнул руку и обхватил мой подбородок, прижимаясь ртом к моему. Его губы были нежным, но сам поцелуй — требовательным.

— У меня есть одна, — прошептал он. — Одна реально чертовски плохая идея.

— Это не плохая идея.

Он отклонился и уставился на меня.

— Ну же, — я переплела наши пальцы и повела его через толпу.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Выбираюсь отсюда. Ты на машине или своими ногами?