— Переломаю руки и ноги, — грозно пообещал Кирилл, глянув на меня.

— Что, серьезно сможешь? — у меня удивленно приподнялись брови. Тот ненадолго замолчал, видимо, представляя эту занимательную картину.

— Хорошо, привяжу к кровати, и на пару суток ты будешь изолирована от общества, — выдвинул он новую версию. Я молниеносно покраснела, но все же решила возмутиться.

— Я беременна, между прочим, со мной так нельзя.

— Ты дура? — разозлился Кирилл, отправив меня в состояние недоумения. — Если ты беременной решишь учиться ездить на мотоцикле, то рискуешь перестать быть беременной.

— Кир, да мы пошутили, — решил Леша исправить ситуацию, поняв, что друг принял все слишком серьезно.

— Вот именно, — тихо ответила я, и отстранилась от парня, благо он от неожиданности не стал меня удерживать. И отсела к самому окну. Стало обидно.

— Плохие у вас шутки, — хмуро отозвался Кирилл. Я затылком чувствовала его внимательный взгляд. Но я упорно смотрела на проплывающие здания и деревья.

Настроение испортилось. Знала бы, что он выплеснет на меня злость после шутки, вообще ничего не говорила бы.

— Ну и чего ты обиделась? — спустя минут пять поинтересовался Кирилл совершенно спокойно. — Сама же решила пошутить неудачно.

— Я беременная, мне можно, — буркнула в ответ. Свою вину я понимала, но признавать отказывалась.

— Калинова, если ты начнешь капризничать, то я стану очень злым, и мы сильно разругаемся, — его голос звучал безразлично ко всему, что творится вокруг.

— Отлично, значит, я буду капризничать, — кивнула.

— Слушайте, вы чего ругаетесь, а? Я там понимаю, если бы это действительно что-то серьезное было, а то по пустякам, — не выдержал Леша.

— Да мы не ругаемся, — простодушно отозвался Сомаров, и быстро, так, что я не успела среагировать, оказался совсем близко, развернул мое лицо к себе и поцеловал. Мои руки оказались блокированы в железной хватке, а отстраниться не представлялось возможным.

Попытка не отвечать на поцелуй привела к тому, что парень перехватил мои запястья одной рукой, а второй скользнул под кофту. В этот момент я пожалела, что расстегнула пуховик, когда садилась в машину.

Такой Сомаров был для меня в новинку. Он целовал жестко и требовательно, а ладонь сильно давила на спину, причиняя боль. Он как будто пытался меня подчинить себе. Но я была с таким раскладом не согласна, его грубость лишь заставляла сопротивляться еще больше. Хотелось убежать от него и спрятаться.

— Кир, прекрати, — кажется, Леша затормозил. — Сомаров! — рявкнул он.

Кирилл, как ни странно, подчинился, и, слегка отстранившись, зло глянул на меня. Я же поежилась от этого взгляда. Стало страшно. Он выглядел так, будто был готов ударить меня.

— Не зли меня, Алина, — тихо, но все так же зло, проговорил парень.

— Я тебе не животное, чтобы подчиняться и слушаться тебя, — рявкнула и я.

Парень на мгновение застыл, а после вздохнул, и его лицо стало выражать спокойствие. После чего он наклонился, заставив меня дернуться, и легонько поцеловал совсем рядом с губами.

— Я в ярости страшен, — его тихий голос прозвучал весьма отчетливо и немного зловеще. — Не выводи меня из себя. Тебе не понравится то, что я смогу с тобой сделать в таком состоянии.

Я плотно сжала губы. Такой Сомаров действительно пугал.

— Кир, ты чего? — насторожился Солдатов. — Зачем угрожаешь? Свихнулся?

— Нормально я, — Кирилл отпустил мои руки, и откинулся на спинку кресла рядом. — Чего встал?

— Приехали мы, — Леша смотрел на друга, сощурив глаза. — Пойдем, поговорим?

Сомаров тяжело глянул на того, и молча вышел из машины. Солдатов последовал следом. Я же уткнулась лбом в стекло, стараясь унять поднявшуюся дрожь. Что это было?

Минут через пять я нахмурилась. Парни не вернулись, и я заворочала головой. Они обнаружились с другой стороны машины, возле какого-то здания. О чем-то разговаривали, и при этом оба выглядели весьма агрессивно настроенными.

Немного подумав, я вылезла из машины, но подходить к ним не стала, пытаясь разобрать, о чем они говорят.

— Да я помню, когда ты так себя вел! — повысил голос Леша так, что мне было прекрасно слышно каждое слово. — Когда узнал, что Даша с Саней крутила! Когда решил отомстить ей. Но при чем здесь Алина? — он махнул в сторону машины, не оборачиваясь. Меня они не замечали, стоя ко мне боком. — Ты спятил так вести себя с ней?! Да ты её напугал, придурок! И из-за чего? Из-за какой-то шутки. Я вообще тебя не понимаю, — вдруг покачал головой парень. — Ты же Алину любишь, знаешь, что она от тебя ребенка ждет. Знаешь, что она тебе верна. Какого хрена ты стал так вести себя с ней?

— Да не знаю я, — раздраженно отозвался Кирилл. — Представил, как она на мотоцикле разбивается, — его голос стал тише, и мне едва удалось разобрать слова. — Сорвался. А она еще назло мне начала капризничать. Ну вот какого хуя она так любит говорить, как избавится от меня?! — парень зло стукнул кулаком по стенке дома. Я вздрогнула, параллельно почувствовав себя очень виноватой.

— Кир, да ты сам виноват. Нужно было с самого начала нормально себя вести, а не корчить идиота. Я тебе сразу сказал — с ней все твои маневры не прокатят. Она же шарахалась от тебя несколько месяцев, — Леша снова повысил голос. — Она теперь на подсознательном уровне ждет от тебя вот таких припадков, которые ты только что ей устроил! Ты хочешь, чтобы она тебя боялась? Кир, ты, конечно, мне друг, но я тебе морду начищу, если ты еще раз на неё вот так сорвешься. И молись, чтобы она не убежала от тебя куда подальше.

— Да знаю я все, — Кирилл сжал пальцами переносицу. — Просто боюсь её потерять. Совсем потерять. Без возможности вернуть.

— Просто веди себя нормально, ладно?

— Лех, я еще и за ребенка боюсь, — парень отнял руку от лица и как-то болезненно посмотрел на друга. — Почему, а? Почему она не боится, а я боюсь?! Твою же мать, — он вновь ударил кулаком по стене. — Потерять их обоих — это вообще… — судорожно вздохнул. — Я не хочу вновь это чувствовать, — и взглянул на сбитые костяшки.

— Кир, ты их не потеряешь, — Леша положил руку на плечо Сомарова. — Во всяком случае, если будешь рядом, и не будешь вести себя, как идиот. И не забывай, что девочка беременна. Ты обещал, что не будешь заставлять её нервничать. И не сдер… — Леша оборвал себя на полуслове.

— Алина? — я вздрогнула от смутно знакомого голоса, и, испугавшись, что парни меня заметили, перевела взгляд на говорившего. Плечистый мужчина средних лет с сединой на голове. Карие глаза и цепкий взгляд. Только сейчас я обратила внимание на место, куда мы приехали. В голове замелькали воспоминания из детства, когда я изредка прибегала сюда.

— Привет, пап, — как-то отстраненно проговорила, наконец-то осознав, куда мы приехали и с какой целью.

— Ты чего здесь? У тебя же учеба, — отец нахмурился, приблизившись ко мне так, что между нами осталось не больше тридцати сантиметров расстояния. Я ничего не ответила, хмуро разглядывая лицо родителя. В груди мигом появилось какое-то неприятное чувство.

— Игорь Станиславович? — рядом появился Сомаров, собственнически обняв меня за талию. Пуховик я так и не застегнула, и только теперь почувствовала прохладу от ветра.

— Я, — отец перевел внимательный взгляд на парня. Леша решил постоять в стороне. — А Вы кто?

— Кирилл, жених Вашей дочери, — он склонил голову набок, разглядывая мужчину.

— Жених? — тот удивленно поднял брови.

— Вас что-то удивляет? — Кирилл явно не был настроен церемониться так же, как и с моей мамой.

— Алина, — родитель перевел взгляд на меня. Я решила его перебить.

— Извини, но я не собиралась тебе об этом сообщать, — невозмутимо пожала плечами. — И видеть тебя не собиралась. Но раз уж мой жених решил познакомиться с тобой, то я все же сообщу. Я выхожу замуж и скоро стану мамой. Дела у меня отлично, у мамы тоже. Владик прекрасно растет и без твоего общества. Дядя Витя и Сеня прекрасно тебя заменяют. И у дяди Ромы я больше не работаю. А у тебя как дела? — полюбопытствовала я, приподняв брови, и при этом сохраняя спокойствие.

— Алина, — отец посмотрел на меня тяжелым уставшим взглядом. — Ты же уже взрослая девочка…

— Вот именно, взрослая, — снова перебила я его. — И у меня есть свое мнение, так что не нужно мне навязывать свое. У тебя другая семья, я тебя в этом не обвиняю. Но и видеть не желаю.

Было удивительно просто общаться с отцом спустя столько времени. В груди поселилось какое-то безразличие. Куда больше меня сейчас волновал Кирилл и его чувства.

— Я думаю, на этом мы разговор закончим, — вмешался парень, видя, что мой отец хочет сказать что-то еще. — Моей невесте нельзя нервничать.

— Какой невесте? — тот слегка разозлился. — Моя дочь еще маленькая, чтобы выходить замуж. Да ты и сам еще мальчишка.

— А ты уверен, что у тебя еще есть дочь? — тихо поинтересовалась я, тут же перетянув его внимание на себя.

— Алина, то, что у нас с твоей матерью прошла любовь, еще не значит, что ты можешь так со мной разговаривать. Я тебя четырнадцать лет воспитывал.

— Да что мне твои четырнадцать лет! — неожиданно для себя сорвалась я на крик, уязвленная его словами. — Я уже пять лет прекрасно без тебя живу, и даже не вспоминаю. И мне все равно, мне было не до размышлений о том, что ты меня бросил. А вот Владик знать тебя не знает! А он, так же, как и я, твой родной ребенок! А что ты ему дал за прошедшие шесть лет? Ничего, кроме жалких алиментов. А он уже не маленький, понимает, что у всех есть отцы, а у него нет. Знаешь, что мама сказала ему, когда он спросил, где его папа? — у меня в глазах подозрительно защипало. — Она сказала, что ты просто уехал далеко, и ты обязательно вернешься, и вы увидитесь! — на щеках появилась влага. — Но ты не вернешься, и когда он об этом узнает, возненавидит тебя! Это я все знаю, я все понимаю, я не возненавидела тебя. А он пока не знает. Он тебя не знает! — я всхлипнула, и в следующее мгновение мою голову прижали к крепкой груди, развернув к себе. А я заплакала, сжав ладони в кулаки, и положив их на эту самую грудь, с трудом сдерживаясь, чтобы не побить ими Кирилла. Понимала, что он этого не заслуживает.