– Мне нужно с ним поговорить.

У меня перехватило дыхание. Это был голос моего ангела, и мне было больно его слышать. Почему она здесь? Неужели мне придется снова просить ее уйти? Смогу я пройти через это еще раз? Можно ли повторно разбить уже разбитое сердце?

– Он не хочет вас видеть, – сурово сказала медсестра.

– Да плевать мне, черт возьми, что он там хочет. Ему придется меня увидеть! – возмутилась Райли, и дверь снова распахнулась.

Я бросил на нее быстрый взгляд и сразу почувствовал вину. Она выглядела такой несчастной, я сразу захотел снять с нее груз, который сам же на нее и возложил. Захотел заставить ее улыбнуться. Ее лицо было опухшим и красным от слез, я почувствовал себя настоящим куском дерьма. Я хотел броситься к ее ногам и умолять простить меня. Эгоистичная часть меня радовалась, что она здесь, а более рациональная и разумная желала, чтобы она ушла и не возвращалась. Для нее так будет лучше, я хотел, чтобы она была счастлива. Это единственное, что для меня важно.

Медсестра из-за двери посмотрела на меня с беспокойством, но я махнул рукой, показывая, что все нормально и она может идти. Она нахмурилась, но вышла, закрыв за собой дверь.

Райли вперила в меня взгляд. Выглядела она очень злой и уверенной в своих действиях.

– Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но у меня есть кое-что для тебя, – отрезала она, подходя ко мне и вываливая из коробки, которую она держала в руках, все содержимое на мои колени. Она бросила опустевшую коробку к стене и сердито посмотрела на меня.

Я взглянул на свои колени, ничего не понимая. Это что еще за мусор? Билеты в кино, четвертаки, пара пуговиц от моей старой рубашки. Коробочка от кольца, почтовые открытки, маленький плюшевый щенок, когда-то наполненный гелием воздушный шар с надписью «С днем рождения». Поздравительные открытки, наши фотографии, где мы месте, свернутые листочки бумаги, тонны разных мелочей. Я взял одну из бумажек и, развернув, обнаружил, что это была записка, которую я отправил ей, когда был маленьким. Я звал ее в гости, чтобы поиграть. Также здесь были записки, которые я писал ей в последние дни, где говорил, как сильно ее люблю.

Я посмотрел на нее, ничего не понимая. Зачем она хранила все эти вещи? Это же мусор, который надо было выкинуть еще сто лет назад.

– Это еще что такое? – спросил я, мой голос немного дрожал, потому что я пытался не заплакать. Я отказывался плакать перед ней, она не видела моих слез с тех пор, как мне было девять. И я не позволю ей увидеть их сейчас.

– Это, Клэй Престон, все самое важное, что случалось со мной до этого момента. И каждая вещь здесь связана с тобой, и я храню их потому, что они очень много для меня значат. Вся моя жизнь в этой коробке, вплоть до этого момента, – ответила она, ее голос немного дрожал. – И это, – продолжила она, поднимая левую руку и указывая на свое обручальное кольцо, – это моя жизнь до самой смерти.

Боже мой, она меня убивает! Как она не может понять, что я поступаю так, как будет лучше для нее?

– Райли, я.... – начал я, но она меня перебила.

– Если ты посмотришь мне прямо в глаза и скажешь, что не любишь меня, тогда я выйду из этой двери и больше вернусь. Но ты должен сделать это убедительно, Клэй, потому что я всегда знаю, когда ты врешь, – в отчаянии выкрикнула она.

Я сглотнул. Я не смогу сказать ей эти слова. Никогда.

– Райли, пожалуйста, – попросил я.

– Ты любишь меня, Клэй? – спросила она, глядя мне прямо в глаза. Слеза скатилась по ее щеке, и мне захотелось осушить ее поцелуем.

Я понимал, что не смогу ей солгать, что я никогда не смог бы сказать ей такое. А даже если бы смог, она слишком хорошо меня знала, чтобы поверить в это.

– Я всегда буду любить тебя, Мишка Райли, – честно сказал я.

Она резко стерла слезы тыльной стороной ладони.

– Тогда не смей оскорблять меня, говоря, что я недостаточно сильно тебя люблю! – прошипела она сквозь зубы. Я сделал ей очень больно.

– Я хочу для тебя только лучшего. Я думаю только о тебе, – прошептал я.

Райли сердито покачала головой.

– Думаешь, быть несчастной и жить без второй половинки, это для меня лучше? Откуда такая хрень завелась в твоей голове, Клэй? Ты – лучшее для меня. Всегда, – сказала она, громко всхлипывая.

– Возможно, больше нет.

Она подошла к моей кровати и посмотрела мне в глаза, от чего сердце у меня забилось, как сумасшедшее. Но я больше не был подключен к монитору, поэтому она не узнала об этом.

– Перестань быть таким хреновым героем! Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой. Если ты не хочешь, чтобы я была рядом, то это все меняет. Но ведь это не так? – спросила она с надеждой в голосе. – Ты – моя жизнь. Всегда был и всегда будешь.

Я сглотнул. Я мог видеть правду в ее глазах. Она всегда была упрямой. За это я любил ее больше всего.

– Ты тоже моя жизнь, – тихо признался я.

Я понимал, что я трус. Что поступаю с ней эгоистично. Она будет счастливее без меня. Я должен быть достаточно смелым и позволить ей жить полноценной жизнью с кем-то еще, кто даст ей все, что я не смогу. Я не мог говорить. Я не был достаточно силен, чтобы вырвать свое сердце из груди второй раз.

Райли улыбнулась и погладила мое лицо. Я ничего не мог с собой поделать и закрыл глаза, чтобы насладиться ощущением ее кожи на моей. Час назад я думал, что никогда больше к ней не притронусь. Теперь я готов был отдать все на свете за одно прикосновение.

– Больше никаких идиотских разговоров о том, что мне нужно тебя оставить. Не смей даже думать, что ты не самое лучшее, что когда-либо со мной случалось. Вообще никаких разговоров о том, что для меня лучше, – строго сказала Райли.

– Я не хочу для тебя такой жизни, Райли, – прошептал я, умоляюще глядя на нее.

Она взяла мое лицо в ладони.

– Я хочу ее для себя. Я хочу тебя. В болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас, как мы и обещали. И когда я последний раз проверяла, ты был еще жив.

– Едва.

Райли улыбнулась и провела большим пальцем по моей губе.

– Едва для меня вполне достаточно, Клэй.

Я грустно вздохнул.

– Но я хочу быть тем, кто заботится о тебе. Ты заслуживаешь того, кто будет о тебе заботиться. Не наоборот. Это обязанности мужа, это всегда было моими обязанностями.

Райли улыбнулась и покачала головой.

– Я люблю тебя больше всего на свете, Клэй. Я всегда буду любить тебя. И, как пара, мы обязаны заботиться друг о друге, – прошептала она. Ее глаза смотрели прямо в мои, и внутри у меня зажегся огонек надежды. Она искренне не хотела никуда уходить, я видел это в ее глазах. Она действительно хотела только меня: неважно, в инвалидной коляске или нет.

Я не мог говорить. Я знал, что она самая удивительная девушка в мире. Я любил ее каждой клеточкой своего тела. Я лишь молился о том, что меня будет достаточно, чтобы сделать ее счастливой. Даже новой версии меня. Я убрал ее руку от своего лица и нашел обручальное кольцо, которое когда-то надел ей на палец. Я не мог подобрать слов, чтобы сказать ей... Поэтому просто молчал. Я просто смотрел на ее красивое лицо и осознавал, насколько я в ней нуждаюсь и как сильно ее люблю.

– Мне нужно, чтобы ты сказал мне пять слов, Клэй. Мне необходимо их услышать. Прямо сейчас, – попросила она с мольбой во взгляде.

Гм, моя девочка требует пять слов. Разве не три слова обычно хотят услышать другие девушки? Я одарил ее дразнящей улыбкой.

– Пять слов? Ой, подожди-ка, ты же не имеешь в виду «сейчас же принеси мне конфеты»? – пошутил я.

Райли засмеялась и покачала головой, закусив губу. Она забралась на кровать рядом со мной, сминая половину вещей, которые выбросила на меня из коробки.

Я шире улыбнулся.

– Пончики с желе самые вкусные? – предположил я.

Она снова рассмеялась и посмотрела мне в глаза.

– Если ты не угадаешь и в третий раз, я тебя больше никогда не поцелую, – предупредила она, насмешливо приподнимая бровь.

Я улыбнулся и положил руку ей на затылок, притягивая ближе к себе. Наши губы почти соприкасались. Ее аромат наполнил мои легкие, и по телу у меня побежали мурашки.

– Я люблю тебя, Мишка Райли, – прошептал я.

Она, казалось, вздохнула с облегчением.

– Я тоже люблю тебя, Клэй.

Я запустил руки в ее волосы и прижал свой рот к ее, целуя почти грубо. Наверное, у нее будут болеть губы, но я вложил в этот поцелуй все свое отчаяние. Она не жаловалась и не отстранялась, наоборот, прижималась ко мне всем телом и целовала меня столь же отчаянно.

Райли оторвалась от моих губ и коснулась лбом моего, когда мы оба начали задыхаться. Я не убрал руки из ее волос, а держал Райли около себя, словно она – единственное, из-за чего я оставался на земле. На самом деле, так было всегда. Она была центром моего мира, единственной причиной, почему я здесь.

– Я люблю тебя, Райли Престон, – прошептала я.

Она отстранилась и покачала головой.

– Райли Таннер. Если хочешь сделать меня миссис Престон, тебе придется снова на мне жениться, – поддразнила она меня, ухмыляясь.

Я тихо рассмеялся. Я хотел жениться на ней снова. Большая часть нашей свадьбы была у меня в голове, как в тумане, а я хотел бы запомнить всю церемонию. Каждую деталь дня, когда я стал самым счастливым человеком на земле.

– Я подумаю об этом, – выдохнул я, снова притягивая ее рот к своему. Она рассмеялась и укусила мою нижнюю губу. Я тут же отдернул голову.

– Да ладно тебе, не надо кусаться. Думаю, я смог бы снова взять тебя замуж, – прошептал я ей в губы, улыбаясь, как идиот.