— А вы? — спросила она. Даже через очки он заметил, как пристален ее взгляд. Интересно, а как она выглядит без очков? До этой минуты он не знал, какого цвета у нее глаза, но сейчас, в сияющих лучах солнца, он увидел, что они зеленые. Причем не такие светлые, как у Шарлотты, а более яркие, напоминающие зелень какого-нибудь экзотического тропического растения, какие он видел только в оранжереях.

— Очень хорошо. Еда простая, но сытная, — ответил он, похлопав себя по животу.

Взгляд Джейн задержался на секунду на его плоском животе.

— Лорд… э… Рейли, — начала она, опустив голову. Рейли снова приготовился к отповеди: сейчас отчитает его за то, что он вчера ее бросил. Иногда трудно было поверить, что она много моложе его, настолько она скучна.

— Да? — подбодрил он ее.

Лицо ее стало серьезным, как у судьи. Руки были стиснуты на коленях, словно она готовилась произнести важную речь. Вполне возможно, что она помогала викарию готовить проповеди, подумал Рейли. Неужели его незначительный проступок заслуживает такого сурового осуждения? Ему захотелось приподнять за подбородок ее голову, но он опасался, что это может плохо кончиться.

— Я хочу извиниться за свою вчерашнюю резкость, — сказала она. — Я устала с дороги… Однако мне не следовало срывать на вас свое плохое настроение.

Изумлению Рейли не было предела. Сначала сподобилась пошутить, а теперь извиняется. Чудеса, да и только! Может, его Джейн не так уж и плоха?

— Не извиняйтесь. Мне самому невероятно надоело наше путешествие, — ответил Рейли и тут же пожалел о своем признании. Он практически обвинил ее в том, что она наводит на него скуку. На самом деле так и есть, но нельзя же проявлять невежливость!

— Скажите, пожалуйста, какие у вас планы относительно меня. — Она, наконец, подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Относительно вас? — запинаясь, спросил он. Неужели потребует от него выполнения супружеских обязанностей?

— Если вы хотите оставить меня в Лондоне, то я бы предпочла вернуться домой или к Шарлотте.

Рейли сдвинул брови. О чем это она говорит?

— В Лондоне? Почему вы решили, что я оставлю вас в Лондоне? — К чести Рейли, эта мысль даже не приходила ему в голову. — Я понимаю, что у вас нет желания ехать в Нортумберленд, — сказал он, устраиваясь поудобнее. — Путешествие утомительное, но мне бы хотелось, чтобы мы поехали туда вместе. Мне понадобится моральная поддержка.

— Что значит моральная поддержка?

— Возможность поплакаться кому-нибудь в жилетку, — пояснил он, ударив себя в грудь в притворном отчаянии.

— Вы никогда не бываете серьезным?

— А зачем? У моих родителей хватает серьезности на всех. Это так скучно и, я полагаю, вредно для печени.

— А я считаю, более вредно сводить все к шуткам.

Рейли поднес к глазам лорнет и поинтересовался:

— Почему же?

— Потому что жизнь серьезна, — сказала она, покраснев, и отвернулась к окну.

Рейли чуть не выронил лорнет. Он был немного разочарован, что она не поддалась на его игривый тон. Что же такого серьезного могло произойти в жизни молодой девушки? — недоумевал он. Перенесла тяжелую болезнь в детстве? Но когда он бывал в доме у викария, она выглядела здоровой.

Много ли он вообще о ней знает? Неожиданно Рейли почувствовал себя виноватым. Ведь она стала его женой.

— Нет, Джейн, жизнь серьезна лишь тогда, когда ты сам делаешь ее таковой. Но давайте не будем ссориться. До Лондона еще несколько часов пути, расскажите мне о своих братьях и сестрах и вообще о своей жизни.

У него было двойное намерение: избежать неловкого молчания и узнать побольше о женщине, на которой он женился. Почему она так не похожа на свою родню? Если ему удастся ее разговорить, он сумеет изменить ее настроение, а заодно и свое. Он вдруг почувствовал, что ему хочется помочь этой слишком озабоченной девушке.

У него не было возможности осыпать ее подарками. К тому же Джейн явно не относилась к тем девушкам, которые жаждут их получать. Видимо, она презирает красивую одежду, раз снова облачилась в это ужасное коричневое платье. И положение в обществе ее вряд ли интересует.

Как же ей в таком случае помочь? Как стереть заботу с ее лица и расправить нахмуренные брови? Если уж он не сможет сделать ее счастливой, то, по крайней мере, попробует заставить эту девушку хотя бы улыбнуться!


Когда они въезжали в Лондон, Джейн почти охрипла. Никогда в жизни так много не говорила, подумала она, глядя в окно на город и удивляясь, как это Рейли удалось заставить ее рассказывать о своей жизни.

Сначала она заупрямилась: ведь раньше он ею не интересовался. Но муж сказал, что они «теперь вместе», и эти слова задели в ее душе какие-то струны.

Просьба Рейли ехать вместе немного успокоила Джейн. А когда он сказал, что не собирается оставлять ее в Лондоне, у нее вообще отлегло от сердца.

И она начала рассказывать. Сначала сдержанно, а потом все более свободно. Она сама удивилась тому, что рассказ доставляет ей удовольствие. Это ее даже немного смутило. Особенно то, что Рейли, известный своим остроумием и умением вести непринужденную беседу, оказался хорошим слушателем.

Она понимала, что такому человеку, как виконт, нет никакого дела до собаки Кита или кошек Кэрри, но он слушал с неподдельным интересом, а когда она останавливалась, вопросами вынуждал ее продолжать свой рассказ. Но самым невероятным оказалось то, что он знал по именам всех ее братьев и сестер и о каждом расспрашивал в отдельности. У него оказалась замечательная память, либо он действительно привязался к ним.

Время от времени Джейн начинала запинаться под пристальным взглядом его глаз, прикрытых тяжелыми веками. Она убеждала себя, что ей надо к этому привыкать, но пока чувствовала себя несколько неуютно. И старательно избегала его внимательного взгляда.

Его поза — а он полулежал на подушках сиденья — нервировала Джейн, особенно его рука в перчатке, покоившаяся на мускулистом бедре. Она помнила прикосновение его пальцев, когда он положил руки ей на плечи в доме родителей, и это беспокоило ее еще больше. Только хлыщ может так беззастенчиво развалиться на подушках. Настоящий джентльмен должен вести себя скромнее. Даже если перед ним всего лишь его жена!

Наконец они прибыли. Дом находился в Вест-Энде. Вдоль чистых, мощеных улиц стояли величественные особняки. Дом Рейли был четырехэтажным, и Джейн посмотрела на него не без внутреннего трепета — вдруг он окажется таким же неприветливым, как Уэстфилд-Парк!

Тревога оказалась напрасной. Дворецкий приветствовал их улыбкой. Слуги встретили виконта с искренней радостью. Здесь, по всей вероятности, были владения Рейли, а не его отца, так что Джейн вздохнула с облегчением. Внутреннее убранство было хотя и роскошным, но не столь помпезным. Пахло по-домашнему: воском и чем-то вкусным. В холле и парадных залах много мраморных статуй, а стены украшены изящными резными карнизами, но жилые покои оклеены обоями в цветочек и обставлены удобной мебелью.

Джейн заглянула в одну из таких комнат и наткнулась на крепкого мужчину маленького роста, безупречно одетого и холеного, который выбежал навстречу Рейли с криком «Милорд!». К удивлению Джейн, Рейли с таким же восторгом кинулся обнимать мужчину.

— Антуан! Признавайся, уже подумывал сбежать от меня?

— Нет, милорд, но я был в замешательстве, узнав о вашем отъезде.

— Я был мертвецки пьян, — признался Рейли. — Взгляни на меня! Без тебя я совсем пропал!

Человечек отступил на шаг и, разглядев Рейли, содрогнулся от ужаса, хотя Джейн не могла понять, что такого невероятного было в одежде мужа: все вроде бы было безупречно. Впервые Джейн заметила, что Рейли высок ростом и необыкновенно строен.

Неожиданно Рейли обернулся, и Джейн покраснела оттого, что он заметил, как она его разглядывает. Но Рейли, по-видимому, не обратил на это внимания. Указывая на джентльмена, он сказал:

— Джейн, познакомьтесь с моим камердинером Антуаном, автором «Неповторимого».

«Камердинер? — удивилась Джейн. — И такая фамильярность?» Впрочем, что еще ждать от человека, который превыше всего ставит заботу о своей внешности?

— А что такое «Неповторимый»? — не поняла Джейн.

— Один из самых популярных способов завязывания шейных платков, — пояснил Рейли. Маленький камердинер просиял от удовольствия. — Антуан, познакомься — это виконтесса, моя жена.

— Ваша жена, милорд? — воскликнул Антуан, закрыв лицо руками. Потом он оглядел ее помятое дорожное платье и выпучил глаза. — Ваша жена! Конечно же. Поздравляю, миледи, милорд. Замечательная новость! Но вы с дороги и, наверно, захотите… э… освежить свои костюмы. — Хотя Антуан поглядывал искоса на Рейли, Джейн поняла, что его слова адресованы ей.

— Что? — рассеянно спросил Рейли. — Ты сможешь заняться мною, когда я буду одеваться к обеду.

— Но, милорд…

— Потом, Антуан, — прервал камердинера Рейли. — Сначала я хочу показать Джейн дом.

Пока Рейли водил жену по дому, ее плохое настроение понемногу рассеивалось. Виконт был, по своему обыкновению, весел и дружелюбен, отпускал шуточки, но ненавязчиво дал ей понять, что здесь она дома. Последней точкой осмотра был кабинет. Рейли уселся на большой стул с высокой спинкой, а ноги водрузил на полированную поверхность письменного стола.

Воздержавшись от замечания по поводу его позы, Джейн присела на подоконник. Из сада, огороженного каменной стеной, веяло приятными ароматами цветов, и она решила, что перед отъездом непременно туда сходит. А сейчас сидела и терпеливо ждала, пока Рейли просмотрит корреспонденцию.

А может, ей лучше выйти и оставить его одного? Шарлотта рассказывала, что большинство мужчин проводят время на службе, в клубе или с любовницами, а жены ходят по магазинам или ездят с визитами. Эта информация и пугала, и огорчала Джейн, потому что она так жить не хотела. Чем будет заниматься Рейли? Он не работает, нигде не служит, следовательно, муж станет пьянствовать или играть в карты, а жена ничего не сможет с этим поделать.