А компания состояла всего из одного человека.

Он искоса посмотрел на свою жену, удивившись, как она вообще согласилась сесть с ним за стол. Он думал, Джейн сбежит со своей тарелкой в спальню, но девушка осталась, однако сидела прямо и едва притронулась к еде.

Перехватив его взгляд, Джейн посмотрела на него с презрением, и он почувствовал себя зеленым юнцом, подглядывающим за служанками, когда они раздеваются у себя в комнате. Ему даже смотреть на нее нельзя! Но когда он снова принялся за еду, то почувствовал на себе ее взгляд. По-видимому, ей разрешалось на него смотреть! Он решил не обращать на нее внимания и продолжал жевать. Однако от нее веяло таким недовольством, что Рейли не выдержал.

— Любуетесь мной? — неожиданно спросил он и был вознагражден тем, что щеки жены залил румянец.

— Нет, я просто удивлена тем количеством пищи, которое вы… поглотили, — запинаясь, сказала она, протягивая руку за стаканом воды. Она, естественно, отказалась от вина. Видимо, вкусовые ощущения Джейн такие же пресные, как она сама, решил Рейли.

— Еда доставляет мне удовольствие, — признался Рейли. Не то чтобы он был гурманом, но ему нравились хорошая еда, изысканные вина, дорогая одежда, отличные лошади и хорошенькие женщины. Правда, не обязательно в таком порядке. В данную минуту он решил переменить тему разговора. — Какое у вас впечатление о моих родителях? — спросил он с искренним любопытством. Он все еще не знал, хорошо это или плохо, что родители одобрили его жену, пусть и с некоторой принужденностью. Хотя, возможно, аннулировать брак все-таки лучше, тем более и Джейн с этим согласилась бы. От внимания Рейли не ускользнул тот факт, что новобрачных поселили вдали от других родственников, проживавших в доме. Значит, вопрос о дальнейшей судьбе его брака остался открытым.

— Я нахожу их в высшей степени высокомерными, — вызывающе сказала Джейн, словно желая, чтобы он ее опроверг.

Но Рейли в ответ рассмеялся. Она их точно определила, подумал он. У этой девушки полно недостатков, но в наблюдательности ей не откажешь.

— Вы правы. Они высокомерны и к тому же не чужды предрассудков. — Откинувшись на спинку стула, он внимательно посмотрел на Джейн и добавил с явным намерением ее подразнить: — А может, я женился на своей матери?

Его позабавило, что она сначала была шокирована, но потом ее лицо приняло обычное презрительное выражение.

— Мне вряд ли можно приписать те же предрассудки, которыми страдает графиня, — запротестовала девушка.

Боже, подумал он, розовые пятна на щеках и блеск в глазах — за очками не видно, какого они цвета, — делают ее почти привлекательной.

— Вы уверены? — мягко спросил он.

Она поняла, что он над ней смеется, но сдержалась и ответила со смирением, которое понравилось бы его матери:

— Я не стану с вами спорить.

Ну, вот! Не успел он обнаружить в Джейн что-то человеческое, как она снова замкнулась в себе. Пожав плечами, он принялся доедать ужин. Джейн между тем отказывалась от всех блюд, которые он ей предлагал. Наконец она нарушила тишину.

— Милорд, — сказала она. Его так удивило это обращение, что он чуть не расплескал вино.

Неужели она намерена соблюдать формальности, даже если они одни? Рейли никогда не относился с почтением к своему титулу.

— Пожалуйста, называйте меня Рейли или… э… Дэверелл, — буркнул он.

Она не ответила, и Рейли заметил, что Джейн внимательно рассматривает блюдо с пирожными.

— Съешьте какое-нибудь, — предложил он и указал на самое большое, густо посыпанное сахаром.

— Нет, не могу, — ответила она и отвернулась. Рейли только покачал головой. Почти ничего не съела, не выпила вина, а теперь отказывается от десерта. Какие же удовольствия получает эта девушка от жизни? Разломив пирожное пополам, он откусил порядочный кусок.

— Мм. — Решив подразнить ее, он облизнул губы и расслабленно откинулся на стуле. Однако его движения произвели совершенно неожиданный эффект. Он увидел, что ее взгляд прикован к его языку и губам. Странный трепет пронизал его, и он посмотрел на нее с удивлением. Но она уже отвернулась с выражением гадливости. Тогда он, причмокивая, принялся за вторую половину пирожного.

— Ну, знаете ли! — воскликнула Джейн, и на этот раз Рейли почувствовал себя как в детстве, когда он шокировал бабушку Хевсибу озорными выходками за столом. — Милорд… Рейли, вас беспокоит наследство, — неожиданно сказала Джейн, и он чуть не поперхнулся последним куском пирожного. Он уже расслабился, хорошо поел и выпил, встреча с родителями осталась позади, а она напоминает о его стесненных обстоятельствах.

Рейли встал и с бокалом вина в руке растянулся на подушках кушетки. Настало время сказать правду, решил он.

— Дорогая женушка, боюсь, вы не очень удачно вышли замуж, — сказал он тоном, весьма напоминавшим тон графа.

— Пожалуйста, объясните ваши слова, — попросила Джейн.

Рейли ответил не сразу. Он вспомнил, как добра она к своим младшим братьям, а для него у нее не находится добрых слов. Неужели она не чувствует к нему ничего, кроме презрения и отвращения? Трудно представить, что она способна восхищаться или приходить в восторг.

— Я хочу сказать, что до тех пор, пока граф не отправится в мир иной, у меня нет ни гроша, — терпеливо объяснил он. — Если учесть, что мужчины в нашем роду живут долго, на это рассчитывать не приходится. К тому же, как бы я ни относился к отцу, смерти я ему не желаю.

Рейли заметил, что Джейн потрясена, но не знал, чем именно: то ли его словами об отце, то ли его финансовым положением.

— Мне богатство ни к чему. Мы всегда жили скромно, — отреагировала она тем же надменным тоном, который его раздражал. К тому же он принял ее слова как намек на его собственную привычку к расточительству.

— К сожалению, не все могут быть образцом добродетели, вроде вас, — сказал он, но тут же пожалел о своей грубости. Рейли глянул на нее с опаской, но Джейн сидела все так же прямо, даже не сняла своей чудовищной шляпки. Ему так и хотелось сорвать ее с головы, а потом распустить Джейн волосы. Может быть, тогда ее лицо примет другое выражение, и она, наконец, расслабится.

Рейли любил женщин. В отличие от некоторых мужчин, он не отдавал предпочтение определенному типу, наслаждаясь разнообразием женских форм и обличий. У него было лишь одно требование к женщине, с которой он ложился в постель: она должна обладать чувством юмора. У Джейн это чувство отсутствовало начисто, по-видимому, с рождения.

Глядя на нее исподтишка, Рейли нашел Джейн довольно привлекательной, но ее характер оставался для него загадкой, и он не мог даже предположить, как она поведет себя в определенных обстоятельствах. У Рейли была репутация ласкового и игривого любовника, но при всем желании он не мог вообразить Джейн в своих объятиях. Сама мысль о том, что он сможет дотронуться до женщины, которая его презирает, была для него невыносимой. Воображение рисовало ему неподвижную, с закрытыми глазами Джейн, принуждающую его поскорее закончить свое дело.

Ему даже захотелось сбежать. У него и так достаточно проблем. Он не только без гроша, ему еще навязали родственника, после которого осталась куча долгов.

Тяжело вздохнув, Рейли задумался над превратностями судьбы… Сколько раз ему везло, и он выигрывал за карточным столом приличные суммы, а с сегодняшнего утра, с того момента, как он проснулся в желтой спальне, фортуна повернулась к нему спиной.

Эта невеселая мысль вернула его к действительности, и он поднялся.

— Вы, верно, устали, — коротко сказал он. — Оставляю вас. Отдыхайте.

Он почти наяву слышал, как Уиклиф называет его трусом, но не сумел заставить себя посмотреть Джейн в глаза. Ему вовсе не хотелось быть смельчаком. Лучше уж пренебречь своими супружескими обязанностями, чем заманивать в постель девственницу, которая, чего доброго, начнет кричать и сопротивляться.

Кивнув на прощание, Рейли вышел из комнаты.


Для поездки в Нортумберленд граф предоставил им удобный экипаж на мягких рессорах. Удостоверившись, что сидевшая напротив него Джейн спит, Рейли с удовольствием потянулся и положил ноги в сапогах на сиденье рядом с нею. Ну и задала бы она ему, если б увидела, что он себе позволяет!

Все-таки странное существо. Дочь простого викария, а иногда такая же суровая и высокомерная, как его мать. Рейли был уверен, что она предпочла бы ехать во второй карете со служанкой, но их провожали родители, и ей пришлось сесть с ним.

Уже несколько часов они ехали молча. Джейн все время сидела, отвернувшись к окну, а Рейли старательно избегал на нее смотреть. Он захватил с собой какой-то роман, но не мог заставить себя читать.

Когда Рейли понял, что Джейн спит, он стал ее разглядывать. Она совсем не похожа на свою сестру Шарлотту, такую веселую и очаровательную. Даже другая сестра, Сара, слывшая колючкой, тоже временами оттаивала. А Джейн всегда держалась особняком, никого к себе не подпуская.

С момента свадьбы из глубокого колодца его памяти то и дело всплывали воспоминания о визитах в Кастерли и о тоненькой девочке, всегда почему-то встречавшей его враждебно. Особенно ему припомнился момент: он стоит в холле дома Уиклифа и снимает перчатки, а Джейн наблюдает за ним с явным неодобрением. Но как только он обратил на нее внимание, она тут же убежала.

Рейли не мог понять, чем заслужил такое отношение, или вообще представить себе, что кто-то — кроме его родни — не замечает его дружелюбия. Он слыл верным другом, приятным собеседником и приличным человеком. У него и врагов-то не было. А тут какая-то девчонка открыто его презирает.

Внешность у нее так себе, думал Рейли, продолжая ее разглядывать. Она дремала, подперев щеку ладонью, и эта поза делала ее удивительно беззащитной.

Очки соскользнули на кончик носа, так что стали видны густые ресницы, о которых он и не подозревал. А какого цвета у нее глаза, он не знал, но полагал, что они вряд ли того необычного цвета весенней травы, как у Шарлотты.