Господи Всемогущий!

Тяну ее кружевные трусики. Хочу ее голой, чтобы ничего не мешало. Хватаюсь за них посильнее и срываю их с нее. Ее темные завитки и влажное лоно манят меня, и я богом клянусь, что обязательно уделю им столько внимания, сколько они заслуживают, но позже. Сейчас я не могу ждать.

Смотрю ей в глаза… в эти глаза шоколадного цвета, которые притягивали меня с того самого момента, когда я впервые их увидел.

Изумительные.

Медленно, она опускается на меня. На мгновение никто из нас не двигается. Не дышит. Она такая тугая… черт… даже через резину чувствую как ее стенки растягиваются подо мной.

Шепчу ее имя, словно молитву:

— Кейт.

Беру ее лицо в свои руки и притягиваю к себе. Не могу не целовать ее. Она поднимается, заставляя меня практически выйти из нее, потом опять плавно опускается вниз, вбирая меня в себя.

Боже!

Никогда мне еще не было так хорошо, никогда. Хватаюсь руками за ее бедра, тем самым помогая ей насаживаться на мой член жесткими движениями. Наши губы рядом, открыты, целуют, ласкают.

Подтягиваюсь немного наверх, чтобы сесть прямее, зная, что дополнительное давление на клитор еще лучше подействует на Кейт. И я прав. Она сильнее опускается на меня, быстрее, мои руки впиваются в ее кожу на ногах. Я целую ее шею, наклоняю свою голову, прокладывая языком дорожку к ее напряженному соску. Беру его в рот, посасываю и играю с ним языком, заставляя ее со стоном сжать руку в моих волосах.

Я долго не протяну. Без сомнений. Я и так терпел слишком долго, хотел слишком долго. Сцепляю ступни ног на полу и начинаю совершать толчки вверх, опуская ее бедра с такой силой, с какой только могу. Вот это блаженство. Жесткий, глубокий, влажный экстаз, и я не хочу, чтобы он заканчивался.

Она откидывает голову назад и стонет еще громче.

— Да… да… Дрю.

Я сыплю ругательства и выкрикиваю ее имя, мы оба практически безрассудны. Потеряли контроль. Потому что испытываем небывалые ощущения.

Она кричит мое имя, и я знаю, она близка к концу.

Боже, я люблю ее голос.

А потом она вся сжимается вокруг меня — ее лоно вокруг моего члена, ее ноги на моих бедрах, ее руки на моих плечах — все крепко сжалось. Испытываю те же ощущения, что и она.

— Кейт, Кейт…черт… Кейт.

Снова и снова совершаю толчки. А потом кончаю долго и сильно. Жгучее наслаждение простреливает через мое тело. Я никогда не испытывал ничего подобного. Откидываю голову на спинку дивана.

Когда спазмы утихают, я обнимаю Кейт, прижимаю ее грудь к себе, а голову кладу себе на плечо. Чувствую, как биение ее сердца приходит в норму. А затем она смеется, тихо и удовлетворенно.

— Боже… это было так… так…

Сейчас я тоже улыбаюсь.

— Я знаю.

Землетрясение. Силой за пределами Шкалы Рихтера. Достаточно мощное, чтобы стереть с лица Земли маленький остров.

Провожу рукой по ее волосам… до ужаса мягкие. Наклоняюсь и опять целую ее. Как приятно.

Что за великолепная ночь! Думаю, что это по праву может считаться самой лучшей ночью в моей жизни. И это только начало.

* * *

Кейт вскрикивает, когда я встаю и несу ее в свою спальню.

Раньше я никогда не приводил сюда женщин. Таково правило. Никаких случайных телок в моей квартире, даже в голову никогда такое не приходило. Если бы хоть одна из них на самом деле знала, где я живу? Считайте ее психопаткой-преследователем.

Но я ни на секунду не сомневался насчет того, чтобы уложить Кейт в свою кровать. Она стоит на коленях и смотрит, как я снимаю с себя разорванную рубашку и стягиваю презерватив. Она с улыбкой прикусывает губу, снимает свою блузку, которая все еще висит на ее руках. О да, на ней все еще шпильки.

Замечательно. Ну, просто, просто замечательно.

Подползаю к ней и тоже стою на коленях. Мы на середине кровати. Бережно беру ее лицо в свои руки и целую ее долго и горячо. Я готов повторить все сначала. Мой член упирается ей в живот, но в этот раз я не хочу торопиться. Я несколько месяцев любовался ее телом, а сейчас я планирую исследовать каждый его дюйм, очень тщательно.

Наклоняюсь вперед и укладываю ее на спину. Волосы Кейт рассыпались по моей подушке. Она похожа на какой-то мифический миф, языческое сексуальное божество, о котором пишут в Римских легендах.

Или на профессиональную порнозвезду.

Она широко раздвигает ноги, а я устраиваюсь между ними. Боже… она уже влажная. Чувствую, какая она мокрая, когда она приподнимается и трется об мой живот, молча умоляя меня повторить.

Поцелуем прокладываю дорожку по ее шее к ключице, и дальше вниз, пока мое лицо не находится на одном уровне с ее грудью, покрытой мурашками. Руки Кейт цепляются за мои плечи, когда я облизываю один темно-розовый бугорок. Ее дыхание учащается. Прерывистыми движениями касаюсь ее соска своим языком, и она со стоном произносит мое имя.

Как только это слово срывается с ее губ, я тут же накрываю своим ртом ее грудь и начинаю ее сосать. В течение некоторого времени я то лижу, то посасываю, то покусываю ее торчащую вершинку. Она ведет себя по-первобытному. Я не могу удержаться, чтобы не переключится на другую грудь, чтобы и этому великолепию уделить то же самое внимание.

К тому времени, как я спускаюсь ниже, Кейт извивается подо мной, трется о мое тело везде, где только может достать.

Это так похотливо.

И прекрасно.

И как бы сильно я ее сейчас не хотел, как бы прекрасно не было то, что она со мной сейчас делает, я сохраняю полный контроль. Я сейчас главный. И я не могу дождаться, чтобы кое-что сделать. То, о чем я мечтал с той самой ночи в Howie. Языком спускаюсь вниз к центру ее живота, а потом сползаю ниже. Снимаю с нее обувь, и теперь уже языком двигаюсь вверх по внутренней стороне ее бедра к своей заветной цели: ее аккуратному островку темных завитушек.

У Кейт там коротенькие аккуратненькие волоски, а кожа вокруг ее лона такая мягкая, как шелк. Я это знаю, потому что как раз сейчас покусываю губами этот идеальный треугольничек. Парни любят, когда женская киска почти без волосков. И да, это не имеет ничего общего с извращенными фантазиями о сексе с малолетками. Мысль о том, что девушка там почти без волос просто… непристойная. Так возбуждает.

Я трусь носом о ее маленькую шершавенькую вагину и делаю вдох. Кейт ловит ртом воздух и издает стон, глаза ее закрыты, а рот раскрыт.

Просто, чтобы вы знали, мужчины не ждут того, что женщина будет пахнуть как зимняя сосна или Ниагарский водопад или что там еще предлагают эти чертовы товары женской гигиены. Это влагалище, им оно и должно пахнуть. Вот что чертовски возбуждает.

А от запаха Кейт, в особенности, у меня потекли слюнки, как у голодного хренова зверя. Я снова трусь, а потом целую набухшие губы ее лона. Матерь Божья.

Ее руки сжимают простыню.

— Боже, ты так сладко пахнешь, мне хочется делать это всю ночь.

И я бы на самом деле так смог.

Прохожусь языком по ее влажной пещерке, а она со стоном выгибается. Руками прижимаю ее бедра к кровати, сдерживая ее движения, лижу еще раз, а она громко кричит.

— Вот так, Кейт, я хочу тебя слышать.

Я прекрасно понимаю, что это — что я — первый мужчина, который это с ней делает. И да, мне, как парню, от этого становится только лучше.

Вы же знаете, кто такой Нил Армстронг? А теперь скажите мне, кто был вторым после него? Черт, да назовите мне хоть кого-нибудь, кто после него слетал на луну? Не можете, так? В этом-то весь кайф!

Она никогда этого не забудет.

Она всегда будет помнить… меня.

Может это по-шовинистски или эгоистично, но это правда.

Верх и вниз, еще и еще, я лижу от одного конца к другому. Ее соки влажные и густые. Черт, великолепно. Шире раздвигаю ее ноги, вхожу и выхожу из нее — трахая ее языком. Она из стороны в сторону мотает головой, ее стоны вырываются из горла. Она мечется, пальчики ее ног впиваются мне в плечи, но я не останавливаюсь. Ни за что. Одним движение всасываю маленький твердый клитор Кейт, а двумя пальцами проникаю в нее.

Теперь уже я издаю стоны. Ее горячие соки покрывают мои пальцы, обжигают. Я сам беспрерывно двигаюсь и трусь о простыни. Черт. Продолжая ублажать ее рукой, я вывожу языком жесткие круги на ее клиторе.

— Дрю! Дрю!

Крики Кейт подстегивают меня еще больше! Я двигаю пальцами еще быстрее, то же самое делаю языком и смотрю вверх… мне надо видеть, как она теряет разум. Я точно кончу, просто смотря на нее. Она в полном экстазе и еще неизвестно, у кого из нас оргазм будет сильнее.

— О Боже, о Боже, о Боже… Боже!

Тут она становится жесткой, натянутой как струна, тянет меня руками за волосы, сжимает бедрами мою голову, и я понимаю, что она кончает.

Через несколько мгновений она ослабляет свою хватку, а я замедляю движения языком до неторопливых размеренных полизываний. Когда руки и ноги Кейт расслабляются еще больше, я поднимаюсь, вытираю рукой лицо и натягиваю новый презерватив.

О, да — это было всего лишь начало!

Склоняюсь над ней, а она притягивает меня к себе и крепко целует. Тяжело выдыхает мне в губы:

— Просто… поразительно.

По моим венам растекается тщеславное самодовольное удовольствие, а я даже улыбнуться не могу. Мне просто необходимо оказаться в ней. Я с легкостью приникаю внутрь нее. Она скользкая, но тугая, как мокрый кулак. Чувствую, как она сжимается вокруг меня, когда медленно выхожу и плавно двигаюсь опять внутрь нее.

Начинаю быстрее совершать толчки. Сильнее. Мои руки прям по обе стороны от ее головы, так что я могу видеть, как ее лицо искажается от удовольствия. Ее грудь подпрыгивает вверх, каждый раз, когда я резко вонзаюсь в нее, и я почти уже склонился вниз, чтобы пососать одну из них.