Она выглядит такой маленькой за этим столом. Юной и уязвимой и… потерянной. Мой голос мягкий и заботливый:

— Хей.

Кейт смотрит на меня, удивленно, и потом прочищает горло и вытирает лицо, пытаясь взять себя в руки.

— Что тебе нужно, Дрю?

Не хочется ее смущать, поэтому претворяюсь, что не замечаю ее все еще влажных щек.

— Я искал папку…

Медленно подхожу ближе.

— У тебя… умм… что-то попало в глаз?

Она подыгрывает и вытирает опять глаза.

— Да, тушь наверно, или что-то еще.

— Хочешь, я посмотрю? Эти туши могут быть опасны, если вовремя не принять меры.

Первый раз за сегодня она встречается со мной взглядом. Они как два темных сияющих омута.

— Хорошо.

Кейт встает, и я веду ее к окну. Кладу свои ладони ей на щеки, нежно держу ее лицо. Ее прекрасное лицо в слезах.

Никогда мне не хотелось физически навредить человеку так, как в этот момент хочется сделать это с Билли Уорреном. И я уверен, что Мэтью мне поможет закопать то, что от него останется на заднем дворе.

Своими пальцами стираю слезы с ее лица.

— Все.

Она улыбается, а с ее глаз опять брызгают слезы.

— Спасибо.

С меня хватит притворства. Прижимаю ее к груди. Она не противится. Обнимаю ее и глажу по волосам рукой.

— Хочешь, я с ним поговорю? Это… это из-за… меня?

Не могу представить, что бы этот гандон был счастлив обнаружить нас с Кейт в офисе на прошлой неделе, когда она была в неподобающем виде. И нет, я не тронулся умом. Последнее, чего мне хочется, так это чтобы она вернулась к этому придурку. Но, черт возьми, она просто меня убивает.

Каждая ее слеза.

Она смеется мне в грудь. Горько.

— Это из-за меня.

Кейт поднимает глаза и печально улыбается.

— Я уже не та девушка, в которую он когда-то влюбился.

Должно быть, ей было тяжко услышать эти слова. Это старый трюк из книжек. Игра взаимных обвинений: Дело не во мне, дорогая. Дело в тебе.

Она трясет головой.

— Он собрал все свои вещи и съехал в субботу. Сказал, что будет лучше порвать по-быстрому и по-честному. Он поживет у Ди-Ди, пока не подыщет новое место.

Она смотрит в окно, потом удрученно вздохнула:

— К этому все шло, наверно. По правде сказать, не было шоком. Я так долго была зациклена на учебе… потом на работе. Все остальное было на втором плане. Я перестала… я не могла… дать ему то, что ему было нужно. Просто… он держал меня за руку на похоронах моего отца. Научил меня ездить на механике, убедил меня, что я пою достаточно хорошо, чтобы сделать это на людях. Билли помогал мне писать заявление в колледж и открывал конверт с письмом из колледжа о моем поступлении, потому что я слишком нервничала, чтобы посмотреть самой. Когда я училась по программе MBA, он работал на трех работах, только чтобы мне не пришлось этого делать. Билли был на моем выпускном и поехал со мной в Нью-Йорк, когда я захотела переехать. Он всегда занимал огромную часть моей жизни. Я не знаю, кем я буду без него.

Женщины. Без обид. Но она не понимает, что несет. Это ее заслуги. Проблемы, через которые она прошла. А тот полудурок просто болтался рядом. На заднем фоне. Это как обои. Можно поменять цвет стен в любое время, вроде что-то поменяется, но комната останется прежней.

— Я знаю, кем ты будешь: Кейт Брукс, гениальным инвестиционным банкиром. Ты умная и забавная, и ты упрямая и шикарная и… идеальная. И ты останешься идеальной без него.

С минуту мы смотрим друг другу в глаза, а потом я опять прижимаю ее к себе, пока ее слезы не утихают. Она шепчет:

— Спасибо, Дрю.

— Не за что!

* * *

Уже поздней ночью, когда я забираюсь в холодную постель, до меня доходят последствия сегодняшних событий.

Кстати, я сплю голым. Вам следует это попробовать. Если вы ни разу не спали обнаженным, значит, вы не жили. Но это к делу не относится.

До меня только что дошло — Кейт Брукс — свободна. Одно единственное препятствие, что стояло между мной, Кейт и моим диваном в офисе только что само отвалило. Твою ж мать! Наверно Супермен так же себя чувствовал, когда смог повернуть время вспять и вытащить Лоис из той машины. Новый дубль. Вторая попытка. Еще один старт.

Складываю руки у себя за головой и устраиваюсь на своих подушках с самой большой, самой светлой, с-нетерпением-жду-завтра улыбкой, который вы никогда не видели.

* * *

Прошло уже четыре дня с тех пор, как я обнаружил, что тот недоумок порвал с Кейт. На следующий день она снова была похожа на себя, когда пришла в офис. Несмотря ни на что, казалось, она полностью успокоилась из-за этого полудурка. Но Макензи простудилась, поэтому Александра перенесла наш ланч на следующую неделю. Наверно это к лучшему, учитывая какие выходные были у Кейт.

А, да. Еще одна маленькая деталь, которую вам следует знать: я не трахался двенадцать дней.

Двенадцать дней.

Двести восемьдесят восемь часов без секса. Не могу сосчитать минуты — слишком удручающе. Помните? Много работы, мало развлечений делают из Дрю капризного мальчика. Что ж, на этом этапе Дрю уже практически чертов психопат, понятно?

Может, для вас, любителей-непрофессионалов, двенадцать дней не такой уж и срок, но для такого парня, как я? Это хренов рекорд! У меня не было такого застоя с зимы ’99-го. Тогда в январе, сильнейшая снежная буря занесла три штата метровым слоем снега. На дорогах допускался только служебный транспорт, поэтому я застрял в пентхаусе со своими родителями.

И мне было семнадцать. Возраст, когда даже легкий ветерок может спровоцировать у парня стояк. Я столько времени провел в ванне, что моя мать начала подозревать, что у меня какая-то инфекция. Наконец, через семь дней, я уже не мог больше терпеть. Невзирая на погоду, я отправился в удаленный район города к дому Ребеки Уайтхаус. Мы потрахались как кролики в подсобке дома, где жили ее родители.

Она была нормальной девчонкой.

Итак, снова, мне приходится дрочить в душе. Это оскорбительно. Чувствую себя грязным. Нет, я не считаю, что поласкать себя и помастурбировать с утреца ради хорошего начала дня — это плохо. Особенно если, как, например, у меня, по семейным обстоятельствам пришлось пропустить обычные субботние ночные похождения. Но если это единственный выход, что у вас есть? Ну, это как-то… печально.

Причина моей глобальной сексуальной голодовки? Виновата Кейт. Все ее чертова вина.

Меня, прям как червяк, гложет изнутри. Я не знаю, откуда он взялся, когда, но я ему точно не рад.

Если бы я мог, то непременно бы его раздавил.

Потому что знаете, как у гомиков есть гей-радар, чуют своих за версту. Так вот у меня стоит брошенка-радар. Я могу из миллиона вычислить девушку, которую только что кинули. Они являются легкой наживой. Им просто нужно сказать, что их бывший — идиот, потому что упустил такую девушку, и они уже умоляют тебя их поиметь.

Кейт сейчас попадает под вышеупомянутую категорию брошенок. Здесь даже думать нечего, верно?

Не верно. Вот где этот червяк кажет свою уродливую головешку.

Не могу заставить себя сделать и шага. Чувствую себя хищником. Трудно сказать, переживает ли она до сих пор. Вроде нет, но вы никогда не можете знать наверняка. Она может просто с виду казаться нормальной. А если она страдает и переживает, то я не хочу ее такой. Когда это произойдет со мной и Кейт, я хочу, чтобы она сорвала с меня одежду, и с себя, если уж на то пошло, потому что больше ни секунды ждать не может, когда я войду в нее. Я хочу, чтобы она стонала мое имя, царапала мою спину, и кричала от полнейшего восторга.

Черт, опять начинается. У меня конкретный стояк только от мыслей об этом.

Что за хрень. Я не могу трахнуть Кейт, и я не хочу трахнуть кого-то другого. Это мой собственный Идеальный шторм. Говорил же вам, что получу то, что заслуживаю. Довольны теперь?

Выключаю свет у себя в кабинете и иду к Кейт. Она меня сразу не замечает, так что складываю руки у себя на груди и облокачиваюсь на дверь, просто наблюдаю за ней. Ее волосы распущены, и она стоит, наклонившись на стол, смотрит в свой компьютер. И поет:


Больше никаких посиделок с парнями

Больше никаких приставаний к девчонкам

Брошу все

В конце концов оно того стоит


Если бы ты была моей девушкой

Тогда бы я осознал

Какого это обладать чем-то настоящим

Я бы захотел стать хорошим человеком …


У нее действительно великолепный голос. И когда она вот так стоит, склонившись над столом… Боже. Не важно. Я просто извожу сам себя.

— Рианне надо бы быть поосторожнее.

Она поднимает глаза на мой голос, а ее лицо расплывается в широкой смущенной улыбке. Я прошу:

— Не останавливайся из-за меня. Мне понравилось шоу.

— Очень смешно. Шоу окончено.

Маню ее пальцем.

— Давай. Я тебя выгоняю. Сегодня пятница и уже больше одиннадцати, а ты до сих пор не ела. Есть одно местечко. Я угощаю. У них отличная индейка.

Кейт выключает монитор и хватает свою сумку.

— Я это люблю.

— Да, я знаю.

* * *

Садимся за столик возле бара. Официант приносит наши напитки, и Кейт отпивает свою Маргариту, что я для нее заказал.

— Ммм. То, что нужно сейчас.

Я же вам говорил, что разбираюсь в напитках, помните? Мы несколько минут болтаем, а потом … только посмотрите!

У Кейт глаза по чайнику и она ныряет под стол. Я оглядываюсь по сторонам. Какого хрена? Заглядываю под стол и смотрю на нее.