Все складывалось как нельзя лучше. На улице почти не было никакого движения, поскольку время близилось к полуночи. Это означало, что у Гиацинты есть четверть часа на то, чтобы переодеться и прокрасться на черную лестницу, чтобы встретить Гарета.

Она не была уверена, что они сегодня найдут бриллианты. Она не удивится, если Изабелла изобрела еще какие-нибудь задачки. Но все же они сделают еще один шаг к своей цели. А уж какое это будет приключение!

Всегда ли у нее была такая тяга к приключениям? – размышляла Гиацинта. Неужели ее всегда привлекали опасности и она только ждала случая, чтобы проявить свой необузданный характер?

Она тихо прошла в свою спальню. Незачем будить слуг.

Теперь ей осталось только...

– Гиацинта. Она вскрикнула.

– Гарет? – Господи, этот человек лежит на ее кровати! Он улыбнулся:

– Я ждал тебя.

Как он вошел? – Гиацинта быстро оглядела комнату.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спросила она.

– Я рано пришел и решил, что подожду тебя.

– Здесь?

– На улице слишком холодно.

Ничего подобного. Было даже не по сезону тепло. Все это заметили.

– Как ты вошел? – Боже, неужели слуги его видели?

– Вскарабкался по стене.

– Что ты сделал? – Она подбежала к окну и глянула вниз. – Как ты?..

Но он встал с кровати и подкрался к ней сзади. Обхватив ее руками, Гарет пробормотал над самым ее ухом:

– Я очень ловкий.

Она нервно рассмеялась:

– Как кот!

– И это тоже. – Помолчав, он сказал: – Я скучал по тебе.

Она хотела сказать, что тоже скучала, но он был слишком близко, и голос ее не слушался.

Он поцеловал ее за ухом, но так нежно, что она даже не была уверена, был ли это поцелуй.

– Хорошо провела время?

– Да. Нет. Я слишком... нервничала.

– Нервничала? Почему?

– Ты забыл про бриллианты? – Боже милостивый, неужели у всех женщин так бьется сердце, когда они стоят рядом с красивым мужчиной?

– Ах да, бриллианты. – Он обнял ее за талию и прижал к себе.

– Разве ты не хочешь...

– О, хочу! Еще как хочу.

– Гарет!

Его руки уже были на ее бедрах, а губы ласкали шею.

«Сколько еще времени она сможет вот так простоять?» – подумала Гиацинта.

Он что-то с ней делал, он заставлял ее чувствовать то, что она никогда не чувствовала.

– Я думаю о тебе каждую ночь, Гиацинта.

– Правда?

– М-м. – Его голос был похож на мурлыканье. – Я лежу в постели и думаю о том, как было бы хорошо, если бы ты была рядом.

Гиацинта почти перестала дышать. Но какая-то частица ее, какой-то укромный, но чувственный уголок в душе заставил ее спросить:

– О чем ты думаешь?

Он усмехнулся, явно довольный ее вопросом.

– Я думаю о том, как буду делать вот это. – Он так крепко прижал ее к себе, что она ощутила его твердую плоть.

Она издала какой-то звук, возможно, назвала его по имени.

– А еще много думаю о том, чтобы сделать это. – Его проворные пальцы расстегнули пуговицу на спине.

Гиацинта сглотнула. А потом еще два раза, когда до нее дошло, что он успел расстегнуть еще три пуговицы, пока она сделала один вдох.

– Но больше всего я думаю о том, чтобы сделать это. Одним движением Гарет поднял ее на руки, так что ее юбка обвилась вокруг ее ног, а верх платья соскользнул вниз, почти обнажив грудь. Девушка вцепилась ему в плечи, ей показалось, что она стала невесомой и парит в воздухе, но тут он опустил ее на постель.

Гарет лег рядом. Опершись на одну руку, другой он стал гладить ее обнаженную грудь.

– Какая прелестная, какая мягкая, – бормотал он.

– Что ты делаешь? – прошептала она. Он медленно улыбнулся, как сытый кот.

– С тобой?

Она кивнула.

– Это зависит... – сказал он и стал водить языком там, где только что была его рука. – Что ты чувствуешь?

– Я не знаю, – призналась она.

– Какая прелесть! – Он смотрел на нее и улыбался, а она подумала о том, будет ли его прикосновение таким же захватывающим дух, как его взгляд. Он лишь смотрел на нее, а она вся напряглась.

– Ты такая красивая, – сказал он и легко провел ладонью по ее соскам. Так легко, словно это было дуновение ветерка.

Да, его прикосновение подействовало на нее больше, чем его взгляд. Она чувствовала это в животе и между ног. Это прокатилось по всему ее телу, до самых кончиков пальцев ног. Она непроизвольно выгнула спину в своем желании быть ближе, ощутить еще больше...

– Я предполагал, что ты прекрасна. Но такого я не ожидал.

– Чего? – прошелестела она одними губами.

– Что ты само совершенство. Больше чем совершенство.

– Эт-то невозможно, ты не можешь!

Он сделал что-то такое... такое, что если это борьба за ее разум, то она его быстро теряет.

– Чего я не могу сделать? – невинным видом спросил он, лаская при этом ее соски, чувствуя, как они твердеют все больше.

– Ты не можешь сделать что-нибудь... что-нибудь...

– Не могу? – сказал он с дьявольской улыбкой. – По-моему, я только что это сделал.

– Нет, ты не можешь сказать, что я более чем совершенна. Так по-английски не говорят.

И тут он неожиданно замер.

– Я тоже так думал. Совершенство абсолютно, не так ли? Нельзя быть слегка уникальным или более чем совершенным. Но ты почему-то...

– Слегка уникальна?

– И более чем совершенна.

Она дотронулась до его щеки, а потом отвела с нее прядь волос и заправила ему за ухо. В лунном свете его волосы казались еще более золотистыми, чем обычно. Она не знала, что говорить, что делать. Гиацинта знала одно – она любит этого человека.

Она не помнила, когда это произошло. И это не было похоже на решение выйти за него замуж, хотя оно и пришло неожиданно. Эта любовь тихо прокралась, потом все больше набирала силу, пока в один прекрасный день она почувствовала – это она.

Это была настоящая любовь, и она останется с ней навсегда.

И когда Гиацинта это поняла, ей захотелось принадлежать ему. Здесь, в своей постели, в тишине этой ночи. Она захотела любить его так, как женщина любит мужчину, – хотела, чтобы он взял все, что она может дать. То, что они не женаты, не имело значения. Они ведь скоро поженятся.

Это произойдет сегодня ночью. Она уже не могла ждать.

– Поцелуй меня, – шепнула она.

– Я уж думал, что ты никогда не попросишь. – Но он коснулся ее губ лишь слегка. Потом она ощутила его горячее дыхание на своей груди. А потом...

– О! – стонала она.

Наслаждение нахлынуло, захватив каждый уголок ее тела. Она схватила его голову и запустила пальцы в густые волосы. Ей казалось, что больше она не выдержит, и все же не хотела, чтобы он остановился.

– Гарет... Я... Ты...

Его руки, казалось, были везде, прикасаясь, лаская, все ниже стягивая ее платье, пока оно не опустилось так, что было всего на дюйм выше ее женских прелестей.

Она запаниковала. Она хотела этого, но ей почему-то стало страшно.

– Я не знаю, что делать.

– Все хорошо. – Он сдернул с себя рубашку с такой силой, что было удивительно, как не оторвались все пуговицы. – Я знаю.

– Да, но...

– Ш-ш. – Он приложил палец к ее губам. – Позволь мне показать тебе. – Он смотрел на нее, и в его глазах заплясали чертики. – Но посмею ли я? Надо ли... Может быть... – Он отнял палец от ее губ, и она тут же заговорила:

– Но я боюсь, что я...

Он вернул палец на прежнее место.

– Я знал, что так и будет.

Она смотрела на него сердито. Вернее, старалась. У Гарета была удивительная способность заставить ее смеяться над собой. Она чувствовала, как ее губы задергались.

– Будешь молчать? Она кивнула.

Он притворился, что задумался.

– Я тебе не верю.

Она уперла руки в бока, что было довольно комично, учитывая то, что она была полуголой.

– Ладно. Но единственные слова, которые я разрешаю тебе произносить, это – «О, Гарет» и «Да, Гарет». – Он поднял палец.

– А как насчет: «Еще, Гарет»? – спросила Гиацинта. Он едва не засмеялся.

– Это приемлемо.

Она почему-то знала, что все будет хорошо. Возможно, он уже проделывал это. Даже, может быть, сто раз с женщинами гораздо красивее, чем она. Это не имело значения. Он – ее первый, а она – его последняя.

Гарет повернул ее лицом к себе, чтобы поцеловать. Его пальцы погрузились ей в волосы, освободив их от замысловатой прически, и они каскадом упали ей на спину.

Она провела рукой по его груди, изучая кожу, контуры мышц. Потом провела пальцем вниз по его бедру до того места, где начинались бриджи.

Гиацинта почувствовала его реакцию. Мышцы становились твердыми под ее пальцами, а когда ее рука оказалась ниже пупка, он с шумом выдохнул.

Она улыбнулась, чувствуя свое могущество, свою женственность.

– Тебе нравится? – прошептала она и пальцем провела окружность вокруг его пупка.

– М-м.

– А так? – Ее пальцы скользнули ниже.

Он не ответил, но по глазам было видно, что он доволен.

– А как насчет...

– Расстегни пуговицы, – прорычал он. Ее рука остановилась.

– Я? – Ей как-то не приходило в голову, что она может помочь ему раздеться. Ей казалось, что это дело соблазнителя.

Он взял ее руку и прижал к своему телу.

Она расстегнула пуговицы дрожащим пальцами, но дальше этого не пошла. К этому она не была готова.

Гарет, кажется, понял ее нерешительность и, спрыгнув на мгновение с кровати, избавился от остатков своей одежды. Гиацинта отвела взгляд.

– Госп...

– Не беспокойся. – Он снова лег рядом с ней и стянул с нее платье. – Никогда, – он поцеловал ее в живот, – никогда, – он поцеловал ее бедро, – не беспокойся., Гиацинта хотела сказать, что не будет беспокоиться, что она ему доверяет, но тут его пальцы оказались у нее между ног, так что ей осталось только не забывать дышать.