Няня принесла к нему Александра, пока тот еще не лег спать, но даже сын не смог отвлечь Берни, и, покачав головой, она увела малыша в детскую. Она не решалась сказать, что человек, который забрал с собой Джейн, вызвал у нее самые неприятные опасения. У нее возникло тягостное предчувствие, ей казалось, что случилось нечто ужасное. Но она ни словом не обмолвилась об этом сидевшему в ожидании Берни.

Глава 28

Спустившись с крыльца, он коротко бросил ей: «Садись в машину», и Джейн чуть было не кинулась бегом обратно в дом. Ей не хотелось никуда с ним ехать, и она не могла понять, как мама смогла влюбиться в такого человека. Он показался ей отталкивающим. Глаза у него нехорошие, под ногтями грязь, а в манере разговаривать нечто пугающее. Открыв дверь машины, он сел за руль и велел ей забраться на переднее сиденье. Бросив последний взгляд на окошко, возле которого стоял Берни, Джейн сделала, как ей приказали.

Машина сразу же рванулась с места, и, пока Скотт выруливал, огибая повороты, Джейн пришлось держаться за ручку дверцы, чтобы не свалиться на пол. Они помчались на юг, по направлению к автомагистрали.

— Куда мы едем?

— В аэропорт, прихватим там друга. — Он все рассчитал заранее и не собирался ничего с ней обсуждать. Ее это вообще не касается.

Джейн хотела попросить его немного сбавить скорость, но не осмелилась и рта раскрыть, а сам он не перемолвился с ней ни словом. Скотт поставил машину на стоянку, взял небольшую сумку с заднего сиденья, схватил Джейн за руку и, даже не потрудившись запереть дверцу, потащил ее за собой к зданию аэровокзала.

— Куда мы идем? — Она не могла больше сдерживать слезы. Он совсем ей не понравился, и ей хотелось вернуться домой. Прямо сейчас. Не теряя ни минуты.

— Я же сказал тебе. В аэропорт.

— А куда улетает ваш друг?

— Мой друг — это ты. — Он повернулся и посмотрел на нее. — И мы полетим в Сан-Диего.

— На денек? — Джейн знала, что там есть зоопарк, но ведь папа говорил, что к семи они должны быть дома. А этот человек явно из тех, с которыми родители запрещают своим детям разговаривать на улице, но почему-то ей пришлось остаться с ним один на один, и рядом никого нет, и теперь они полетят в Сан-Диего.

— Ну да. К обеду вернемся.

— Может, мне позвонить папе и сказать ему об этом? Ее наивность рассмешила Скотта.

— Нет, золотко. Теперь я твой папа. И тебе не надо ему звонить. Когда мы доберемся до места, я сам ему позвоню. Да уж, позвоню, можешь не сомневаться.

Все в нем казалось очень страшным, и то, как он грубо схватил ее за руку и поволок за собой к переходу через дорогу у здания аэровокзала. Ей вдруг захотелось взять и сбежать от него, но он сжимал ее руку как в тисках, и Джейн догадалась, что он никуда ее не отпустит.

— А зачем нам лететь в Сан-Диего, мистер… э-э-э… папа? — Похоже, ему хочется, чтобы она так его называла, и, может быть, тогда он будет с ней поласковей?

— Чтобы навестить друзей.

— А-а. — Она удивилась тому, что он не выбрал для этого какой-нибудь другой день, а потом подумала, что любой нормальный человек на ее месте был бы только рад, ведь после этого ей будет о чем порассказать вечером. Но на подходе к посту контроля он опять крепко стиснул ей руку, на лице у него заиграли желваки, и он сквозь зубы велел ей пошевеливаться. И тут Джейн осенило. Надо сказать ему, что ей хочется в туалет: вдруг там окажется телефон и ей удастся позвонить Берни? Почему-то ей казалось важным сообщить ему о том, что «другой папа» собирается полететь с ней в Сан-Диего. Заметив дверь со знакомым ей значком, Джейн вырвалась у Скотта из рук, но он тут же догнал ее и преградил путь.

— Ничего не выйдет, милашка.

— Но мне нужно в туалет. — В глазах у нее стояли слезы. Он наверняка затеял что-то плохое, раз ни на секунду не отпускает ее от себя, даже в туалет сходить не дает.

— Сходишь в самолете.

— Мне кажется, надо все-таки позвонить папе и сказать ему, куда мы собрались.

Но в ответ на это он только рассмеялся.

— Не беспокойся. Я же сказал, что позвоню ему. Крепко зажав ее руку в своей, Скотт стоял, поглядывая по сторонам, и тут к ним подошла крашеная блондинка в темных очках, одетая в узкие джинсы, фиолетовую парку, бейсбольную шапочку и ковбойские сапоги. От нее веяло какой-то холодной жесткостью.

— Билеты купила? — без улыбки спросил ее Скотт, и она кивнула. Не сказав ни слова, она отдала их Скотту, и они зашагали куда-то нога в ногу, ведя за собой Джейн, которая никак не могла понять, что происходит.

— Это она и есть? — через некоторое время спросила женщина. Скотт молча кивнул в ответ, и Джейн похолодела от ужаса. Задержавшись у фотоавтомата и бросив в щель доллар, они сделали четыре снимка. На глазах у изумленной девочки Скотт вытащил из кармана паспорт и наклеил туда одну из фотографий. Если внимательно посмотреть на документ, нетрудно догадаться, что он фальшивый, но Скотт знал, что детские паспорта проверяют редко. У выхода на летное поле Джейн заартачилась и попыталась вырваться, но Чендлер Скотт так стиснул ей руку, что она чуть не закричала, и наконец объяснил ей, что к чему:

— Если ты еще хоть раз пикнешь или попытаешься сбежать от нас, твой братец и человек, которого ты называешь папой, в тот же день не позже пяти часов отправятся на тот свет. Тебе все ясно, золотко? — Он говорил вкрадчивым тоном, ехидно улыбаясь. Женщина вынула из пачки сигарету и огляделась по сторонам. Она явно сильно нервничала.

— Куда вы меня везете? — После такого заявления Джейн уже не решалась протестовать. Теперь жизнь Александра и Верни у нее в руках, и она ни за что на свете не допустит, чтобы с ними приключилась беда. Джейн подумала: «А вдруг они меня убьют?» Но ей тут же пришла в голову слегка утешительная мысль: тогда они с мамой снова встретятся. Она не испытывала на этот счет ни тени сомнений, и поэтому собственная смерть показалась ей не такой уж и страшной.

— Нас ждет небольшое путешествие.

— А когда мы сядем в самолет, вы разрешите мне сходить в туалет?

— Может быть. — Он уклонился от ответа, и, глядя на него, Джейн снова впала в недоумение: как только мама могла решить, что он красив? На самом деле он какой-то непутевый, даже испорченный и ничего привлекательного в нем нет.

— Но что бы ты ни делала, милашка, — пробурчал он сквозь стиснутые зубы, — смотри, без нас никуда ни шагу. Потому что, ненаглядная моя доченька, для нас ты не ребенок, а золотоносная жила.

Джейн так и не поняла, в чем дело, и не сомневалась, что они хотят ее убить. А Скотт принялся описывать своей подружке большой золотой «Ролекс», замеченный им на руке у Берни.

— Может быть, он подарит вам часы, если вы отвезете меня домой, — с надеждой сказала Джейн, но они только засмеялись, подталкивая ее ко входу в самолет. Стюардесса не заметила ничего подозрительного, а Джейн не посмела позвать кого-нибудь на помощь, помня о том, что грозит Александру и Берни. Ни Скотт, ни его подружка ничего не сказали ей в ответ на ее предложение. Когда самолет взлетел, они заказали себе по бокалу пива и попросили принести Джейн кока-колы, но девочка не притронулась к ней. Ей не хотелось ни есть, ни пить. Она тихонько сидела на своем месте и все гадала, зачем этот фальшивый паспорт, и куда ее везут, и доведется ли ей снова увидеть Александра, Берни и миссис Пиппин. Ей показалось, что надежды на это совсем мало.

Глава 29

Видя, что уже больше восьми часов вечера, Берни позвонил Гроссману. Начиная с семи, он все твердил себе, что, наверное, их что-то задержало. Может, на обратном пути у них села шина или с этим никудышным автомобилем случилось что-нибудь еще… но как-никак до восьми они в любом случае должны были хотя бы позвонить. Внезапно Берни понял, что произошло нечто ужасное.

Оказалось, что Гроссман дома и обедает с гостями. Берни извинился за то, что отрывает его.

— Ничего страшного. Как у вас дела? — Адвокат надеялся, что встреча пройдет гладко. Всем будет только легче, если они найдут в себе силы смириться с тем, чего никак не избежать. Исходя из опыта, он полагал, что отделаться от Скотта будет трудно.

— Простите меня, Билл, но именно поэтому я и звоню. Они должны были вернуться больше часа назад, но их до сих пор нет. Я начал беспокоиться. Нет, я уже вне себя от беспокойства.

Гроссман подумал, что тревожиться рановато, да и Скотт не такой уж злодей, как кажется Берни.

— Возможно, у них лопнула шина.

— Он мог бы предупредить меня по телефону. К тому же скажите, когда вам в последний раз случилось проколоть шину?

— Когда мне было шестнадцать лет и я взял без спросу отцовский «Мерседес».

— Вот именно. У вас нет других предположений? И что нам теперь делать?

— Прежде всего успокойтесь. Не исключено, что он просто решил завоевать ее сердце. Скорей всего они появятся часов в девять и сообщат, что ходили в кино на два сеанса подряд, а также успели усидеть десять порций мороженого. — Он ничуть в этом не сомневался и страхи Берни казались ему напрасными. — Подождите немного и не волнуйтесь.

Берни взглянул на часы.

— Я дам ему еще час времени.

— А что потом? Отправитесь на поиски, прихватив обрез?

— В отличие от вас, Билл, я не нахожу эту ситуацию забавной. Он исчез вместе с моей дочерью, а не с чьей-нибудь еще.

— Извините меня, я все понимаю. Но ведь она и его дочь тоже. Надо быть полным психом, чтобы выкинуть какой-нибудь дикий номер, особенно на первый же раз. Человек он, конечно, малоприятный, но в уме ему не откажешь.

— Будем надеяться, что вы не ошиблись.

— Послушайте, давайте подождем до девяти, а там позвоните мне, и мы попробуем что-нибудь придумать.

Без пяти девять Берни набрал номер его телефона еще раз, решив не поддаваться ни на какие уговоры.

— Я обращусь в полицию.

— И что вы им скажете?

— Во-первых, у меня записан номер его машины. Во-вторых, я заявлю, что он похитил моего ребенка.