– У папы в кабинете, – отмахнулась Жанна. – Все равно он давно пустует.

Тимур так и стоял, привалившись к дверному косяку, и ошалевшим взглядом осматривал Жанкины владения, вид которых никак не вязался с хозяйкой. Я тем временем осторожно прошлась по комнате, разглядывая всякие мелочи, которые стояли на трюмо, и всматриваясь в семейные фотографии на этажерке. Там были родители Жанны. Отец – крупный мужчина с серьезным строгим лицом, а мама – очень симпатичная блондинка со вздернутым носиком. Трудно было сказать, на кого из них Жанна больше непохожа. И тут я увидела снимок очень хорошенького малыша. Вокруг его миленького личика вились льняные кудряшки, а улыбка была такая задорная и открытая, что, смотря на нее, самой хотелось улыбаться.

– А что это за херувим? – я взяла в руки фотографию.

– Это я, – пожала плечами Жанна.

Мальчишки подошли ко мне, вглядываясь в снимок, и, кажется, не верили своим глазам.

– Да ладно? – недоверчиво протянул Филя.

– Заливаешь! – покачал головой еще не пришедший в себя от вида комнаты Тимур.

– Эх, молодость, молодость, – отшутилась Жанна. – А что, не похожа?

Она провела рукой по слипшимся от лака плетям волос и скривила иссиня-черные губы в улыбке. Мы так и застыли с растерянными физиономиями, пытаясь понять, какого ответа она ожидает.

И тут мне в голову пришла отменная идея.

– Жанна, ты должна отбить Дениса у Зябликовой! – гордо сообщила я.

Филипп и Тимур так и осели на Жанкину кровать, прикрыв свое удивление балдахином. Жанна же покраснела, как наваристый борщ ее бабушки, но промолчала.

– Сама посуди. Нам нужно, чтобы какая-то девушка отвлекала Дениса от Ритки. Меня вычеркиваем: я его сестра. Остаешься ты, ангелочек! – и я затрясла перед ее носом детской фотографией. – Ты согласна?

– Ну, не знаю, – Жанна пребывала в растерянности. – А что я должна буду делать?

– Для начала привести себя в божеский вид! – сурово сказала я. – Это нужно для дела. Как ты, сможешь пожертвовать своим образом ради Дениса?

Я наступала, а пунцовая Жанна толком не могла подобрать слов.

– Ради Дениса? – наконец промямлила она. – Согласна!

– Вот и здорово! Остальное за мной!

Ошарашенные парни так и сидели на кровати. Но их помощь мне пока была без надобности, вот потом, если моя задумка сработает, их мнение станет решающим.

– Начнем с одежды, – я закатала рукава. – У тебя есть что-нибудь жизнеутверждающее? Ну, что-нибудь, кроме твоих черных тряпок?

Тогда Жанна безропотно повернула игрушечный ключик в замочной скважине платяного шкафа. Дверца со скрипом отворилась, и перед моим взором предстал ряд вешалок, пестреющих совершенно новыми нарядами. Я осторожно начала раздвигать вешалки, разглядывая эти сокровища: там были нежные платья, разноцветные юбки, блузки, модные брюки и пиджаки. Хлопковые, вельветовые, джинсовые, шерстяные. В цветочек, в клетку, в полоску или однотонные. У меня глаза разбежались, и, кажется, даже потекли слюни изо рта.

– Это все твое?

– Угу, – безразлично подтвердила Жанна. – Только я это не ношу. Мама привозит тряпье мешками…

Тут даже ребята приникли к шкафу.

– Зря не носишь! – заявил Филипп.

– А у твоей мамы есть вкус, – со знанием дела резюмировал Тимур.

Я же поняла, что полдела сделано – женственной красивой одежды у нас завались. Но оставалась, можно сказать, ювелирная работа – прическа и макияж. И тут явно нам надо будет попотеть.

– А теперь, мальчики, нам придется вас оставить, – я схватила Жанку за руку и поволокла в коридор. – Где у вас тут ванная комната?

Затем Жанна была подвергнута серьезной экзекуции. В четыре руки мы около получаса смывали с ее волос закостеневший лак – перевели, наверное, целый пузырь шампуня. Косметикой тоже пришлось пожертвовать.

Когда я увидела Жанну с замотанными в полотенце волосами, ко мне вернулся былой оптимизм, и даже возникла вера в успешность моего предприятия. Теперь сальные волосы уже не закрывали ее лицо, и вместо мертвецки-синих губ появился пухлый розовый рот здоровой восьмиклассницы, а глаза без подводки казались совсем детскими и наивными. Но когда Жанна размотала полотенце и, немного подсушив волосы, разметала по плечам кольца платиновых кудрей – я потеряла дар речи. Теперь в ней сразу можно было узнать того ангелочка, только превратившегося в милую, нет, даже красивую девушку.

– Ужасно? – шепнула испуганная Жанна.

– Ужасно… красиво! – выдохнула я. – А это… где зеленые пряди?

– Так это была тушь для волос, – отмахнулась Жанна. – И эти противные кудри я выпрямляла гелем.

– Жди здесь! – скомандовала я. – Сгоняю за платьем. По коридору прямо, вторая дверь направо?

– Третья дверь, – поправила меня Жанна.

Мальчишки уже порядком заскучали. Выбирая платье, я пообещала им немыслимое превращение. Они недоверчиво переглянулись, но согласились подождать еще пять минут.

– Как лягушку ни одень, все равно лягушка, – шепнул Тимур Филиппу.

Тот вроде бы согласился, хотя я уже неслась к Жанне-царевне.


Когда я ввела обновленную Жанну в комнату, долготерпение мальчишек было вознаграждено по заслугам. Они повскакивали с мест и уставились на Караваеву, как уфологи на летающую тарелку – с неземным восхищением.

– Ну, как вам наша работа? – я гордо выхаживала вокруг своей Галатеи.

Первым отошел Филипп.

– Алька, ты знаешь, где Жанна свою лягушачью шкуру оставила? Надо ее немедленно сжечь!

– Фотомодель! – присвистнул Тимур.

И я даже чуть-чуть заревновала. Смотрелась Жанна что надо. Модное серое платье с ярким маком на плече. Льняные кудри, робкая улыбка, легкий румянец, испуганный взгляд – загляденье! Просто нежный цветок, который хочется укрыть от жаркого солнца, колючего ветра или проливного дождя.

– Уверена, Денис не останется равнодушным! – резюмировала я.

Ребята одобрительно закивали. А Жанна так разнервничалась, что на глазах ее выступили слезы.

– Вам правда нравится? – спросила она. – Алька, но как же ты станешь дружить с такой… приличной девушкой?

И в этот момент я поняла, что пришло время раскрыть все свои секреты. Жанна пожертвовала ради меня всем – она готова снять броню и ринуться в бой без доспехов. У меня не было права обманывать ее и дальше.

– Пообещай мне, что теперь так будешь выглядеть всегда! – попросила я. – Обещаешь?

Жанна замялась. А я вздохнула поглубже и начала:

– Ребята, я должна вам всем признаться во лжи. Я вовсе не та, за которую вы меня принимаете. Я не хулиганка и никогда ею не была! Я отличница и тихоня. У меня отродясь не было ни друзей, ни врагов. Из прошлой школы меня вовсе не выгнали, просто родители купили новую квартиру и мы переехали. Вот и все. Денис всю жизнь называет меня девочкой-пай. И я заурядная зубрилка…

Ребята уставились на меня, готовые захлопать в ладоши после удачного представления.

– Врешь! – сказал наконец Филипп. – Ты нахалка и язва – это факт!

– А как же участковый? Ты же говорила! – Жанна тоже мне не верила.

– Это чистое вранье! Все началось случайно. Перед уроками я врезалась в Зябликову, она разозлилась и обозвала меня при всем классе «той еще штучкой», никто, кроме Жанны, не захотел со мной сидеть. А потом я просто решила пошутить, думала сразу же во всем признаться, но не смогла. Все так закрутилось, да еще Денис поддержал мою ложь… Но я могу показать дневники из прежней школы – там одни пятерки. Между прочим, я шла на золотую медаль…

– Не может быть! – выдохнул Тимур.

– Вот так всегда, хочешь, чтобы тебе не поверили, – скажи правду, – грустно констатировала я. – А теперь можете сказать все, что обо мне думаете. Я готова.

Все молчали. И это было хуже всего. Мне казалось, что потолок падает на меня, а пол уходит из-под ног. Если бы Жанна вовремя не подхватила меня, я бы точно свалилась замертво, как и в первый день нашего с ней знакомства.

– Но как ты можешь быть тихоней? – не унимался Филипп. – Никак не пойму. Ты же такая заводная…

Я пожала плечами.

– Может, я уже не совсем я. Может, я уже другая? Обманщица и хулиганка? А некоторые даже думают, что воровка и шантажистка…

– Ты хорошая девчонка! – Жанна неловко потрепала мою челку и заглянула в глаза. – Это факт. Остальное мне без разницы. Я… того, ну… люблю тебя, что ли… как подругу, конечно…

Тогда я изо всех сил обняла Жанну и расплакалась, как маленькая.

– И я люблю… как подругу, – прилип к нам Филипп.

– Нет, ну надо же было такое выдумать, – улыбнулся Тимур, взъерошив свою шевелюру. – Участковый ей тапочки приносит, весь район на ушах стоит…

– И как мы ей поверили? – захихикал Филипп. – Она же вон, лилипутка!

– А я рот раскрыла, уши развесила! – смеялась Жанна.

Теперь и меня саму начал разбирать смех. Так мы стояли и смеялись над собой, друг над другом, над всей этой бестолковой ситуацией. И казалось, что никогда мне не было веселее и радостнее, чем сейчас. Ведь рядом находились настоящие друзья. Те, что всегда поймут, простят и поддержат. А ради этого стоило побыть отъявленной хулиганкой. Теперь я была в этом уверена! Нет, жизнь намного хитрее всех нас, старающихся перехитрить ее. Это факт!

А потом бабушка Жанны позвала нас пить чай с шарлоткой и, кажется, вовсе не обратила внимания на то, как изменилась ее внучка. Хотя если смотреть на мир преимущественно снизу вверх, стоя на руках, то подобные метаморфозы не так уж и заметны…

* * *

В субботу утром я сказала родителям, что хочу пригласить к нам на обед Жанну. У Дениса глаза так и вылезли на лоб.