— Полагаешь, она ведет себя неподобающим образом?

Возможно, нет, по крайней мере не всегда. — Драм устало поднес к глазам руку с тонкими длинными пальца ми. — Прошло больше года с тех пор, как Деймон и Джилли поженились, и все это время леди Аннабел только флиртует. Заводит поклонников, а затем бросает их. Кто знает, изменится ли она когда-нибудь и отнесется ли всерьез другому мужчине?

У нее преданное сердце, — заметил Раф.

Давай не играть в игры, — возразил Драм. — Tы отлично знаешь, что она лишилась любимого человека, но по-прежнему верна своей любви, и всем известно, что ей никто больше не нужен. Неужели ты все-таки собираешься ухаживать за ней? Ради Бога, Раф, с чего ты взял, что она ответит тебе взаимностью?

Потому что я люблю ее, Драм.

Но ведь это пустая трата времени. Раф пожал плечами:

Тем не менее я хочу доказать Аннабел, что могу стать для нее наилучшим выбором.

Считаешь, она предоставит тебе для этого время?

Надеюсь. Я еще не разуверился в себе. Аннабел одинока и растерянна. Я должен помочь ей вновь обрести душевное равновесие.

Но ты, кажется, говорил, что тебе трудно вести беседу с женщиной? — Драм покачал головой.

Да, я всегда говорю то, что думаю, и в этом моя проблема. Однако мои вещи уже упакованы и внизу ждет лошадь. — Раф поднялся. — Я отбываю в Лондон. Желаю тебе хорошо провести время в Италии, старина. Возвращайся поскорее. Не пожелаешь ли мне удачи? — спросил он, протягивая руку.

— Конечно, пожелаю, — вздохнул Драм, встав и ответив ему рукопожатием. — Хотя все-таки надеюсь, что ты встретишь женщину, которая поймет тебя и полюбит.

— В наши дни таких безумных и вместе с тем привлекательных женщин трудно найти. — Раф усмехнулся.

Но будь уверен, я не упущу такую возможность, если это осчастливит тебя.

— Нет, мой друг, — тихо промолвил Драм, когда Раф вышел за дверь, — это я забочусь о твоем счастье. Видит Бог, ты заслуживаешь его.

Глава 2

Городской особняк Рафаэля Долтона располагался на тихой улице рядом с парком и выглядел таким же опрятным и скромным, как и его хозяин. Однако сейчас, когда перед усталым взором появились знакомые очертания фамильного дома, окрашенного в пурпурные тона лучами заходящего солнца, его хозяин имел далеко не свежий вид. Раф с ног до головы был покрыт пылью, да и одежда его запачкалась после длительного путешествия верхом. Из-за свадьбы друзей он отправился в Лондон позже, чем планировал, и провел в седле весь день.

Теперь ему хотелось поскорее принять прохладную ванну и выпить что-нибудь бодрящее. Об этом и думал Раф, направляясь верхом по узкой аллее к конюшням, которыми пользовался совместно с соседями. Он с облегчением передал лошадь конюху, выбежавшему приветствовать его, благодарно похлопал лошадь по загривку, взвалил на плечи седельную сумку и пошел к парадной двери своего дома. Поднявшись по ступенькам и несколько раз, постучав в дверь бронзовым кольцом, Раф подождал немного и нахмурился, поскольку никто не отозвался на стук.

«Похоже, Пека нет дома», — подумал он. Впрочем, его человек мог свободно распоряжаться собой в отсутствие хозяина. Пек, служивший ему еще с военных лет, был управляющим, лакеем и камердинером, воплощая в одном лице весь персонал дома, что весьма удивляло друзей Рафа, Но дело было вовсе не в экономии, а в эффективности как объяснял он друзьям. Пек управлял домашним хозяйством, нанимал приходящих служанок для уборки комнат и заботился о пополнении кладовой продуктами в той мере, в какой это требовалось холостяку, редко питающемуся дома.

— Пек вполне сносно готовит единственное нужное мне блюдо, когда я обедаю у себя, — сказал как-то Раф, заметив, что Драм удивлен столь ограниченным количеством слуг. — Пек умеет жарить яичницу и делать тосты, как любой мужчина. И ливрейные лакеи мне не требуются, так как я не нуждаюсь в защите на улице. Я сам способен защитить кого угодно. Обо всем необходимом я, как правило, тоже забочусь сам или поручаю это Пеку. Лакеи у двери тоже ни к чему, поскольку, кроме тебя, ко мне никто не ходит.

Бывший военный, Раф отказался и от услуг камердинера.

— Я бреюсь быстрее и качественнее, чем это сделал бы какой-нибудь слуга, и мне хватает Пека, который присматривает за моей одеждой. Я ведь не модник, черт побери. Зачем мне лишний человек?

«Да, но Пек мог бы оставить кого-нибудь, чтобы меня впустили в дом после долгого отсутствия». — Раф вздохнул, опустил седельную сумку, развязал ее, извлек ключ из спрятанного сбоку маленького мешочка, отпер дверь и вошел в дом. Внутри царила тишина и стоял затхлый запах. Раф нахмурился. Пек всегда проветривал помещения. Да и лампы в холле должны быть зажжены. Рафа охватило смутное беспокойство. Он не был слишком впечатлительным человеком, однако знал, что Лондон — довольно опасный Отсутствуя две недели, Раф считал, что в доме не обязательно наводить блеск, но Пек был таким же аккуратным и методичным, как и его хозяин. Где же он пропадает

Стой! — послышался дрожащий голос. Раф положил сумку, повернулся и медленно опустился на колени. При этом он согнулся и незаметно достал из за сюртука пистолет.

Из тени вышел коренастый лысый человек с мушкетом, направленным прямо в грудь Рафа.

Стой! — повторил он. — Иначе я… — Затем последовала пауза. — О, это вы, милорд! — Пек облегченно вздохнул и опустил пистолет. — Господи! — Он провел трясущейся рукой по вспотевшему лбу. — Я едва не выстрелил! Но что вы здесь делаете? — спросил Пек, когда Раф распрямился. — Я полагал, что вы еще задержитесь на свадьбе, а затем вместе с графом отправитесь в Италию, как собирались. — Он посмотрел на опущенный пистолет. — Простите, что целился в вас, милорд, но вы ужасно напугали меня, неожиданно войдя в дом.

Раф поднес руку к голове и постучал ладонью по лбу,

Черт побери! Где мои мозги? Эта женщина окончательно лишила меня разума. Мне следовало сообщить о своем приезде. Мои планы изменились, Пек. Граф поедет в Италию один, а я пока останусь здесь. Да, мы с тобой едва не разыграли в моем холле сценку из спектакля «Полицейский и вор»! Хорошенькое дело! Извини. А я еще удивился, почему не горят лампы. Надо было сообразить, в чем дело.

Нет, это я прошу у вас извинения, милорд. Я упаковывал свои вещи в дорогу, когда услышал, как открылась дверь, и тогда потихоньку спустился вниз, размышляя, кто бы это мог быть. Я никого не ожидал. Меня не было дома весь день, поскольку я готовился к отъезду. Я зашел с одной целью — забрать свои сумки и хорошенько запереть все двери на длительное время. Раф удивленно поднял брови.

Э-э-э… — смутился Пек. — Перед отъездом на свадьбу вы сказали, что предоставляете мне отпуск на месяц. Вот я и решил навестить свою сестру в Кенте. Но вы не волнуйтесь, я сообщу ей, что не приеду, и в два счета наведу порядок в доме.

Не беспокойся, я все вспомнил, — сказал Раф. — Ты давно не виделся с ней. Так вот, поезжай спокойно. Думаешь, я так беспомощен, что без тебя не управлюсь с хозяйством?


Но кто приготовит вам завтрак и проследит за порядком в доме?

Я буду питаться в своем клубе, а что касается уборки, то обращусь в агентство и найму служанку, которая будет приходить по вторникам и пятницам, как и прежде.

Поднимаясь по лестнице в свою спальню, Раф начал снимать перчатки и нахмурился, увидев на них грязь.

А как же быть с вашими сюртуками и галстуками?

Раф остановился и задумался. Он собирался встретиться с Аннабел и не мог предстать перед ней в неряшливом виде. Затем его осенило.

Ничего страшного, — решительно проговорил он, — Дай мне имена портного и чистильщика одежды, и я сам обращусь к ним. Что касается одевания, то я справляюсь с этим сам. Думаешь, я какой-нибудь щеголь? Однако, — добавил Раф, глядя на Пека с лестницы, — сейчас я потребую от тебя кое-что.

Что именно? — насторожился Пек.

Мне необходимо принять ванну. Если я останусь таким грязным, на моей голове можно будет сажать цветы. Кроме того, принеси бутылочку хорошего хереса, который мы привезли из Испании. И не забудь захватить бокал.


На следующее утро Раф проснулся довольно рано. Он умылся и начал одеваться. Эта процедура сегодня заняла у него гораздо больше времени, чем обычно. Раф был рад, что убедил Пека уехать. Если бы тот увидел его сейчас, то, вероятно, решил бы, что его хозяин совсем потерял разум во время своих путешествий. Раф и сам был в недоумении.

Он откинул уже второй галстук и нахмурился, глядя на себя в зеркало, ибо понял, что уподобляется щеголям, которые часами просиживают за туалетным столиком и отвергают один за другим галстуки. Но не только они уделяли особое внимание своей одежде. Любой светский джентльмен в Лондоне одевался с особой тщательностью, И поэты тоже заботились о галстуках, сочиняя свои сонеты. Даже богатые любители спорта и профессиональные борцы, предпочитавшие атлетику моде, старались выглядеть не хуже других в своем спортивном кругу.

Раф не стремился выглядеть модным, но одевался чисто и опрятно. Так было всегда, за исключением сегодняшнего утра. Сегодня он заботился о своем внешнем виде, как жеманный щеголь, недовольный собой.

Как правило, Раф сразу находил подходящие вещи. «Но подходящие и превосходные — не одно и то же», — пробормотал он себе под нос и затаил дыхание, когда наконец удачно повязал галстук и внимательно осмотрел себя в зеркале.

Белый накрахмаленный галстук был повязан как бы небрежно, но в полном соответствии с модой. Голубой сюртук и темно-золотистый жилет плотно облегали фигуру, хотя при необходимости Раф мог свободно шевелить плечами.

Полусапожки были начищены до зеркального блеска, а штаны обтягивали ноги без единой складки. Он не мог изменить цвет своих волос, однако аккуратно причесал их. Кроме того, сегодня Раф побрился с особой тщательностью. «Жаль, что нельзя удалить брови», — размышлял Раф, глядя в зеркало. Они, как два больших рыжих крыла, опускались вниз, когда он хмурился. Сбрить бы их наголо, как это сделал один эксцентричный дворянин со своим сыном, чтобы удалить все признаки непопулярного цвета волос. Для мужчины лучше быть лысым, чем рыжим. Это более естественно. Раф вздохнул. Без бровей он выглядел бы очень странно. Пусть остаются, решил он, они, по крайней мере, имеют более темный оттенок, чем волосы. Еще раз осмотрев себя в зеркале, Раф убедился, что сделал все возможное и придал своей наружности благообразный вид. Теперь он во всеоружии и готов идти в бой, как солдат. Раф позавтракал и вышел из дома, чтобы нанести утренний светский визит, который и был причиной такого необычного для него приготовления.