— Ах, Максимилиан, ну какие вы с Филадельфией недогадливые! — воскликнул Берт. — Неужели вы думаете, что я бросил свою мечту — сделать бюст вашей невесты? В третьем номере будет моя мастерская! Я надеюсь, Филадельфия, вы сможете уделять мне хотя бы по часу в день, это не слишком большая жертва для вас? — улыбнулся Берт.

— Пожалуй, это даже слишком большая милость, — холодно сказала Дели, но почувствовала, что губы ее начали складываться в улыбку.

— Долго нам ждать, милостивый господин, я не думал, что у вас так встречают гостей! — возмущенно обратился Максимилиан к управляющему. — Где ключи? Почему нас до сих пор не проводят? Мы устали с дороги!

— О, пожалуйста, можете звать меня Джонни, я всегда к вашим услугам. Простите меня, я немного задремал, вы приехали без предупреждения, сейчас вас проводят, все уже готово. Каролина, Шерли, хватит болтать, почему до сих пор гости не в номерах? — воскликнул Джонни. — Давайте, я возьму ваши чемоданы…

Джонни и Каролина с Шерли подхватили чемоданы и потащили их вверх по лестнице. Максимилиан и Салли последовали за ними, а Дели осталась внизу вместе с Бертом. Она смотрела вслед удалявшемуся Максимилиану, потом не выдержала и крикнула:

— Салли! Заберите же вы наконец вашего Берта!

Салли обернулась на лестнице и протянула к Берту руки:

— Дорогой, ну что же ты стоишь?

— Иду, дорогая, — мрачно сказал Берт и, посмотрев на Дели, быстро побежал вверх по лестнице.

Максимилиан подождал, когда к нему подойдет Филадельфия, и, взяв ее под руку, они отправились за горничными в номер.

Дели не поразили ни дорогие ковры, ни многочисленные охотничьи принадлежности и трофеи на стенах: рога пятнистых оленей, старинные ружья под стеклом, охотничьи ложки и ножи в ножнах искусной восточной работы.

Спальня была отделана в темно-вишневых тонах, за спальней открывалась маленькая дверца в комнату наподобие кабинета, где стоял письменный стол, два телефона, небольшой застекленный шкаф с Британской энциклопедией и несколько небольших кожаных кресел.

Дели поразила ванная комната, которая по размерам даже превосходила спальню, в ней действительно был бассейн метра четыре длиной, и на поверхности его неподвижной голубовато-зеленой воды плавала чья-то деревянная зубная щетка.

— Тебе здесь нравится, Максимилиан?

— Вполне, надеюсь, тебе тоже?

— Да, ничего. Неужели Берт взял с собой глину и будет лепить мой бюст, я такого от него просто не ожидала.

— Похоже, он действительно сразу же влюбляется в свои модели, — сказал Максимилиан и сощурился.

— Макс — все в меру, и ревность тоже, договорились?

— Безусловно, дорогая.

— Если ты устал, то можно отдохнуть. Как твое самочувствие? Может быть, хочешь позавтракать?

Максимилиан подошел к ней и, подняв пальцами ее подбородок, посмотрел Дели в глаза:

— Давай возьмем яхту с белым парусом и поплывем с тобой в открытый океан…

— И затеряемся там навсегда, — улыбнулась Дели.

— Ты тоже этого хочешь?

— Нет, с меня будет вполне довольно, если мы сейчас взглянем на море; правда, нельзя сказать, что я испытываю к океану большую любовь, ведь он поглотил моих родителей… Я любовалась им вместе со своей дочерью Мэг, но это было не то, я хочу пройтись по берегу с тобой, — сказала Дели и подумала: «И с Бертом!»

— У тебя всегда самые лучшие идеи, я сейчас же переодеваюсь, и мы идем купаться, попробуем, какая вода! — воскликнул Макс и побежал в спальню.

— Я надеюсь, ты не будешь плавать, тебе совершенно нежелательно перенапрягаться, — крикнула Дели.

— Если что, я уверен — ты меня спасешь, — ответил из спальни Максимилиан.

«Хорошо, если бы я только за этим приехала сюда», — подумала Дели. Она подошла к высокому овальному зеркалу на стене, по обе стороны которого висели чучела тетеревов на ветках, над которыми были стеклянные плафоны светильников в виде продолговатых зеленых листьев; и тщательно оглядела себя с головы до ног. Комплекции она была почти такой же, как Салли, может быть, несколько более широкие бедра, но это совершенно не портило ее фигуру, а скорее как раз наоборот; правда, если подойти совсем близко к зеркалу, то можно разглядеть маленькие серебряные вьющиеся змейки в волосах, змейки седины.

«Может быть, опять попробовать сбежать, сбежать вместе с Бертом? Сбежать действительно на каком-нибудь паруснике или рыболовецкой шхуне; остановиться в каком-нибудь рыбацком поселке на побережье и забыться в сладком сне любви. Но вот Салли… Совсем нет уверенности, что Берт взял ее лишь для того, чтобы не вызвать подозрения у Максимилиана… Совсем нет этой уверенности», — подумала Дели и, взглянув на отражение своих грустных глаз в зеркале, вздохнула и стала распаковывать свой чемодан с платьями и купальниками.

10

Они вдвоем вышли из отеля и, пройдя по небольшой сосновой аллее, которая огибала отель и переходила в сосновый бор, тянущийся по побережью, вышли на широкий, еще пустынный песчаный пляж: песок был чистый и крупный, почти белого цвета; вдоль берега в огромных кадках тянулся ряд стройных пальм, вкопанных в песок. На некотором расстоянии друг от друга стояли матерчатые зонтики, которые слегка шевелились на ветру, а за ними простиралась безбрежная гладь Индийского океана.

Небольшие волны мерно накатывали на прибрежный песок. Волны были невероятно синего цвета, такого же как ее глаза. Она обернулась, за ее спиной, перед сосновым бором начинались песчаные дюны. Дели скинула белое платье и, подойдя к воде, крикнула Максимилиану, который неторопливо раздевался.

— Макс, вода удивительно теплая, только я вдруг вспомнила про акул, говорят, что они раз в десять лет появляются на этом побережье, ты не слышал?

Максимилиан подошел к ней, тоже попробовал воду ногой и сказал:

— Для акул здесь слишком мелко, разве что случайно заплывет морской скат… Уверен, про акул — все это слухи, и потом, сейчас не тот год, когда они могут появиться.

— Ты так говоришь, словно всю жизнь прожил в Австралии, — улыбнулась Дели.

— Нет, я слышал, что они появляются только по високосным годам. Ну что, поплывем? — И Максимилиан бросился в воду. Он оттолкнулся от берега и быстро поплыл навстречу небольшим волнам.

Дели вошла в воду и тоже поплыла, чувствуя, как легко соленая вода держит ее тело. Плыть было совсем легко и удивительно радостно. Она ощутила на губах соленый вкус воды и, нырнув, открыла под водой глаза. Но почти ничего не увидела, так как вода была достаточно мутной. Она смутно увидела на дне зеленые стебли водорослей, между которыми расплывчатой луной медленно плыла большая бледная медуза. Вынырнув, Дели огляделась, но Максимилиана не обнаружила рядом, обернувшись к берегу, она увидела, что он уже выходит из воды.

Дели еще немного проплыла вперед и тоже повернула к берегу.

Максимилиан лежал на песке, волны омывали его ступни, на лице у него было написано страдание.

— Макс что с тобой, тебе вода показалась холодной или неужели…

— Со мной все прекрасно, никаких «неужели», — сказал хрипло Максимилиан. Дели заметила, что он быстро, неглубоко и часто дышит.

— Нет, все-таки тебе плохо, я вижу, не скрывай от меня, пожалуйста. — Она села рядом с ним на песок и погладила его по щеке. Он перехватил ее ладонь и быстро поцеловал.

— Все-таки мне лучше немного отдохнуть, — сказал он, тяжело поднимаясь.

Они вернулись в отель, Максимилиан лег в кровать, и как он ни сопротивлялся, но Дели позвонила и вызвала врача. Где-то через час врач, обслуживающий этот отель, явился вместе с медицинской сестрой, которая несла небольшой саквояж.

Дели вкратце рассказала, что с Максимилианом, сказала, что ему стало нехорошо в воде.

Врач выслушал ее, качая головой, потом долго щупал пульс Максимилиана, слушал его сердце, спрашивал, какие он пьет таблетки, и, сказав что ничего страшного — просто нужно несколько дней, чтобы привыкнуть к морскому климату, вышел из спальни. Медсестра сделала Максимилиану укол, а в это время врач тихо говорил Дели:

— По-видимому, любые физические нагрузки для него нежелательны, в том числе и плаванье.

— Но у него было такое хорошее настроение, а нам профессор Хофман сказал, что положительные эмоции — это самое главное.

— Я с ним согласился бы, но тем не менее даже незначительная смена климата, даже поездка на курорт — это всегда опасно для тяжелобольных.

— Как вы сказали? Но ведь он на вид совсем здоровый! — шепотом воскликнула Дели.

— А вы что, разве не знаете о его действительном состоянии?

— Знаю, все знаю, — вздохнула Дели.

— Да, как показывает моя практика, в подобных случаях сердечной недостаточности человек кажется абсолютно здоровым — до первого серьезного нервного потрясения, или шока, или, в крайнем случае, тяжелой физической нагрузки. Даже резкое переохлаждение или просто изменение температуры может значительно ухудшить его состояние.

В дверь постучали.

— Да, — сказала Дели.

В дверях появились Берт и Салли.

— Доброе утро, — поздоровался Берт с доктором. — Мы уже готовы, а вы?

— Мы уже сходили к морю, и Максу стало плохо, — сказала Дели. — Это доктор…

— Вот как, — протянул Берт. — Очень неприятно, но, может быть, тогда ты одна присоединишься к нам?

Из спальни вышла медсестра, а за ней Максимилиан, одетый в халат.

— Конечно, Дели, отправляйся с Бертом, если хочешь, позавтракайте, а я закажу завтрак в номер. Мне не разрешают никуда выходить, — сказал он, покосившись на медсестру.

— И вставать в том числе, вам же только что сделали укол, мистер Джойс, — с укоризной протянула медсестра. — Так нельзя, вы приехали отдыхать и лечиться, а рекомендации не соблюдаете.