Из угла, где сидели музыканты, зазвучала музыка, и гости стали строиться для танца. Скай изящно двигалась, довольно улыбаясь Адаму, который ловко для мужчины его габаритов справлялся с фигурами танца. Он даже умудрился сорвать у нее поцелуй, и она оказалась на седьмом небе от счастья. Ей казалось, что на всей земле нет никого, кроме них двоих. Она была счастлива! Каким-то образом все устроилось само собой — меньше чем через два месяца они с Адамом поженятся. Бесс Тюдор будет вне себя от ярости, но в конце концов она простит. Они смогут вернуться домой, отстроить замок Адама — его остров между двумя странами — идеальное место для них. Они соберут детей, будут вместе спокойно стариться. Эта идея уже не показалась Схай ужасной.

Он заметил ее улыбку и спросил:

— Отчего ты так счастливо улыбаешься, милая? Посмотрев ему в глаза, она ответила:

— Я думаю о том, как мы будем стариться вместе, Адам.

Он рассмеялся:

— А ты не думаешь, что мы еще немного сможем побыть молодыми, Скай? Если ты станешь моей женой, то жизнь для меня только начнется.

— Ах, дорогой! — Вдруг на ее сапфировых глазах показались крошечные бриллиантики слез. — Как ты мил, какие приятные вещи ты говоришь мне!

— Адам! Адам де Мариско, ты ли это?! — услышали они взволнованный женский голос, когда окончился танец.

Они поискали глазами его обладательницу, и вдруг из окружающей толпы выпорхнула невероятно красивая рыжеватая блондинка, стройная, как соломинка, с высокой грудью и тонкой талией, одетая в шелковое платье ярко-зеленого цвета с золотом, отлично шедшее к ее волосам.

— Дьявол! — пробормотал Адам еле слышно, и Скай хихикнула.

Женщина остановилась перед ними, бросила короткий уничтожающий взгляд на Скай и тут же ринулась на грудь Адама.

— Адам, дорогой! Не могу поверить, что это действительно ты! Боже! Да ты стал куда красивее, чем в нашу последнюю встречу!

Оторвав женщину от своей груди, Адам поставил ее перед собой и произнес ледяным тоном:

— Скай, это Атенаис Буссак.

— Нет, нет, дорогой! — Красавицу нисколько не обескуражил ледяной тон Адама. — Разве ты не помнишь, что я выходила замуж за герцога де Монтуар? Теперь я герцогиня де Беврон.

— И как поживает ваш муж, герцогиня?

— Давно умер, дорогой, и, надеюсь, сейчас пребывает в аду. О, это был большой негодяй!

— Зато настоящий мужчина, герцогиня. Не сомневаюсь в этом, зная вашу позицию по этому поводу, и сколько же сыновей удалось ему зачать?

Тут Скай сообразила, кто эта женщина. Та самая сучка, которая отвергла любовь Адама, узнав, что он не может иметь детей. Скай мягко положила руку ему на плечо.

— Идем, любовь моя, — сказала она. — Я вижу, твоя мать делает нам знаки.

— А это что за дамочка, Адам? Прикажи ей убраться! Нам нужно столько рассказать друг другу, дорогой!

— Твои манеры, Атенаис, как всегда, ужасны. Эта дамочка — моя невеста, мадам Бурк. А теперь извини нас, нам нужно идти.

— Адам! — Атенаис де Монтуар ухватила его за рукав. — Адам, — повторила она умоляюще, — нам нужно поговорить!

— Нам не о чем говорить, мадам герцогиня! — И, взяв Скай под руку, Адам двинулся к своим родителям.

— Какая наглость! — воскликнула видевшая эту сцену Габи. — У нее просто нет стыда! Что она от тебя хотела, сын мой?

— Она хотела поговорить.

— Ха! — сердито воскликнула мать Адама. — Атенаис де Монтуар никогда не отличалась особым талантом в беседе. Скорее, ей нужен муж, и теперь, когда она богата и знатна, она решила заполучить тебя!

— Ты же помнишь мама, Атенаис разорвала нашу помолвку, когда узнала, что я бесплоден. Сомневаюсь, чтобы она изменила свое мнение за двадцать лет, и кроме того, я совершенно не интересуюсь этой сукой.

— Сын, — сказала Габи де Савиль, — мужчины бывают так глупы. Атенаис вовсе не нужны дети. Она отвергла тебя двадцать лет назад совсем по другой причине. Герцог де Беврон сделал ее отцу приличный подарок, и барон Буссак решил, что гораздо выгоднее выдать дочь за богатого старого герцога, чем за нищего английского дворянчика.

Это предложение казалось чудом — герцог богат и бездетен. Он открыто увивался за Атенаис — тогда еще девственницей, — и она использовала эту единственную свою добродетель, чтобы решить судьбу герцога! Говорят, когда герцог спросил ее отца, каково же будет приданое — а как ты знаешь, никакого приданого у нее и быть не могло, — то барон Буссак, — Габи понизила голос, — привел свою дочь, закутанную в плащ, в комнату, где они с герцогом обсуждали детали брачного контракта. Он сдернул с нее плащ — под ним на ней ничего не было! Герцога от страсти чуть не хватил удар. И тут барон ему говорит: «Вот, монсеньор, приданое моей дочери. Безупречное лицо и фигура. Никакое золото, которое я мог бы вам дать, не сравнится с этими достоинствами». И тут он снова прикрыл дочь плащом, и герцог, едва держась на ногах, подписал контракт.

Итак, вместо того чтобы дать де Беврону золото, барон получил целое состояние в обмен на девственность Атенаис! Герцогу удалось сделать ей за пять лет одного сына, и она чуть не умерла при родах — говорят, ребенок вышел ногами вперед. Так что больше она уже не смогла рожать, да ее это и не беспокоило. Еще через два года старый герцог умер. Его сыну сейчас пятнадцать, это точная копия отца, и столь же туп. Говорят, он приударяет за матерью.

— А ты, несомненно, не спускаешь с нее глаз, мама, так ведь? — поддразнил ее Адам.

— Просто Атенаис де Монтуар — основной предмет для сплетен в округе, Адам. После рождения сына она не пропускала ни одного смазливого мужчины — у нее был легион любовников. Но после смерти герцога она проводила много времени при дворе, и я утратила ее след.

— Только потому, что не с кем было это обсудить, — поддразнил ее граф.

— Антуан! — воскликнула Габи, притворяясь оскорбленной.

— Она красива, — задумчиво протянула Скай.

— Да, — ответила Габи, — но красотой дьявола. Снаружи это совершенство, внутри — смрад. — Ты гораздо красивей, — успокоил Скай Адам.

— Меня волнует не ее красота, — сказала Скай. — В ней есть что-то порочное. Я заметила это в ее глазах. — И Скай посмотрела туда, где они оставили герцогиню де Беврон.

Атенаис де Монтуар нагло смотрела на нее, но Скай была не из тех, кого можно смутить. С не меньшей дерзостью она рассматривала эту женщину. Волосы герцогини вопреки моде были длинными и ниспадали волнами на спину, как мантия. Кошачье личико с высоким широким лбом, сужающимся к подбородку, большие и круглые янтарно-желтые глаза, ярко накрашенные узкие губы. Пожалуй, только нос со слегка загнутым кончиком портил общее впечатление. Несмотря на возраст и обилие косметики, она все еще была красивой женщиной.

Габи прикоснулась к Скай, отвлекая ее внимание от герцогини.

— Я слышала, Атенаис — боец «летучего эскадрона» королевы-матери.

— «Летучий эскадрон» ее величества? — Скай заинтересованно вскинула голову. — Что это такое?

— Королева использует придворных красоток для соблазнения, а затем порабощения нужных ей мужчин. Те женщины, которые соглашаются служить ее интересам, и называются бойцами «летучего эскадрона». Как бы вы назвали его по-английски? У многих мужчин судьба сломана этими красотками.

Скай снова посмотрела туда, где стояла Атенаис де Монтуар, но герцогиня исчезла. Музыканты завели новую мелодию, и Адам снова вывел Скай на танец. Скай веселилась, совершенно позабыв о герцогине. Она танцевала с Адамом, потом с его очаровательными сводными братьями, мужьями сестер и племянником.

Все отдали должное яствам. Кушанья были великолепны. Скай решила, что только от одного созерцания французской роскоши уже никогда не захочется есть. Чего только не было в буфете: тулузские, неракские, тулонские паштеты; закуски: устрицы, которых тут вскрывали для гостей поварята, мидии с горчицей по-дижонски, морские языки под соусом из белого вина, угри, блюда с целыми лососями с гарниром из салата, луарские карпы. Кроме того, селедка всех видов, копченая и соленая. Много дичи: куропатки, жаворонки и рябчики. Жареные гуси, байоннская ветчина, кабанье мясо, оленина, говядина и ягнятина. Пироги с жаворонками, крольчатиной и зайчатиной. Нафаршированные гуси и индюки, и даже лебеди. Пожалуй, не так много было зелени: только артишоки в оливковом масле, свежий салат и редис, зато обширный выбор сыров. Несколько столов были посвящены сладостям. Здесь настоящим шедевром был торт, изображающий собор Парижской Богоматери со всеми деталями, как он должен был выглядеть завтра, в том числе с миниатюрной четой жениха и невесты. Все же виды пирожных невозможно было перечислить. Вино, красное и белое, лилось рекой. Екатерина Медичи не поскупилась на пир накануне бракосочетания своей дочери, принцессы Марго.

После перерыва на еду — Скай утверждала, что Адам попробовал по кусочку от всего, а он категорически отрицал это — снова танцевали. И тут вдруг перед ошеломленной семьей де Савилей появился сам жених, король Наварры, и пригласил Скай на танец. Сначала он постарался очаровать всех дам: улыбался Габи и двум старшим дочерям, флиртовал с Мюзеттой и двумя ее племянницами, Матильдой и Мари-Габриэлой. Он очаровательно подшучивал над самой младшей, Катрин-Анриеттой, которая потом поклялась матери, что никогда, никогда не полюбит никого, кроме короля Генриха. И наконец, вежливо поклонившись и улыбнувшись кавалерам, Генрих решительно повлек Скай на танец.

— Вы скучали по мне, дорогая? — улыбнулся он ей.

— Отчего же, монсеньор? — Я вас совсем не знаю, — холодно ответила она. Его рука напряглась.

— А мы восполним этот пробел, мадам, ибо ваша кельтская красота заворожила меня.

— Вам бы лучше очаровываться красотой вашей невесты, монсеньор.

Генрих рассмеялся, заинтригованный ее отпором, и, приблизив к ней губы, прошептал:

— Ваши губы созданы для поцелуев, дорогая. О, как холодны вы ко мне, когда я сгораю от желания ощутить ваше прикосновение, услышать от вас ласковое слово!