— Ты не простила ее, а, Скай?

— Нет, Адам, я никогда не прощу ее за то, что она сделала мне. И я не прощу ей то время, которое она украла у нас с Найлом, особенно теперь, когда… когда Найл мертв.

— Скай, милая Скай! — Он обнял ее и прижал к груди. — Не воюй больше с Бесс Тюдор, моя девочка. Обещай мне! — Он внезапно испугался за нее.

— Обещаю тебе, Адам. Я стала мудрее той женщины, которая нападала на королевские суда прямо у нее под носом. То, что королева никогда не сможет доказать это, — уже достойная победа.

— Нам просто повезло тогда, Скай, — мягко возразил он. Она хмыкнула:

— Мне жаль только изумрудов. — И он рассмеялся вместе с ней. Тут она отклонилась от него. — Черт, Адам, я просто умираю от голода! Ты плохой хозяин, раз не кормишь меня.

— А я-то думал, ты уже получила от меня все, что хотела, моя девочка, — поддразнил он ее, бросая в нее подушку.

— Я не ела ничего приличного уже несколько дней. Глиннис умеет готовить?

— Это только один из ее главных талантов, — ответил он подмигивая. Скай рассмеялась, а де Мариско продолжал:

— Теперь, когда ты успокоилась и готова двигаться, я прикажу, чтобы она что-нибудь принесла нам.

Скай опомнилась:

— Да, Адам, мне нужно ехать, мое письмо должно отправиться к Сесилу сегодня утром.

Через час Глиннис уже шла из кухни в спальню, расположенную наверху башни, и ее могучие ноги сгибались под тяжестью подноса с едой.

— Я принесла всего понемножку! — объявила она с дружелюбной ухмылкой. — Сегодня вы уже не захотите есть, миледи.

Глиннис сделала книксен и оставила их созерцать приготовленные для них яства. Там стояли две дымящиеся тарелки с овсянкой, приправленной вареной грушей, накрытое крышкой серебряное блюдо, потускневшее от времени, где были яйца, сваренные в густых сливках, а также сухое испанское вино и укроп. Блюдечко с толсто нарезанными ломтиками розовой деревенской ветчины, горячий батон ржаного хлеба, завернутый в льняную салфетку, чтобы не остыл, свежее масло и густой мед. Картину завтрака довершал серебряный кувшин с коричневым элем.

— Боже мой, — воскликнула Скай в восхищении, — Глиннис могла бы получить работу на моей кухне, Адам! — Она взяла простой деревянный кубок и наполнила его. Вскоре каша была съедена, яйца и ветчина проглочены, и Скай, сидя в кресле, закутанная в огромную шелковую рубашку де Мариско, вытянув свои длинные ноги, большими глотками потягивала коричневый эль. Опустошив половину кувшина, она потянулась за хлебом. Отрезав аккуратно кусочек, она намазывала его маслом и медом, а затем отправляла в рот.

Адам, и сам не последний гурман, с удовольствием наблюдал за ней. Ему всегда нравился ее здоровый аппетит. Женщины, нехотя поклевывающие пищу, считая, что это соответствует хорошим манерам, всегда его раздражали. Скай любила хорошую еду.

— Я сам отвезу тебя в Линмут, — сказал он, и она кивнула головой, так как рот у нее был полон. — Ты хочешь, чтобы я остался в Линмуте до того, как будут получены вести от Сесила?

Она проглотила кусок:

— Нет. Лучше, чтобы Сесил не вспоминал о твоем существовании. И кроме того, может статься, что мне придется бежать, а Ланди — достаточно надежное пристанище для меня.

— Всегда, моя девочка! — согласился он с улыбкой, которая согрела ее всю — до кончиков пальцев на ногах.

Они отплыли с Ланди под лучами восходящего солнца, и свежий юго-западный бриз вскоре домчал их до Линмута. Адам ввел свое суденышко в маленькую бухту под скалой замка, где уже несколько веков назад графы Линмуты устроили запасной выход из замка в потайной пещере.

Адам не остался в замке.

— К полудню ветер утихнет, и я застряну здесь, если не отправлюсь сейчас же, милая Скай. Не слишком приятно, конечно, грести домой одиннадцать миль. — Он крепко обнял ее и быстро, но нежно поцеловал. — Будь осторожна, моя девочка. В случае, если я понадоблюсь, используй прежние сигналы. У меня день и ночь будет юнга на часах.

С пощипывающими от подступающих слез глазами она наблюдала, как он выплыл в бухту, а из нее — в манящую голубизну моря.

Она вытерла глаза и, никем не замеченная, помчалась по стертым каменным ступеням вверх, в Линмутский замок. Попав в него через узкий проход, открывающийся в один из коридоров в самой старой части замка, она нашла свою комнату.

— Доброе утро, госпожа, — прощебетала Дейзи, когда она появилась в дверях. — По счастью, мне удалось заметить шхуну лорда де Мариско, входящую в бухту. Не хотите ли поесть?

— Нет, — ответила Скай, — я сыта. Уот Мэсон здесь, Дейзи?

— Да, госпожа.

— Найди его поскорее, Дейзи. Он должен отправиться в Уайтхолл с посланием для лорда Берли.

— Лорд Берли в Девоне, госпожа, он в поместье сэра Ричарда де Гренвилля.

— Вот как? — удивилась Скай. — Старый паук редко оставляет двор. Странно. Что его привело сюда?

— Слухи о восстании, госпожа, — сказала дрожащим от переполнявшего ее сознания важности новостей голосом Дейзи. — Они идут еще с прошлого года, когда королева Шотландии бежала в Англию. Опасаются восстания болотных лордов на севере. Говорят, что восставшие в случае победы восстановят прежнюю религию, извините за выражение, госпожа.

— Ничего, Дейзи. Я католичка по рождению и религию менять не собираюсь, но и в бунт из-за религии ввязываться не буду. Религия — это личное дело каждого, его души и Бога. Северные лорды сошли с ума, если думают низвергнуть Елизавету Тюдор и возвести на престол ее кузину Марию Стюарт. Они не знают дочери Генри Тюдора так, как я. Эти идиоты потеряют все, и церковь не восстановит потери из-за них! Лучше не смешивать имущество и веру. А теперь найди Уота Мэсона. Он отправится с моим посланием в имение Гренвиллей.

Дейзи выбежала из комнаты, а Скай села за свой маленький письменный стол сочинять письмо королевскому государственному секретарю, самому могущественному сановнику Уильяму Сесилу, лорду Берли. Она не сомневалась, что старая лиса не преминет встретиться с ней, но вот поможет ли он ей — это вопрос. Скорее всего Сесилу не нужны новые проблемы в Ирландии, особенно учитывая надвигающееся восстание в самой Англии. «Бог в помощь Мэри Стюарт, — подумала Скай. — Мы никогда не имели ничего общего, но она спасла меня просто благодаря своему присутствию в Англии, чтобы устроить здесь смуту».

Записка Скай была краткой и состояла из приветствия и сообщения, что графиня Линмутская хотела бы видеть его перед его отбытием ко двору. Она может либо прибыть к нему, либо принять его у себя в Линмуте. Не будет ли он так добр послать ответ с ее посыльным?

Вернулась Дейзи с Уотом Мэсоном, который встал на колени, приветствуя госпожу. Скай запечатала письмо тяжелым золотым перстнем с вензелем, на котором были изображены морские драконы О'Малли. Подняв глаза, она вручила письмо Уоту, сказав:

— Это послание лорду Берли, королевскому государственному секретарю и казначею. Он сейчас в имении сэра Ричарда де Гренвилля. Отдай его только лорду Берли лично в руки и жди ответа. Ты понял меня, Уот? Ты должен отдать мое письмо только лорду Берли.

— Есть, госпожа. Я понимать. — Уот поднялся с колен и выскочил из комнаты.

Итак, подумала Скай, игра началась. К ее удивлению, ей почти не пришлось ждать продолжения. Уот с ответом от Уильяма Сесила оказался в Линмуте уже к концу дня, Скай нетерпеливо разорвала конверт и прочла записку. Сесил приедет к ней! Он прибудет в Линмут через два дня и заночует здесь по дороге в Лондон. Его помощь обойдется недешево, но наследство и титул Патрика будут спасены.

— Госпожа! — влетела в комнату Дейзи. — Они здесь! Испуганная Скай вздрогнула, не понимая, о ком идет речь, кого Дейзи имеет в виду. Прежде чем она собралась с мыслями, в комнату вбежала ее младшая дочь Виллоу.

— Мама! — Виллоу бросилась в объятия Скай. Руки Скай сомкнулись вокруг дочери:

— Любимая моя доченька! Как мне тебя не хватало! — Внезапно счастливые слезы хлынули из ее глаз — так похожа была дочь Халида на своего отца: те же янтарно-золотые глаза, окаймленные толстыми черными ресницами, и такие же черные волосы.

— Мама, ты останешься здесь на мой день рождения? — Виллоу вывернулась из объятий матери и серьезно взглянула ей в глаза.

— Разве уже наступил апрель? — начала прикидывать Скай.

— О, мама! Конечно, уже апрель, и мой день рождения через пять дней! Мне будет девять лет!

— Так много, Виллоу? Скоро придется искать тебе мужа.

— Спасибо, мама, я сама найду себе мужа! — дерзко ответила Виллоу, и Скай поняла, что, хоть Виллоу и похожа на отца, характер у нее мамин.

— Ты выйдешь замуж только за того, кого полюбишь, дорогая, — пообещала Скай дочери.

— Вы ее испортите, — прозвучал знакомый голос, и Скай улыбнулась поверх головы Виллоу вошедшей в комнату леди Сесили.

— Как и вы, — хихикнула она.

— Не ожидала, что вы снова появитесь в Англии, — сказала Сесили, усаживаясь в удобное кресло у камина.

Скай села в кресло напротив и, посадив на колени Виллоу, ответила:

— Так было нужно. У меня плохие новости. Старый Мак-Уилльям умер, и без взрослого наследника наследство моего крошки Патрика в опасности. Лорд Берли у Гренвиллей, и через два дня он приедет поговорить со мной.

Леди Сесили кивнула:

— Он знает о смерти старика?

— Об этом никто еще не знает. Мы похоронили его тайно, и мой дядя Симус сейчас управляет замком. Я приехала, чтобы подать прошение королеве, если Берли разрешит мне вернуться ко двору. Если нет, то не знаю, что и делать. Возможно, Дикон де Гренвилль замолвит за меня словечко, а когда через месяц вернется Робби, то и он поможет, — сказала Скай.

Леди Сесили глубоко вздохнула:

— Милейшая Скай, да если будет нужно, я сама поеду ко двору хлопотать за вас. — Она наклонилась и, взяв тонкую кисть Скай в свои пухлые ладони, сказала:

— Приношу свои соболезнования по поводу Найла. — Ее строгие голубые глаза увлажнились.