— А как выглядит ваш дядя? — спросила она.

— Это серьезный человек, Скай. Очень образованный и начитанный. Буду откровенен с вами: он был бы более счастлив, приняв монашеский обет, нежели бразды правления такого герцогства, как наше. И все же он человек ответственный. Вы будете его третьей женой. Первая, Мари де Брей, умерла после нескольких выкидышей и неудачных родов. Вторая, Бланш де Тулон, умерла при родах, оставив сына Гарнье. Жаль, что он не умер, он слабоумный. Вот уже пять лет мой дядя вдовствует: вплоть до недавнего времени он не мог представить себя связанным узами нового брака. Поэтому он сделал меня своим наследником. Но я убедил его, что рождение его собственного здорового мужского потомка будет полезней для герцогства, нежели карлик племянник.

— У вас нет братьев?

— У меня четыре прелестные сестры. — Он рассмеялся. — Они старше меня. После моего рождения родители опасались, что следующий ребенок будет столь же уродлив, как я. Поэтому, кроме моего дяди Фаброна, Гарнье и меня, в Бомон де Жаспре нет других легитимных претендентов на престол. Мой отец умер, когда мне было двенадцать лет. Поэтому для меня очень важно, чтобы мой дядя женился снова и родил здорового сына. Если я унаследую престол, мне придется жениться, а какая женщина пойдет за меня? Что за дети будут у нас? — Он положил кисть и подошел к ней. — Милая, дорогая Скай! Вы — наша последняя надежда!

Она содрогнулась:

— Не говорите так, Эдмон! Меня пугает мысль о том, что я должна стать единственным средством выживания целого герцогства!

Он улыбнулся, и его улыбка была так обаятельна, что Скай подумала: как жаль, что она выходит замуж не за него. Конечно, он невелик ростом, но добр и приятен и, несомненно, очень умен.

— О чем вы думаете? — спросил он.

— Честно?

Он кивнул. — Я бы хотела быть вашей женой.

Мгновение он казался ошеломленным, но затем медленно произнес:

— Мадам, еще никогда мне не делали такого великолепного комплимента! — Затем, взяв ее за руки, он страстно поцеловал их. — До сих пор я не сожалел о своем росте, Скай, но сегодня вечером мне жаль, что я так мал.

— Я обидела вас, Эдмон, а мне ни за что не хотелось причинять вам боль.

— Вы не обидели меня, — ответил он, и его фиалковые глаза встретились с ее голубыми, и она поняла, что он хочет ее. Он резко изменил тему разговора, снова заговорив о своем дяде:

— Что еще хотели бы вы узнать о герцоге, Скай?

— Как он выглядит? — спросила она, дав волю женскому любопытству.

— Он примерно на пять сантиметров выше вас, глаза у него черные, как и волосы.

— Так у вас волосы разного цвета? — разочарованно протянула она.

— Да. Его мать — флорентийка, а моя — из Кастилии. Я наследовал медовый цвет волос и фиалковый — глаз. Дядя Фаброн выглядит более внушительно, у него более царственные черты лица, а мои гораздо мягче. Он повернулся к мольберту:

— У нас будет еще немало времени для разговоров, Скай, а я еще должен закончить сегодня ваш портрет. Простите мое любопытство, Скай, но кто такой сэр Роберт Смолл, не увидев которого, вы не хотите покидать Англию?

— Робби? — широко улыбнулась Скай. — Робби один из двух моих лучших друзей в этом мире. Это мой деловой партнер, прекрасный человек, которого я обожаю. Он старый холостяк, а его сестра, леди Сесили, — бездетная вдова. Мой второй муж был испанцем и умер еще до рождения моей старшей дочери, нашего единственного ребенка, Виллоу. Робби и его сестра удочерили ее, сделали своей наследницей. При столь плохих отношениях между Англией и Испанией моей дочери лучше иметь английскую, а не испанскую фамилию. Хотя ее происхождение не является тайной, но пока она носит имя Виллоу Мэри Смолл, об этом никто не думает.

— Итак, вот кто такой сэр Роберт. И он должен скоро вернуться из плавания? — спросил Эдмон де Бомон.

— Да, его флагманский корабль уже в Плимуте. Робби может появиться в любую минуту, — радостно ответила она.

К изумлению Скай, Робби появился уже на следующее утро. Зычно выкликая ее, он ворвался в гостиную Гринвуда:

— Скай! Черт побери, Скай, где ты? — Сэр Роберт Смолл, капитан и хозяин великолепного девонского поместья Рен-Корт, встал посреди гостиной, широко расставив ноги, и его приятное веснушчатое лицо озаряла улыбка.

По лестнице сбежал секретарь Скай, Жан Морлэ, работавший в библиотеке. Сейчас, вопреки обычной серьезности, он улыбался.

— Добрый день, Жан! Как Мари, как дети?

— Прекрасно, капитан! — приветствовал Смолла Жан. — Я полагаю, плавание было удачным?

— Превосходным, — последовал радостный ответ.

— Робби! — На верхней площадке лестницы стояла Скай в бледно-голубом стеганом халате с распахнутым воротом, ее волосы были еще взъерошены после сна. С радостным воплем она слетела по ступеням прямо в его объятия. — О Робби! Ты вернулся, живой и невредимый!

Он нежно обнял ее. Если бы он в свое время женился, она могла бы быть его дочерью. Он расцеловал ее в обе щеки и спросил:

— Найл с тобой, девочка?

Жан Морлэ замер. Лицо Скай поблекло.

— Робби, Найл мертв. Он был убит в феврале своей бывшей женой, монахиней. Эта сука. Клер О'Флахерти, проникла обманом в монастырь святой Марии, присосалась к бедной сумасшедшей Дарре, как клещ, и терзала ее слухами о том, что Найл может вернуть ее к себе. Она запугала ее до такой степени, что та решилась для спасения собственной души на убийство. Дарра сказала матери-настоятельнице, что несколько раз ударила Найла кинжалом. Затем она и Клер оттащили тело к кромке воды, и последнее, что помнит Дарра, — волны, набегавшие на тело Найла. Когда мать-настоятельница и сестры прибежали к морю, прибой уже утащил Найла.

— Боже милосердный! — тихо вымолвил Робби, и его руки снова сомкнулись вокруг Скай. Уткнувшись в его сильное плечо, она тихо плакала, а он гладил ее по голове своей огромной натруженной рукой. — Ах, девочка, девочка, ну ничего, Робби уже здесь, и мы все это выправим! Клянусь, что выправим, Скай!

— Мак-Уилльям тоже умер, — сказала она, овладевая собой. — Я сохранила это в тайне и приехала в Англию за королевской защитой для моего сына Патрика. Королева обещала подтвердить его права на титул и земли, но за определенную плату: я должна стать женой герцога Бомон де Жаспра и покинуть Англию в середине мая.

— Черт побери! — взревел он. — Клянусь, к этому заговору приложил руку Уильям Сесил! А что будет с твоими детьми? О них старый паук подумал? А! Наверняка подумал! Он решил, что из них получатся отличные заложники. Но при этом нужно разлучить мать с детьми? Да, но ведь он служит королеве!

— Бомон де Жаспр сейчас жизненно важен для Англии, а его герцог попросил королеву прислать ему невесту. И они выбрали меня. Я должна ехать. — Она всхлипнула.

— Это просто неприлично! — Робби был в ярости. — Ты же еще в трауре по Найлу. Мне это не нравится. Не нравится с начала и до конца! И что за парень этот герцог? Знает ли королева, к кому она посылает тебя в качестве супруги? Она так быстро выдает тебя замуж, хотя и не торопится с собственным замужеством.

— Только вчера вечером в Уайтхолле я познакомилась с племянником герцога, Робби. — Она выскользнула из его объятий и взяла его под руку. — Пойдем наверх и что-нибудь перекусим. У меня еще куска во рту не было, я умираю с голоду.

Он последовал за ней.

— Да я и сам проголодался, я ведь прямо из гавани, так спешил тебя увидеть. Капитан «Королевского Гарри» послал из Плимута шхуну наперехват моей «Русалке». Он спешил сообщить, чтобы я швартовался в Лондоне, так как ты остановилась в Гринвуде. Да, неплохо было бы что-нибудь проглотить.

— Мясо? — поддразнила она его. — Кусок сочной, чуть поджаренной говядины?

Голубые глаза Роберта Смолла засветились от предвкушения удовольствия.

— Да знаешь ли ты, сколько времени я не брал в рот говядины? — сказал он.

— Знаю, Роберт. Солонина и галеты с червями — вот и все, что ты ел в последние месяцы, Они дошли до ее комнаты, из которой вышла улыбающаяся Дейзи.

— Добро пожаловать домой, капитан Смолл, — приветствовала она.

Обняв за талию, Робби смачно чмокнул ее в щеку.

— Дейзи, девочка моя, ты прелестна, как никогда. Дейзи хихикнула.

— Спасибо, сэр! — Она ускользнула от его руки, норовившей переместиться с талии пониже. — Сэр! Робби хрюкнул.

— Этого мне тоже не хватало, Скай, — сказал он.

Скай признание Робби нисколько не шокировало, так как его интерес к женскому полу был ей хорошо известен. Вероятно, поэтому он и не женился — ведь ни одна женщина не выдержала бы его бесконечных измен. В остальном он был неприхотлив: Робби обожал всех — малышек и великанш, брюнеток, блондинок и рыжих, смуглянок и белянок.

— Мы с капитаном Смоллом хотели бы позавтракать, Дейзи. Скажи повару, чтобы для капитана пожарили говядины.

— Да, госпожа. — Дейзи сделала реверанс и унеслась.

— Сядь у огня, Робби. — Скай уселась в гобеленовое кресло. — Утром еще довольно прохладно.

— Что представляет собой племянник герцога? — спросил он, занимая кресло, но не теряя из виду нити разговора. В камине потрескивали дубовые поленья, и их жар согревал выходящую на реку комнату.

— Эдмон де Бомон — карлик, — сказала она.

— А герцог?

— Нет. Эдмон сказал, что его дядя сантиметров на пять выше меня. Тебе понравится Эдмон, Робби. Ты познакомишься с ним на сегодняшнем обеде. Это очень умный и веселый человек.

— Тебе он понравился. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Конечно, понравился. Он был так же возмущен, как и ты, когда узнал, что меня принудили оставить здесь детей. Он предложил мне поговорить с королевой.

— Но ты, конечно, запретила ему?

— Конечно, — ответила Скай. — Он сказал, что его дядя серьезный и ученый человек.

— У герцога нет детей? — спросил Робби.

— Мальчик пяти лет, но слабоумный. Поэтому герцог назначил наследником Эдмона, пока у него самого не появится сын.