— С чего ты взял, что мне сейчас нужна помощь?

— Что, еще не успела вступить в права наследования, а уже зазналась? — криво усмехнулся Артур и в его взгляде вспыхнула злость.

— Кончено, ведь Крылов еще жив и, возможно, не захочет ничего мне оставлять.

— Мы все знаем, что это не так. Он уже вписал тебя в завещание. Только тебя, прикинь? И ты не можешь отказать мне в том, о чем я тебя прошу!

— И почему же? — спросила Таис и ей вдруг сало смешно, словно они делили ведерко в песочнице.

— Потому что я твой брат! Мы семья и должны друг друга поддерживать! — повысил голос Артур и проходившая мимо медсестра недовольно на него покосилась.

— Правда? Интересно, почему же ты не помнил об этом, когда Ник бил меня? Когда хотел отправить на тот свет? Что ты мне сказал тогда? — взвилась Таис. — После тех слов ты не имеешь право у меня ничего просить!

— Злопамятная шлюха! — зло процедил Артур и схватив Таис за руку, резко привлек к себе. — Ты еще об этом пожалеешь!

— Еще один такой выпад и ты сам об этом пожалеешь! — ответила Таис, вырывавшись из его рук. Не оглядываясь вернулась в палату, слыша ругательства, которые кидал ей в спину брат. Теперь его гнев больше не задевал ее. Да, он оставался ее братом, но она уже была ничего ему не должна. Жаль, что она не принимала этой правды прежде. Теперь у нее была другая семья, ради которой она была готова пойти на многое.

После окончания съемки Таис заехала в магазин и купив пиццу и сок, отправилась в гости к Алексею. Она иногда навещала его после того, как он был выписан из больницы. Они могли вместе посмотреть фильм, обсудить то, что происходит в клубе Антона, или просто общаться, как старые друзья. Алексей как и прежде старался держать дистанцию и не слишком открывался перед Таис, но все же их отношения стали чуть теплее.

— У меня есть вино, — сказал Алексей, увидев ее покупки. Его очень коробило то, что он может быть кому-то должен, даже такую мелочь, как пицца.

— Я за рулем, — напомнила Таис.

— А я на костылях.

— Ну такое себе транспортное средство.

— Но устроить аварию можно.

— Твой оптимизм вдохновляет! — улыбнулась Таис и достав нож, разрезала пиццу. — Я вчера была у Антона.

Таис не стала уточнять, что это был первый раз за все то время, что сидел в тюрьме.

— Как он?

— Держится. Строит планы на будущее.

— Суд через неделю? С тех пор, как я на больничном все время путаюсь в днях.

— Через десять дней. Я молюсь, чтобы его оправдали. Это единственное, чего я сейчас хочу. Если этого не случится, я не знаю, как мне жить дальше.

— Ну как… Ждать, когда он вернется. Какие тут могут быть еще варианты? — пожал плечами Алексей. — Или ты собираешься его бросить?

Таис промолчала. Она не хотела сейчас об этом ни думать, ни говорить.

— Ты разобьешь ему сердце, — с набитым ртом, сказал Алексей. — Он этого не заслуживает.

— Ты когда собираешься выйти на работу? Марта уже с ума сходит от того объема дел, что на нее навалились, — перевела тему разговора Таис. — Ей сейчас помогает Покровский, но ты же понимаешь, что это ни о чем.

— Этот Покровский везде как бочке затычка, — мрачно проговорил Алексей. — Словно он весь мир хочет свой персоной заполнит. Кто его делами занимается, если он ко всем лезет со своей помощью?

Таис пожала плечами и отрезала себе еще один кусок пиццы. Она не ела со вчерашнего вечера — утром не было аппетита, а пообедать она забыла.

— Наверное, он хочет, чтобы о нем помнили как о хорошем человеке и добром друге, — предположила Таис. — Одно дело, когда человек живет не зная, что его время ограниченно и совсем другое, когда осознаешь смертен и все может закончится в любой момент. Хотя это одинаково для всех, но…

— Как думаешь, сколько ему осталось?

— Понятия не имею, я же не его лечащий врач.

— Но вы же друзья.

— Мы об этом не разговариваем, — сказала Таис и Алексей удивленно хмыкнул.

— Я слышал, что прежде он вел очень разгульный образ жизни, прожигая состояние богатого папочки, — с призрением произнес Алексей. — Видимо за все и правда приходится платить.

Таис не ответила. Ей не хотелось затрагивать эту философскую тему, которая поднимала сразу много вопросов и вызывала у нее недоверие. Они доели пиццу, обсудили предстоящий суд над Антоном, где Алексей должен был выступать свидетелем защиты, как и она. Таис волновалась, что скажет что-то, что может навредить Антону, что обвинение задаст ей вопрос, на который она не будет знать, как ответить правильно.

Время перевалило за полночь, когда Тая собралась ехать домой.

— Если хочешь, можешь остаться на ночь, — неожиданно предложил Алексей.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Боишься, что кто-то узнает, что ты спишь с инвалидом? — ядовито заметил Алексей.

— Ты не инвалид. Через пару месяцев вообще будешь в полном порядке. Я не хочу, чтобы ты придумывал то, чего у меня к тебе нет.

— Прости меня за тот раз, — искренне произнес Алексей и Таис подумала, что от таких перепадов настроения, как у этого парня можно сойти с ума. — Я не знаю, что на меня нашло. Мне показалось, что у нас может что-то получится.

— Это было неприятно.

— Прости.

— Все в прошлом. У тебя с Мартой серьезно?

— Она говорит, что да.

— А ты сам что думаешь?

— Марта хорошая девушка и очень поддерживает меня, — уклонился от прямого ответа Алексей. — Надеюсь, когда я встану на ноги, все станет понятней.

— Я желаю тебе счастья. Пока, Леш, — Таис поцеловала его в щеку и вышла из квартиры.

Таис сидела на кухне и пила какао. Было два часа ночи и она не могла уснуть. За окном лил дождь, а утром обещали мороз. Значит, будет каток. Как быстро и незаметно подкрался ноябрь! Еще месяц и новый год. Отпив несколько глотков Тая прошлась по кухне. Она нервничала. Завтра Антону должны были вынести приговор и она не находила себе места от того, что его могут приговорить к сроку. Закрывая глаза, Тая вспомнила их последнюю личную встречу, то, как он смотрел на нее и слезы сами бежали по щекам. Даже когда он не говорил о чувствах, она ощущала как каждым взглядом он признается ей в любви. Порой ей даже думалось, что она ощущает ее физически, но беспокоясь за собственный рассудок, гнала это предположение.

Понимая, что чем больше проходит времени, тем сильнее она любит Антона, Таис ощущала себя обреченной. Никто другой ее больше не интересовал и был не нужен. Она не знала, как сможет жить, если когда он выйдет, они не смогут быть вместе. От одной мысли об этом у нее начинало ныть под левым ребром и простреливать спину. Она оказалась в ловушке между долгом и любовью и не знала, как из нее выбраться не причинив боль людям, которых она любит.

Послышалось знакомое жужжание, напоминающее Таис прием у стоматолога. Крылову, похоже, тоже не спится, что вполне понятно, ведь завтра должны вынести приговор убийце его сына. Таис закусила губу и обхватила себя руками. Сложнее всего защититься от собственных мыслей, потому что они самые страшные палачи.

— Психуешь? — спросил Крылов, вкатываясь на кухню на своей суперколяске.

— Вы тоже не образец спокойствия, — заметила Таис.

— Волнуюсь за приговор, который вынесут.

— Хотите, чтобы убийца вашего сына был наказан по всей строгости?

— Не желаю, чтобы смерть Ника сломала еще одну жизнь, — ответил Крылов и подкатил к Таис. — Я не собираюсь оправдывать Антона. Он убийца и этого уже ничто не изменит, но его вынудили принять такое решение. Я бы на его месте поступил так же.

— Но Ник ваш сын и это все меняет.

— Этот факт не делает из меня дебила.

— Я этого не говорила.

— Ты стала избегать меня. Все реже бываешь дома, — сказал Крылов и Таис уловила в его голосе тревогу. — Не думай, что я настолько занят бизнесом, что ничего не замечаю. Ты отдалилась.

— Сейчас сложный период, мне хочется побыть одной, — отводя глаза в сторону, ответила Таис.

— Если Антона оправдают, ты хочешь быть с ним, — жестко сказал Крылов. Он не спрашивал, он утверждал это, как свое знание.

— Я люблю его, — сказала Таис и посмотрела свекру в глаза. Лицо того исказила гримаса боли. — И да, я очень хочу быть с ним.

— Я не смогу этого принять, — хрипло произнес Крылов.

— Хотите заставить меня его бросить?

— Я не могу тебя заставить, ты свободная, взрослая женщина, — сказал Крылов и в его глазах заблестели слезы. — Но я не смогу принять того, что ты будешь с Антоном. Я ничего не имею против этого парня, но я всего лишь человек, чьего сына он убил. Не требуй от меня слишком много!

— Он стал преступником, чтобы защитить меня.

— В этой ситуации кто-то должен остаться проигравшим и кто им окажется, решать тебе. Пока я жив, я не хочу видеть тебя с Антоном. После — ты можешь жить, как тебе нравится, — дрожащим голосом произнес Крылов и Таис почувствовала, как тяжело ему дается эта ситуация, как больно ему на самом деле. — Не думаю, что ждать придется долго.

— Не говорите так! — вскинулась Таис и опустилась на колени перед Крыловым. Она впервые видела, как этот железный человек плачет. Как слезы текут по его морщинистым щекам и падают на плед, которым укрыты его колени.

— Но если ты настолько любишь его — ты можешь уйти, я не буду тебя удерживать. Не хочу стать тем, из-за которого ты можешь разрушить свою личную жизнь. Не беспокойся, я не лишу тебя наследства за твой выбор…

— Господи, ну что вы такое говорите! — вытирая его мокрые щеки, прошептала Таис.

— Прости, я расклеился. Ты не должна была этого видеть, — шмыгнув носом, сказал Крылов. — Все эти события, они выбели меня из колеи.

— Вам не надо оправдываться, — беря его за руки, сказала Таис. — Я люблю вас, отец.