Ведьма, должно быть, поняла, что он уже близко и со смехом бросила через плечо:

— Еще?

И, не дожидаясь ответа, послала животное по новой дорожке, оказавшейся извилистой и запутанной, которая привела их в очередную узкую долину. Разгоряченная кровь стучала в висках Джайлза. Как давно он не испытывал подобного волнения, полностью отдаваясь головокружительной скорости и неустанному топоту лошадиных копыт, звеневшему эхом в неподвижном воздухе.

Девушка чувствовала то же самое, это отражалось в ее сияющих глазах. Она оглянулась. Глаза их на миг встретились, и она помчалась вперед.

Они снова оказались в лесу. Он принял их в зеленые объятия, прижал к своей широкой груди, словно они оказались вне времени и пространства. Но время шло.

Джайлз ездил верхом с трех лет и обладал необходимым для всадника интуитивным пониманием сил и возможностей своей лошади. Пришла минута, когда он опомнился. Его коню еще нужно было вернуться в Линдхерст.

А серый? У него создалось впечатление, что эта парочка летела с одинаковой скоростью с того момента, как покинула конюшню.

Он начал волноваться. Его пульс учащался при каждом новом повороте, он едва дышал каждый раз, когда она перескакивала через препятствие. Ужасные картины теснились в мозгу. Он представлял, как она лежит, искалеченная, бледная, в крови, шея свернута под немыслимым углом…

Он не мог выбросить из головы эти страшные видения. Деревья расступились. Они выехали на очередную полянку. Джайлз окликнул девушку, но та уже понукала серого. Ее лицо светилось счастьем. Она смеялась, откинув голову, но внезапно посерьезнела, собрала поводья…

Джайлз присмотрелся.

Старая, полуразрушенная изгородь, поросшая молодыми побегами, делила поле надвое. Она направила гунтера туда.

— Нет!

Его крик слился с громом копыт серого и гнедого. Она была слишком далеко, чтобы попытаться привлечь ее внимание. Да и это было опасно: она находилась почти у самой изгороди.

Серый взмыл в воздух. Джайлз наскоро произнес молитву. Тяжелые копыта легко перелетели через изгородь Серый приземлился, но тут же споткнулся.

Девушка взвизгнула.

Конь упал, но тут же снова поднялся. Уже без наездницы.

Потеряв голову от страха, он заставил гнедого взять препятствие в нескольких ярдах от того места, где она свалилась, и повернул коня.

Она лежала, раскинув руки, на кусте утесника.

Судя по гримасе отвращения на ее физиономии и размерам куста, она была невредима. Подъехав к кусту, он натянул поводья и оглядел жертву падения. Его грудь часто вздымалась. Было такое чувство, словно он пробежал целую милю.

От злости он готов был ее разорвать.

Она попыталась улыбнуться ему, потом, заметив выражение глаз, передумала.

— Вы, безмозглая дурочка! — прошипел он, запинаясь от ярости. — Наверняка слышали мой крик. Какого же черта не остановились?!

Ее глаза вспыхнули зеленым огнем. Подбородок упрямо выдвинулся.

— Я слышала вас, но сильно удивилась бы, если бы даже такой умудренный жизнью и опытный джентльмен знал, что здесь растет куст утесника!

— При чем тут куст?! Разве дело в нем?

Она попыталась сесть, но утесник, похоже, не желал ее отпускать. Джайлз спрыгнул с коня.

— Черт побери, вам вообще следовало бы запретить ездить верхом, да еще во весь опор, тем более что вы совершенно не жалеете коня! Он устал!

— Вовсе нет!

Она отчаянно, но безуспешно старалась вырваться.

— Беритесь-ка. — Он протянул ей руку.

И когда она поколебалась, суженными глазами разглядывая его и его руку, добавил:

— Либо вы возьметесь за мою проклятую руку, либо я оставлю вас здесь на ночь.

Угроза звучала нешуточно; утесник был в полном цвету и усеян крошечными шипами, Цыганка с надменным взглядом, сделавшим бы честь принцессе, протянула ручку в перчатке. Он схватился за нее, дернул — и ведьма предстала перед ним во всей красе.

Судя по тону, она с большей охотой приняла бы помощь прокаженного. Задрав нос, шурша шелковыми оборками нижних юбок, она прошагала мимо и повернулась к гунтеру.

— Он не устал. — Но голос ее тут же изменился. — Найт… пойдем, мальчик.

Серый поднял голову, тихонько заржал и подскакал к ней.

— Вы не сможете сесть в седло, — сухо заметил Джайлз.

Франческа метнула на него недовольный взгляд:

— Я не из ваших трусливых английских мисс, которые даже в седло не могут вскочить без помощи.

Джайлз, помолчав, кивнул:

— Прекрасно. Посмотрим, как далеко вы доберетесь.

Она схватила поводья Найта и искоса взглянула на своего почти жениха. Он стоял со скрещенными на груди руками, спокойно наблюдая за ней и не делая попытки сесть на гнедого. Явно чего-то выжидая.

Франческа остановилась и уставилась на него:

— Что?!

— Вы упали в утесник.

— И что из того?

После раздражающей паузы он осведомился:

— А в Италии утесник не растет?

— Нет, — нахмурилась девушка. — Во всяком случае…

И тут до нее дошло. Тихо ахнув, Франческа извернулась, чтобы оглядеть низ платья. Сзади юбка была покрыта мелкими шипами. Она схватилась за длинные волосы, перекинула их на грудь. Они тоже оказались украшены шипами.

— О нет, — простонала она, показывая взглядом, что думает о нем, и безуспешно пытаясь вытащить из бархата намертво застрявшие шипы. Как она ни вертелась и ни крутилась, увидеть себя без зеркала, естественно, не смогла.

— Хотите, я помогу?

Она подняла голову. Он стоял в двух шагах от нее. Тон предложения был абсолютно бесстрастным. По глазам ничего нельзя было прочитать. Выражение лица — совершенно безразличное.

Девушка скрипнула зубами.

— Пожалуйста.

— Повернитесь.

Она молча послушалась и попыталась оглянуться. Он уселся на корточки позади нее и стал старательно вынимать шипы. Иногда он дергал слишком сильно, но боли она не чувствовала. Уверившись, что он ничего ей не сделает, она принялась распутывать волосы, но, очевидно, так увлеклась, что он злым шепотом велел ей стоять спокойно. После этого процедура проходила в молчании.

Работая руками, Джайлз старался не думать о том, что именно обтягивает изумрудный бархат. Признаться, это оказалось довольно трудно. Но он нечеловеческим усилием воли держал себя в руках, боясь дать волю эмоциям, бурлившим в нем с того момента, как она упала.

Он никогда в жизни ни за кого так не боялся! На какой-то миг казалось, что солнце навсегда погасло, что некий свет ушел из его жизни.

Вздор какой-то. Чушь и бессмыслица. Они впервые встретились всего два дня назад!

Он пытался твердить себе о чувстве долга, об ответственности перед особой, намного моложе его самого, о верности Чарлзу, на чьем попечении находилась цыганка, и еще много о чем. И не верил ни одному своему слову.

Монотонное занятие дало ему время запрятать нежелательные эмоции за ту стену, из-за которой они появились. Джайлз был исполнен решимости отныне держать их там, за надежным замком.

Он вытащил последний шип, поднялся и с удовольствием потянулся. Девушка уже успела привести в порядок волосы и спокойно ждала, пока закончит он.

— Спасибо, — тихо пробормотала она, прежде чем повернуться и взяться за поводья.

Он безмолвно протянул ей сцепленные руки, зная, что она скорее откусит себе язык, чем попросит.

Франческа, кивнув, поставила сапожок на его ладони. Он легко подкинул ее — она почти ничего не весила — и, нахмурившись, сам вскочил в седло.

Девушка безмолвно поехала вперед, показывая путь. Он следовал за ней, погруженный в свои мысли.

Как только они добрались до широкой дороги, он догнал ее и поехал рядом. Франческа, словно ничего не замечая, смотрела вперед. Раздражение, причем вполне естественное, нахлынувшее на нее после его нападок, улеглось, вытесненное тревогой. И это человек, за которого ей, вполне возможно, придется выйти замуж!

За резкими словами, необузданными движениями она разглядела столь же неукротимый характер, как ее собственный. Но, по ее мнению, это было к лучшему: она скорее будет иметь дело с пожирателем огня, чем с мужчиной, у которого в жилах лед вместо крови. Вполне возможно, что он переволновался за нее. За два года, прожитых в Англии, этой стране сдержанности и холодного равнодушия, скачка была единственным выходом для бушевавшего в ней урагана.

Если она все будет держать в себе, то попросту сойдет с ума. А для порядочной молодой дамы подобная езда была единственным дозволенным родом деятельности.

Что, если ее муж, человек, которому она даст обет подчиняться и который станет контролировать все грани ее жизни, запретит ей ездить верхом? Нестись подобно ветру?!

Эту проблему нужно решить, и срочно. И все же до ее падения Чиллингуорт тоже летел во весь опор, ни о чем не заботясь! Она не забыла их взаимного счастья скачки. Он наслаждался головокружительным безумием не меньше, чем она.

Впереди показались ворота Роулингс-Холла. Они придержали коней, и Франческа украдкой глянула на Джайлза. Тот хмурился. Кажется, это не сулит ей ничего хорошего.

— Что?!

Он остановил на ней все еще раздраженный взгляд.

— Стоило бы, пожалуй, уведомить сэра Чарлза, что вам не следует брать его гунтеров.

— Ни за что!

— Позвольте мне самому судить, как поступать в подобных случаях.

Гнедой заартачился, и граф безжалостной рукой привел его к повиновению.

— Не стану отрицать — вы исключительная наездница, но не обладаете силой, необходимой для того, чтобы совладать с гунтерами. Если вам так необходимо носиться по лесам очертя голову, лучше завести себе арабскую кобылу. Изящную и резвую, но более покорную вашим командам. Если лошадь вроде этой или вчерашнего мерина понесет, вы не сможете укротить ее.

Ноздри девушки гневно раздувались. Как он смеет читать ей мораль?!

У нее на языке вертелся колкий ответ, но, к сожалению, в глубине души она понимала, что он прав. Если один из гунтеров Чарлза понесет, ей останется только вцепиться ему в гриву и молиться.