Франческа протестующе покачала головой.

— Знаю, дорогая, — улыбнулся Чарлз, — ты не настолько легкомысленна, чтобы принять за чистую монету фальшивые комплименты и уверения в любви. Ты достаточно проницательна и способна в два счета раскусить любого охотника за приданым. Но Чиллингуорт считает себя ниже подобных ухищрений. Он очень знатен, а его поместья обширны и очень богаты. Да, условия более чем великодушные. — Чарлз немного помедлил. — У тебя есть какие-то вопросы? Что бы ты еще хотела узнать?

Вопросов было более чем достаточно, но все не того рода, на которые мог бы ответить дядя. Новоявленному поклоннику придется объясняться самому. Не такой он человек, чтобы терпеть бескровный, лишенный всяких эмоций союз. В его жилах вместо крови — огонь и страсть. Совсем как у нее.

Так что же все это означает?!

И тут до нее дошло.

— Он говорил с тобой сегодня утром, пока я каталась? — И когда Чарлз кивнул, добавила: — Он ведь никогда меня не видел, верно? Не могу припомнить, чтобы мы раньше встречались.

— Вряд ли… — Чарлз нахмурился. — Ты что, столкнулась с ним?

— Когда шла с конюшни. Он… уезжал.

— Что же, ничего страшного. — Чарлз, сразу просветлев, выпрямился. — Итак…

Они слишком долго беседовали: давно пора ужинать!

— Он вернется завтра утром, чтобы услышать твой ответ. Что я ему скажу?

«Что я ему не верю».

Франческа хладнокровно встретила озабоченный взгляд Чарлза.

— Скажи… скажи, что мне нужно три дня, начиная с сегодняшнего, чтобы обдумать его предложение. Учитывая внезапность и неожиданный характер, я должна хорошенько поразмыслить. И только тогда скажу «да» или «нет».

Чарлз застыл в недоумении. Но к тому времени как она закончила говорить, он старательно закивал:

— Превосходная идея. Сначала реши, что делать, а потом дашь ему… — Чарлз поморщился. — Дашь мне ответ.

— Совершенно верно. — Франческа решительно встала. — Я должна понять, какой ответ больше придется мне по душе, а потом сообщу ему.


Уже к полудню следующего дня Джайлз снова въехал во двор Роулингс-Холла. Его незамедлительно проводили в кабинет. При виде гостя Чарлз поднялся и с приветственной улыбкой пошел ему навстречу, протягивая руки. Что же, этого следовало ожидать.

Мужчины уселись, и Чарлз торжественно объявил:

— Я поговорил с Франческой. Она не против вашего предложения, но просила немного времени на раздумье. Всего три дня.

Джайлз пожал плечами. Что же, вполне разумное требование, ничего не скажешь. Странно только, что оно исходит от такой женщины, как она.

Чарлз взволнованно смотрел на него, очевидно, боясь взрыва.

— Для вас это неприемлемо?

— Почему же? Правда, я хотел уладить дело побыстрее, но просьбе мисс Роулингс невозможно противиться. Брак, в конце концов, дело серьезное, и именно это я хотел подчеркнуть.

— Вы правы. Франческа — отнюдь не легкомысленная бабочка. Она твердо стоит обеими ногами на земле. Послезавтра вы получите ответ.

Через два дня, начиная с сегодняшнего.

Джайлз кивнул и встал:

— Прекрасно. Я пока поживу в гостинице и приеду в условленный час.

Чарлз снова пожал ему руку.

— Насколько я понял, вы виделись вчера с Франческой.

Джайлз остановился и взглянул на хозяина:

— Да, но только мельком.

Должно быть, она видела, как он наблюдал за ней, и притворилась, будто ничего не замечает.

— Тем не менее: иногда и взгляда, достаточно. Она необыкновенная девушка, верно?

Джайлз окинул Чарлза молчаливым взглядом.

— Думаю, мисс Роулингс станет идеальной графиней Чиллингуорт, — улыбнувшись, ответил он наконец.

За дверью уже ждал дворецкий, который и проводил его до крыльца. Граф решил, как и накануне, прогуляться к конюшне. Проходя через цветник, он лениво оглядывал окружающий пейзаж.

Он сказал Чарлзу, что не имеет желания встречаться с будущей невестой, поскольку считал, что это ничего не даст. Однако теперь, когда она заставила его ждать…

Неплохо бы познакомиться поближе с молодой леди, которая потребовала три дня, чтобы обдумать его чрезвычайно щедрое предложение. Это говорило о решимости, которую он находил весьма странной в женщине, подобной Франческе Роулингс, Джайлз всегда считал, что прекрасно разбирается в женщинах. И все же неверно судил о своей нареченной. Оставалось сделать все возможное, чтобы не столкнуться с очередным сюрпризом, Удача улыбнулась ему: она гуляла у озера, одна, в сопровождении своры спаниелей. Голова высоко поднята, спина прямая как палка. Она удалялась от него, окруженная резвящимися псами. Он пустился в погоню и, приблизившись к ней, окликнул:

— Мисс Роулингс!

Она остановилась и обернулась. Концы шали трепало ветром. Голубой цвет красиво контрастировал со светлыми волосами, тонкими, прямыми и забранными в свободный узел. Легкие прядки обрамляли лицо, скорее хорошенькое, чем красивое. Самой выдающейся чертой были ее огромные светло-голубые глаза, опушенные белыми ресницами.

— Да?

Она спокойно наблюдала за его приближением: ни капли настороженности, ни проблеска узнавания во взгляде. Джайлз припомнил, что предложение было сделано от имени графа Чиллингуорта; в договоре не упоминалась его фамилия. Вряд ли она отождествляет его с джентльменом, просившим ее руки.

— Джайлз Роулингс, — улыбнулся он, кланяясь.

Должно быть, кто-то другой видел, как он следил за ней вчера, и доложил Чарлзу. Может, та женщина, что окликнула ее?

— Я ваш кузен, только очень дальний. Можно мне немного прогуляться с вами?

Она удивленно моргнула и улыбнулась в ответ. Такая же учтивая и воспитанная, какой он себе ее представлял.

— Если вы в самом деле родственник, думаю, тут нет ничего неприличного. — Взмахом руки она показала на вьющуюся вдоль озера тропинку. — Я повела собак на прогулку. Приходится делать это каждый день.

— Вижу, их довольно много. — И все дружно обнюхивают его сапоги. Это не охотничьи собаки, скорее домашние, почти комнатные. Но неужели… — И все они ваши?

— О нет. Просто живут здесь.

Он быстро взглянул на нее, чтобы проверить, уж не шутка ли это. Но, судя по выражению лица, она совершенно серьезна.

Шагая рядам, он украдкой оглядел ее фигуру. Среднего роста, голова доходит как раз до его подбородка. Тоненькая, совсем плоская. Но сойдет. Сойдет. Вполне сносно.

— Эта собачка… — Она показала на одну с порванным ухом. — Она старшая. Ее зовут Бесс.

По мере того как прогулка продолжалась, он узнавал все новые клички, но не протестовал, поскольку искренне не понимал, о чем с ней можно говорить. Любая тема казалась неуместной из-за ее неприкрытой наивности и совершеннейшей невинности. Он только сейчас понял, как давно не беседовал с юными глуповатыми особами. Зато ее манеры и умение держать себя можно было назвать поистине безупречными. После седьмой клички он сумел что-то пробормотать, и она с готовностью ответила. До сих пор девушка проявляла бесхитростную открытость, действующую успокаивающе на окружающих, как верно заметил Чарлз. Возможно, потому, что она казалась такой нетребовательной.

Они добрались до конца озера, и она повернула к цветнику. Он уже хотел пойти за ней, когда краем глаза уловил вспышку изумрудно-зеленого. Его взгляд остановился на одетой в зеленое всаднице, летевшей по дальней лощине. Вот силуэт мелькнул между деревьями и исчез. Нахмурившись, Джайлз ускорил шаги и догнал нареченную.

— Долли прекрасно наловчилась ловить крыс…

Пока они шли по газонам, спутница не переставая трещала о фамильном собачьем древе. Граф делал вид, что слушает. Но думал о другом.

Чертова цыганка мчится очертя голову. А конь под ней… Может, всему виной расстояние и ее хрупкость… Но почему же зверь кажется просто гигантским?

Добравшись до цветника, девушка свернула на тропинку, ведущую к английскому саду. Но граф остановился:

— Мне уже пора. — Вспомнив, почему оказался здесь, он изобразил чарующую улыбку и снова поклонился. — Благодарю за компанию, дорогая. Думаю, мы скоро встретимся снова.

Девушка бесхитростно улыбнулась:

— Я была бы рада. Вы умеете слушать, сэр.

Джайлз цинично усмехнулся и отошел.

Он держал путь через живую изгородь, постоянно осматриваясь в поисках изумрудно-зеленого наряда, но ничего не увидел. Но ни один не появился. Добравшись до конюшни, граф заглянул внутрь и окликнул конюха. Он побрел по проходу, заглядывая в стойла, пока не нашел гнедого. А где же лошадь цыганки? Она к этому времени уже должна была оказаться в конюшне, тем более что мчалась именно в этом направлении.

Вернувшись во двор, он снова огляделся, но не увидел ни одной живой души. Он уже собирался пойти за гнедым, когда во двор вбежал конюх с двойной корзинкой для пикников. При виде гостя он замер и виновато потупился: — О, простите, сэр. М-м…

Он метнул взгляд на конюшню, потом на Джайлза и, наконец, на корзинку.

— Э-э-э…

— Для кого это? — спросил тот, показав на корзину.

— Мисс велела немедленно принести.

«Какая именно мисс?» — едва не спросил Джайлз. Но сколько еще мисс могут проживать в Роулингс-Холле?

— Дай мне. Я сам ее отнесу, пока ты седлаешь лошадь. Где она?

Парнишка вручил ему корзинку, оказавшуюся пустой.

— В саду, — пояснил он, показав на боковую стену конюшни.

— Если я не вернусь к тому времени, как ты приготовишь гнедого, привяжи его к двери. У тебя и без того работы много.

— Да, сэр.

Парнишка почтительно коснулся виска и исчез в конюшне.

Джайлз, лениво улыбаясь, побрел в сад. Ветви яблонь и слив гнулись от еще не зрелых плодов. Тут же пасся ее конь, гигантский пегий мерин высотой не менее семнадцати ладоней, с широкой грудью и массивным задом. Поводья волоклись по земле. Никто не позаботился его расседлать.

Джайлз устремился к нему и услышал ее голос:

— Ах, что за хорошенький мальчик!

Грудной, чувственный голос излучал соблазн.