— Спасибо. Я быстро.

Вернулась она уже без шубы из искусственного меха. На ней было яркое платье, облегающее ее, как вторая кожа. В скромном офисе Мэтти она напоминала экзотический цветок, только что сорванный в джунглях.

— Полагаю, ты удивляешься, какого черта я здесь оказалась, — заявила она, с подозрением принюхиваясь к чаю на травах.

— Такой вопрос действительно приходил мне в голову. Хотя я очень тебе рада. Приятно снова встретиться. Ты выглядишь великолепно. Платье просто прелесть.

— Я его сама соорудила пару недель назад. Черт побери, мне столько хороших вещей пришлось там бросить.

— Если я правильно поняла, ты уезжала в спешке? Хью попытался тебе перезвонить в тот же вечер, но портье сказал, что ты уже ушла, причем с чемоданом. Я беспокоилась. Что случилось, Евангелина?

— Помнишь, я сказала, что какой-то чудик идет по коридору к моей комнате и мне надо кончать разговор?

— Да.

— Так вот, это вовсе был не очередной Джон. Один малый по имени Гиббс. Он хотел поговорить со мной о своем приятеле. Того звать Роузи.

— Роузи мертв. Его убили на острове Святого Габриэля.

— В самом деле? Ну, его друг Гиббс именно этого и боялся. Хотел спросить, не знаю ли я, что происходит. Упомянул опять про этого Правдера и сказал, что от него надо держаться подальше. Рассказал мне, как твой приятель Эбботт украл его катер, чтобы сбежать с Чистилища, и как он предлагал деньги за имя человека, убившего его друга Кормье. Когда

Снова всплыло имя Правдера, я стала нервничать. Мне вдруг пришло в голову, что я уже знаю чересчур много. А я, знаешь ли, всегда доверяла своим инстинктам.

— И ты решила сбежать с Бримстоуна?

— И не только с Бримстоуна. Я решила уехать от этого типа Правдера как можно дальше и выждать, пока все не утрясется. Мне пришло в голову, что пора отдохнуть, и почему бы мне не смотаться в Штаты и не проверить свои финансовые дела. Все эти брокеры и бухгалтеры теряют бдительность, если ты не дышишь им в затылок время от времени.

— Что верно, то верно, — согласилась Мэтти. — Я взяла за правило лично встречаться с моим бухгалтером по меньшей мере дважды в году.

— И правильно. Ну, я и решила убить сразу двух зайцев. Разобраться с делами здесь, и там пока пусть все успокоится.

— Ты очень мудро поступила. Я точно не знаю, что происходит, но наверняка можно ждать беды. Хью вчера утром улетел.

— Улетел? А что он собирается делать?

— Сама хотела бы знать, — печально вздохнула Мэтти. — Слушай, если ты не возражаешь против того, чтобы спать на большом диване, можешь остановиться у меня, пока не решишь, что делать дальше.

Евангелина сначала удивилась, потом растрогалась.

— Очень мило с твоей стороны, душечка. Ты уверена, что я не помешаю?

— Ни в коем случае. Мне сейчас как раз необходима компания.

Евангелина усмехнулась.

— Я приглашаю тебя поужинать. За мой счет.

— Великолепно. Мы поговорим о том, куда надо вкладывать деньги.

Они решительно являли собой странную пару, когда вошли в тот вечер в зал одного из лучших ресторанов Сиэтла и сели у стойки, чтобы выпить. Каждый из присутствующих хотя бы раз вскользь взглянул на Евангелину. Потом, явно оценив ее и придя к определенному заключению, некоторые посетители с любопытством переводили взгляд на Мэтти.

В одном из своих собственных творений Евангелина выглядела сногсшибательно — яркое цветастое платье с низким вырезом и юбкой, едва доходящей до середины бедер. Мэтти была в скромном шерстяном платье с высоким воротом, которое ее спутница сочла единственным пригодным к носке из всех имеющихся — разумеется, за исключением красного наряда. Мэтти красное платье надевать в центре Сиэтла отказалась, мотивируя это тем, что слишком холодно. Ведь не на островах же они в конце концов.

— Слушай, тут здорово. — Евангелина оглядела папоротники, полированное дерево, хорошо одетых посетителей. — Обычно, если я иду в бар, то работаю. А ведь приятно просто прийти, сесть и расслабиться.

— Я рада, что тебе нравится, Евангелина. Слушай, я хочу попросить тебя об одолжении.

— Конечно, душечка.

— Пойдем со мной завтра вместе по магазинам? Я бы не отказалась от совета.

Евангелина расхохоталась, и в их сторону снова повернулись головы.

— С удовольствием. Больше всего на свете люблю ходить по магазинам. — Она наклонилась к Мэтти. — И между нами говоря, душечка, совет тебе пригодится.

— Я знаю.

— Не хочу распространяться, но, по правде говоря, я была несколько потрясена, когда заглянула в твой шкаф. Все не те цвета. И фасон тебе нужен, больше подходящий фигуре. Ты слегка худо-вата, но это ничего. Правильный фасон, и ты будешь выглядеть замечательно. Эти деловые костюмы только скрывают твои достоинства, понимаешь?

— Мне тоже стало казаться, что они мне не слишком идут, — улыбнулась Мэтти. — Во всяком случае, в последнее время.

— Значит, у тебя с этим Эбботтом все всерьез? — Евангелина отпила глоток вина. — На самом деле?

Мэтти кивнула.

— Он так говорит.

— Он собирается переезжать в Сиэтл или ты поедешь на остров?

— Мы еще не решили, как поступить, — призналась Мэтти.

— Готова поспорить, в конце концов ты окажешься там, — задумчиво произнесла Евангелина. — Я этого Эбботта совсем не знаю. Видела в то утро с тобой, и все. Но мне думается, он не городского типа.

— Верно, не городского.

— А мужчины паршиво приспосабливаются. Заметила? Они не могут отказаться от своих привычек. Женщины в этом смысле гибче.

— Наверное, поэтому приспосабливаться обычно приходится женщинам, — вздохнула Мэтти. — Несправедливо, правда?

— Конечно. Но такова жизнь, что поделаешь. Ну и чем ты займешься, когда приедешь к нему на остров Святого Габриэля? Будешь лежать и загорать?

— Теперь считается, что загар вреден для здоровья, — засмеялась Мэтти.

— Да, слышала. Вроде секса. Я вскоре собираюсь бросить работу.

— Ты хочешь открыть маленький магазинчик одежды, о котором говорила? Моделировать платья для туристов?

Евангелина кивнула.

— Мне кажется, у меня для этого хватит денег в депозитных сертификатах и на моем счете. Только надо сначала найти хорошее место. На Гавайях слишком тесно. За аренду придется платить безумные деньги. Мне надо такое место, которое вот-вот откроют, понимаешь? Куда еще только начинают ездить туристы. Бримстоун для этого не годится.

— Хью говорит, что остров Святого Габриэля как раз скоро откроют туристы, — проговорила Мэтти почти про себя. — Они уже появляются там регулярно.

— Да? Слушай, может, мы с тобой объединимся и откроем там свое дело? Вот было бы здорово!

— Я шить не умею. — Мэтти медленно улыбнулась. — Но я умею продавать картины. И, если я могу продавать предметы искусства, я, вероятно, смогу продавать все, что угодно. Ведь туристы всегда покупают сувениры, так?

— Ты это никак серьезно?

— Мне надо что-то придумать. И побыстрее. А то стены уже надвигаются на меня.

— Мне это чувство знакомо. Со мной такое уже много лет происходит. Этот Правдер просто последняя капля.

Мэтти так потом и не смогла вспомнить, что ее разбудило. Она и без того спала плохо, так что, возможно, это было просто перемещение теней по потолку, когда входная дверь в огромную студию тихонько открылась.

Как бы то ни было, она понимала: происходит что-то ужасное. Несколько секунд она лежала абсолютно неподвижно, от всей души желая, чтобы Хью был рядом с ней. Затем услышала скрип, возвестивший, что дверь закрылась.

Мэтти несколько раз глубоко вздохнула, борясь с охватившей ее паникой. Не могла же она вот так лежать, пока кто-то обворовывает квартиру. И потом, Евангелина спит на диване. Вошедший ее обязательно увидит.

Мэтти отбросила одеяло и бесшумно выбралась из постели. На цыпочках подошла к перилам и взглянула вниз.

Там, на фоне слегка освещенных высоких окон, она различила силуэт мужчины. Слабый неоновый свет отражался от пистолета в его руке, направленного на Евангелину.

Мгновенно страх Мэтти перерос в ярость. Это ее квартира, ее убежище. Она никому не позволит вот так врываться.

Мэтти схватила тяжелую черную вазу, стоявшую

У кровати, и швырнула ее прямо в непокрытую голову незнакомца.

Раздался страшный грохот. Человек свалился на пол, пистолет вылетел из его руки и скользнул по деревянному полу к окну. Грабитель застонал и попытался встать. Мэтти схватила телефонный аппарат и, выдернув шнур из розетки, сбежала по винтовой лестнице, собираясь, вероятно, использовать телефон в качестве дубинки.

Но она зря торопилась.

Евангелина проснулась, взвизгнула и мгновенно оценила ситуацию. Явно привыкшая к подобным

Непредвиденным обстоятельствам, она соскочила с дивана и принялась дубасить мужчину по голове первым же подвернувшимся под руку предметом. Это оказалась великолепная металлическая скульптура Шок Вэлью Фредериксон — «На краю».

Человек еще раз застонал и свалился на пол.

— Эй, Евангелина, ради Бога, поосторожнее с этой скульптурой. Лет через пять она будет стоить целое состояние. — Мэтти соскочила с последней ступеньки лестницы с поднятым над головой телефонным аппаратом. Подол фланелевой рубашки тянулся за ней, как шлейф. — С тобой все в порядке?

— Да, благодаря тебе, милочка. Ты здорово умеешь вовремя приходить на помощь. — Евангелина в прозрачном черном кружевном одеянии, украшенном расположенными в стратегически важных местах черными кружевными розами, поставила скульптуру и посмотрела на мужчину на полу. — Знаешь его?

— Откуда мне его знать? Наверное, насильник или грабитель. Или еще кто. — Мэтти щелкнула ближайшим выключателем и повнимательнее присмотрелась к молодому брюнету на полу. Черные джинсы, черные ботинки и черный же пуловер. Такими в кино всегда изображают взломщиков. Или убийц. — О Господи!

— Так ты его знаешь?

— Это тот человек, который следил за мной под дождем позавчера.