– Поздравляю,– пожал руку Золотареву.

– Спасибо,– мужчина улыбнулся,– рад, что нашел время.

– Обижаете, Виктор Сергеевич.

– Тебя обидишь. Как же,– хмыкнул, отводя Старкова чуть в сторону. Его взгляд едва коснулся жены, которая, кажется, не заметила их исчезновения, продолжая приветствовать гостей и принимать подарки.

– Сейчас Раевский подъедет, поговорить нужно.

– О чем? Расскажете или на месте узнаю?– иронично улыбнулся.

– Про Олега, а вот, кстати, и он,– мужчины повернулись в сторону входа.

Алмазов лучезарно улыбался, словно собрался на обложку глянцевого журнала. Темно-серый костюм-тройка хорошо скрывал все неладности мужской фигуры. Встретившись с ними взглядом, Олег приподнял бровь, а после сразу направился к жене Золотарева. Его букет принес охранник. Алые розы-гиганты, высота которых превышала рост хозяйки праздника.

– Тиночка, с юбилеем Вас,– поцеловал женщину в щеку, а Золотарев явно напрягся, но виду не подал, хотя Артем сразу заметил в нем некие изменения,– Виктор,– чуть не прокричал на весь дом,– Витюша,– кинулся с объятиями,– поздравляю вас, мой дорогой друг, тридцать лет брака – это вам не шутки,– продолжал любезничать, но выглядело это чересчур наигранно.

Артем убрал руки в карманы, наблюдая за этим представлением.

– Артем, и ты здесь,– переключился на племянника, протягивая тому руку.

– Ага,– проигнорировал жест, замечая на себе вопросительные взгляды. Но Алмазов не растерялся, тряхнул рукой, а после медленно пригладил ей свою лысину,– дядя не стойте долго в дверях, простудитесь,– съехидничал, наблюдая за Алмазовый.

– Какой у меня заботливый племяш, все слышали,– Алмазов продолжал хохмить, но глаза были ледяные.

– А то, не дай Бог, помрете раньше времени,– процедил сквозь зубы, но потом широко улыбнулся.

– Артем,– окликнул Золотарев,– потом поговорим,– Артем кивнул, а Виктор Сергеевич вернулся к жене.

Не успел Старков сделать шаг вглубь просторного фойе, как его нагнал Алмазов.

– Я смотрю, ты времени зря не теряешь,– говорил спокойным тоном, чем-то напоминающим тихое шипение змеи, – Золотарева решил в оборот взять. Не боишься?

– Чего? – перехватил стакан виски у официанта.

– Что мои аргументы ему покажутся убедительнее. Мы с ним давно воюем, но на чужую территорию не посягали, и не посягаем. Ему накладно со мной воевать. Поэтому я спрашиваю еще раз, не боишься, что в итоге останешься один?

– Дядя,– хлопнул того по плечу,– вы пересмотрели криминальной драмы, – глаза излучали наглость и полнейшее спокойствие, голос был весел, – слушай меня внимательно и запоминай, все твои последние сделки, были завязаны исключительно на МНЕ, с тобой уже ни одна уважающая себя собака не хочет иметь дел… Не рыпайся, – сжал алмазовское плечо,– я же тебя живьем закопаю,– все тем же тихим голосом, с широкой улыбкой на лице, но вот подобранный им тон пробирал до костей, облачая страхом.

Алмазов натянуто улыбнулся, явно слегка растерявшись.

– С*ка,– выплюнул зло, передергивая плечом, скидывая с себя старковскую ладонь и быстро шагая прочь.

– И тебе того же,– сделал глоток янтарной жидкости, обдумывая, что неплохо бы выпить еще.

К тому моменту, когда приехал Раевский, Артем успел влить в себя уже более половины бутылки. В принципе, он бы уже давно уехал, но целью его сегодняшнего визита и был этот разговор. Заметив присутствие прокурора, он медленно промелькнул сквозь толпу. Золотарев заметил его движение, и направился на второй этаж, Раевский так же пошел следом.

В кабинете было душно. Усевшись в кресло, раскинув ноги, Артем кивнул только что вошедшему Раевскому.

– Задержали,– недовольно оправдался мужчина.

– Присаживайтесь, Константин Павлович,– Золотарев указал на стоящее неподалеку кресло.

Наступила тишина. Каждый изучающе смотрел на будущих союзников, понимая, что всякий из них, в любое время может порвать другому глотку. Первым заговорил Константин.

– Виктор Сергеевич, прости, что вот так, считай, праздник тебе портим, но другого времени, к сожалению, не нашлось.

– Завтра улетаете?

– Завтра-завтра. Но вы не волнуйтесь, пока меня не будет, мои люди вплотную займутся нашей проблемой.

– Это хорошо,– Золотарёв побарабанил пальцами по столу, переводя взгляд на Артема,– ты что уже накидаться успел?– недовольно приподнял бровь.

– Нет,– Артем, сидел, упираясь локтем в спинку кресла, а пальцами себе в висок. Взгляд был серьезен.

– Ладно,– Виктор отмахнулся, – рассказывай давай, что ты там придумал?

– Все до неприличия просто…


***


Илья стоял на лестнице, ведущей на второй этаж, смотрел на эту собравшуюся толпу, совершенно не понимая, зачем отцу понадобилось собирать все это стадо, большая часть которого была откровенным быдлом.

Где-то вдалеке промелькнул изящный силуэт матери, и парень невольно улыбнулся. Она была сегодня такая счастливая, красивая…это шикарное синие в пол платье, и горящие любовью глаза. Они с отцом полжизни уже вместе прожили и до сих пор не потухли… С этими мыслями в сознании всплыла Вера. Почему-то в память врезались ее красные с мороза щеки, белая шапка с огромным помпоном, и такая заразительная детская улыбка.

– Сынок,– Тина коснулась плеча,– ты чего здесь стоишь? Не нравиться тебе наш с папой праздник?

– Мам,– протянул, словно маленький ребенок,– ну это же ваш праздник, главное, чтобы вы были довольны, я-то тут причем,– коснулся материнской руки.

– Илюш, – вздохнула,– потерпи немного, скоро все разойдутся. Кстати, я думала ты придёшь не один…та девочка, с которой вы танцуете, кажется, Вера…

– Мама, не начинай, мы просто танцуем!

– А мне так не показалось, на вашем последнем выступлении ты…

– Мам!– нахмурился, слегка повысив голос,– Прости, не хотел…Давай не будем…

– Ладно, давай не будем,– женщина улыбнулась, прекрасно понимая, что ее сын, кажется, влюбился.

Именно в этот момент на лестнице послышались шаги. Мужчины вышли из кабинета, что-то бурно продолжая обсуждать. Заметив Тину и Илью – остановились. Золотарев спустился на одну ступенечку, обнимая жену. Его жест был пропитан нежностью, глаза смотрели на нее с таким восхищение, любовью.

Илья посмотрел на родителей, в какой-то степени завидуя их счастью. Но так смотрел не он один, мимолетно его глаза встретились с черными, прожигающими, и не капли не внушающими доверия глазами Старкова. Он так же пристально смотрел на Золотаревых, думая о чем-то своем.

Но самым интересным было то, что каждый из них, сейчас думал об одной и той же девушке.


***


Она сидела посреди комнаты на коврике для йоги. Растянувшись в шпагат, болтала по телефону с подружкой детства. Натали уже пять лет как жила в Москве, и виделись они редко, впрочем, как и созванивались. Но каждая их встреча и разговор были хоть и редкими, но очень меткими. Пересев в поперечный шпагат, Вера громко рассмеялась над очередной историей подруги, она была еще та затейница. Хоть и работала в серьезной государственной организации.

Мардаре была чудо-человеком, и всегда понимала Веру. У них это было обоюдно на каком-то внутреннем интуитивном уровне. За все годы своей дружбы они ругались лишь пару раз, их часто пытались поссорить, но, к счастью, их дружба всегда была сильнее различных сплетен и «подножек».

– Ну ты даешь, так и сказала?

– Конечно. Кстати, что у тебя там с учебой?

– Так же, как и у тебя с работой, полный провал. Надо дописать курсач, доделать экзаменационный номер…дел куча, а я…я как всегда.

– Ну, я в тебя верю,– засмеялась.

– Я в себя тоже. Как у вас с Андреем?

– Думаю, что еще месяц, может два…и наши отношения закончатся.

– Может не все так плохо?

– Может. Я уже не знаю, что эти мужикам нужно…меня словно сглазили, что не парень, так: «я не готов для серьезных отношений»…

– Все будет хорошо, верь мне!

– Верю, Вера.

Девушки вновь рассмеялись, но даже через свой смех она отчётливо услышала это копошение за дверью. Кто-то скребся в дверь. Кораблева обернулась в сторону прихожей, быстро поднимаясь на ноги. Замерла в проеме комнаты, бледнее от ужаса.

– Вер? Ты чего замолкла?

– Ко мне кто-то в дверь ломиться,– прошептала, крадясь к входной двери.

– Вызывай полицию, слышишь.

– Да,– шепнула, но больше на автомате. За дверью затихли.

Сердце билось, как сумасшедшее. В кровь будто вылили бочку адреналина, в ушах противно звенело. Набрав воздуха, Кораблева прижалась спиной к стеночке, неясно, чего ожидая. Возможно, они уйдут, те, кто там, за дверью. Может быть, это ошибка. Или ей вообще показалось…

Ладошки вспотели. Прошло минут пять, и она уже почти успокоилась. Но за дверью опять закопошились, она еле успела зажать рот рукой, чтобы ликвидировать свой всхлип. Дрожащими руками набирала полицию, как по ту сторону посыпался отборный мат. И этот матерящийся голос был до боли знаком. Нахмурившись, она пересилила себя и посмотрела в глазок. Видно было не очень, но по мелькающему пальто, и воплям за дверью, она была на сто процентов уверена – это Старков.

Повернув защелку, Вера нажала на ручку и толкнула дверь.

Артем, прижимающийся плечом к стене медленно поднял на нее взгляд.

– Не понял,– нахмурился, слегка кивнув головой, словно она у него сейчас отвалится,– Ты тут откуда?

– В смысле? – сложила руки на груди.

– Я не понял, что ты делаешь в моей квартире?

– Это моя квартира, Артем,– помахала ладонью у него перед лицом, но он даже не шевельнулся. Затуманенный взгляд устремился вглубь квартиры.

– Серьезно?

– Ты пьян?

– Я трезв, как стекло,– отодвинул ее в сторону, всучая свое пальто,– я у тебя посплю немного.

– Артем…,– но он, словно ее не видел, прошел мимо, направляясь в комнату. Уже на ходу снимая пиджак и растягивая рубашку.

– Артем,– Вера растерянно пошла следом,– это моя постель,– повышает голос, но Старков уже лежит лицом в подушку,– моя,– шепчет, сжимая в руках его пальто.