– Я поехал, – поднялся из-за стола.

Вера осталась сидеть на кухне. Слышала, как он шебуршится в прихожей, но не вышла. Сделала последний глоток, уже еле теплого кофе. Дверь хлопнула, больно ударяя по нервам. Зажмурившись, Вера потерла виски, понимая, что ей нужен душ.

Открыв воду, Кораблева сняла с себя одежду, забираясь под теплые струи. Подняв голову вверх, наслаждалась теплыми каплями, стекающими по лицу. Потерла лицо руками, и заплакала. За эти считанные секунды перед глазами пронесли прошедшие дни. Страх, отчаяние, боль. Рыдала навзрыд, и никак не могла остановиться. Соленые слезы смешались с водой, омывая шелковистую кожу. Кажется, прошло больше часа. А она так и не могла прийти в себя. Сидела в ванной, обняв себя руками, и рыдала. Было так пусто, так больно…в голове кружились голоса, в глазах четко отражались чужие руки, мерзкий смех, приятный запах, теплые объятия и вновь боль, удары, холодные пальцы, онемение…


Артем уже почти доехал до дома, когда понял, что забыл свой телефон на столе в Веркиной кухне. Выругавшись, мужчина резко развернул машину, направляясь обратно. Вернувшись в квартиру, он постучал в дверь, но ответом было тихое бездействие. Прижался к ней спиной, его до сих пор не отпускало то отвратительное ощущение. И чем больше он об этом думал, тем больше оно становилось. Словно что-то почувствовав, Артем дернул ручку двери, и та оказалась открытой. На автомате зашел на кухню, забирая со стола свой мобильный. Еще раз окликнул Кораблеву, но все так же слышал тишину. Прошел вглубь коридора, видя тонкий лучик света, проскальзывающий через приоткрытую дверь ванной комнаты. Шум воды не мог заглушить ее рыдания.

– Вера,– смутился, аккуратно приоткрыв дверь.

Вера сидела под льющейся водой, обхватив колени рукам. Дрожала. Даже через этот шум воды он отчетливо слышал стук ее зубов. Артем, не раздумывая, сунул руку под струящуюся воду. Выругался. Она была ледяная. А Вера, кажется, вообще не соображала, что происходит. Потому как его она до сих пор не видела.

– Ты сдурела? – орал, пытаясь пробиться через ее глухонемой панцирь,– Вера,– вытащил из ванной, пытаясь поставить на ноги. Тряс в руках, словно она кукла, но реакции не было. На него смотрели зареванные, затуманенные глаза.

– Бл*ть,– стиснул зубы,– ну ладно,– чувствовал дрожь ее промерзшего тела,– сейчас будет тепло,– стащил с вешалки полотенце, заворачивая ее в него. Именно в этот момент Вера начала выходить из транса.

Она медленно подняла на него глаза, словно видит впервые. Губы дрожали, глаза были красными. А ему так и хотелось дать ей оплеуху, за столь глупый поступок.

– Не надо, – пыталась отодвинуть его руки, но движения были заторможенными,– не трогай меня, пожалуйста,– начала сильнее бить его по плечам,– не надо,– кричала, умоляя,– не надо, я не хочу, не хочу…не надо.

– Тихо-тихо,– прижал ее спиной к своей груди, – что ты творишь? -говорил спокойно, но достаточно громко, чтобы до нее доходил смысл его слов.

– Не могу, не могу так больше. Не могу…

– Тихо,– шептал на ухо,– успокойся. Все же хорошо.

– Нет, нет…я не могу так, мне страшно. Мне так страшно, Артем,– резко повернулась к нему, смотря в глаза. В другой ситуации он бы, скорее всего, отвернулся, ушел, проигнорировал. В другой ситуации он бы точно ничего не чувствовал, ему было бы безразлично абсолютно все…но сейчас. Сейчас он сжимал ее хрупкие плечи, чувствовал холод и дрожь тела, и больше всего на свете хотел, чтобы она успокоилась, чтобы она перестала бояться.

– Пойдем, тебе нужно поспать,– взял ее на руки, не обращая внимания, на подобие сопротивления.

В комнате он положил ее на кровать, почти с головой накрывая одеялом.

– Не уходи…пожалуйста…,– эта просьба застала его в проеме комнаты, именно тогда, когда он решил уйти.

– Я не ухожу. Только повешу пальто.

– Оставь здесь. Только не уходи.

Старков втянул в себя воздух, ее просьба выбила его из колеи. Замерев на пару секунд, он все же снял пальто, кидая то на стоящий рядом стул. Присел на край кровати.

– Прости,– прикрыла глаза, понимая, что он больше не собирается уйти. Артем лег рядом, крепко прижимая ее к себе

– Все хорошо,– уткнулся подбородком в ее макушку,– слышишь.

– Спасибо…


» Глава 19

Вера проснулась от дикого храпа. Приоткрыв глаза, Кораблева перевернулась набок, лицезрея Старкова, развалившегося на большей половине кровати, хоть он и уткнулся лицом в подушку, это никак не послужило даже малейшей звукоизоляцией. Понимая, что она целую ночь проспала нагая, девушка выше натянула одеяло. Ее шевеления не остались без внимания. Артем лениво приоткрыл один глаз, а потом и вовсе перекатился на спину.

– Спасибо,– прошептала, понимая, что слегка посадила голос,– ты очень нам помог.

Артем открыл глаза, уставившись в потолок.

– Пожалуйста,– больше скептически.

– Прости за вчера…,– глаза наполняются слезами,– я не могу, он не мог так, я…Артем,– смотрит на него во все глаза,– я не понимаю, почему все такие, почему все они такие злые, почему?

Артем в одно движение подтащил ее к себе.

– Вера,– шепчет ее имя, очень ласково, успокаивающе,– мир очень жесток, и не дай Бог тебе испытать его истинную жестокость,– прижимается подбородком к ее щеке,– моя маленькая Вера.

Его слова такие простые, они словно дают ей успокоение. Пальцы касаются его мощного предплечья, и, кажется, мир вокруг них замирает. Все эти идеальные, улыбающиеся люди на деле оказываются равнодушными, жестокими тварями, а он – тот, кого боятся, тот, кого называют чуть ли не дьяволом, единственный, кто всегда приходит ей на помощь. Единственный, с кем она чувствует себя в безопасности.

Она медленно поворачивается к нему лицом – его глаза такие темные, она тонет в этой тьме, она спасительная, она незыблемо восхитительная. Его губы совсем-совсем близко, стоит слегка податься вперед, и она коснется их своими, что, собственно, она и делает, не раздумывая. Ей так хочется почувствовать его поцелуй, его крепкие объятия, так хочется перенять его спокойствие и уверенность. Но Артем не играет по ее правилам, он отстраняется. Его лицо слегка напряжено, но в глазах горит огонь, она видит это пламя, но он моментально скрывает его за маской ледяного безразличия, глаза пустеют, нагоняя на нее холод.

– Не стоит делать того, о чем потом пожалеешь,– вновь откатывается на спину.

Она смотрит на него, словно зачарованная. Смотрит на его выточенный профиль, и снова оказывается совершенно одна. Ей вновь становится дико страшно и до онемения холодно…но это ощущение длится недолго.

– Завтрак сделаешь? Жрать хочу дико,– Артем громко зевает, не видя надобности прикрыть рот ладонью. Вера ежится. Его слова, действия – все снова превращается в сон, словно ничего этого и не было. Словно он ничего не говорил, не обнимал…он вновь холоден и безразличен.

– Мне нужно одеться,– начала формулировать мысль,– ты не мог бы выйти…

– Я не смотрю,– мужчина закрыл глаза,– и вообще, еще сплю,– вновь перевернулся на живот, зарываясь лицом в подушку,– да и что я там не видел,– резко стянул с нее одеяло, подминая то под себя, но глаза, как и обещал, не открыл.

Вера выдохнула, понимая, что ей ничего иного, как встать и одеться, не остается. Ее проедало стеснение, а если вспомнить, что вчера Артем вытащил ее в таком виде из ванны…в общем, лицо у нее было пунцового цвета.

Напялив на себя легинсы и длинную свободную футболку на одно плечо, Вера выбежала из комнаты. Быстро почистила зубы, завязала хвост, и отправилась на кухню. Хоть ей и претил этот своевольно-приказной тон, но завтрак она все же решила приготовить.

Артем пришел на кухню минут через пятнадцать, когда дом уже слегка прогрелся от ароматного запаха гренок. Остановившись в кухонном проеме, мужчина сложил руки на груди, внимательно наблюдая, как она ставит на стол тарелку, чашки, кладет ложечки.

– Что? – подняла глаза, вздрогнув от неожиданного появления Артема.

– Ничего,– сунул руку в карман джинсов. Кстати, они были на нем единственной одеждой, видимо, ночью он стащил с себя свитер,– полотенце дай, мне в душ надо.

Вера кивнула и вышла из кухни, точнее протиснулась мимо него, стараясь не дотронуться.

– Держи,– протянула серое махровое полотенце.

Артем кивнул и молча отправился в душ. Он ушел в душ, а у Веры, как в анекдоте, на душЕ скреблись кошки.

Выдохнув, Вера налила себе кофе. Добавив в кружку молока, девушка с ногами забралась на стул. Все, что она испытывала этим утром – дикое смущение. Ей было так стыдно, стыдно, что он вытащил ее голой, видел ее голой. Даже то, что он подумает о ее поступке уходило на второй план, все мысли вертелись лишь вокруг ее тела и его зрения. Нервно отставив кружку от себя, Вера побарабанила пальцами по столу. Ладно, она это переживет, как-нибудь, возможно, скрипя зубами, но переживет.

Второй мыслью на повестке этого утра был вопрос, почему Артем остался. Почему послушал ее, почему не проигнорировал. От этого интереса у нее даже закололо пальчики. Но продлилось это не долго, в дверь позвонили, и Кораблева вновь утеряла своё сердце в пятках. Встав из-за стола, она медленным шагом подошла к двери, неуверенно дотягиваясь до глазка.

– Мам? – отскочила от двери. Ее бегающий взгляд предательски устремился на дверь ванной,– блин,– звон повторился, и она быстро открыла дверь.

– Ты спишь еще что ли? – мама бодро вошла в квартиру.

– Нет,– попыталась улыбнуться,– а ты как здесь?

– Дожили, матери уже не рады?– Людмила шутливо приподняла бровь.

– Рада, кончено, что ты. Просто…вы же в Москве…и ты не говорила, что приедешь.

– Ох, с утра сегодня все так резко поменялось, я не стала тебе звонить в такую рань,– сняла шубу.

– Ясно. А как ты вошла…в подъезд? И адрес…

– Дочь, у меня хорошая память, и адрес я помню, хоть и была здесь всего раз. А дверь у вас кирпичиком подперта, заходи, кто хочешь,– неодобрительно помотала головой.