– Вера, что ты такая злая, выпей с нами,– Кораблева отпихивает протягиваемый Алькой бокал,– ну и ладно,– все с тем же раздражающим Веру смехом.

– Пошли, – тащит Сверидову за собой.

– Куда?

– В туалет,– останавливается, резко разворачиваясь к подруге, та не успевает затормозить, слегка врезаясь в плечо, – надо поговорить.

– Вера, я не знаю, что делать,– трет глаза мокрыми руками, нависая над раковиной.

– Что произошло?

– Он уехал домой, ему позвонила жена, и он уехал. Даже ничего не сказал, просто встал и уехал! – ее трясло от злости, лицо пропиталось слезами, но глаза, глаза были полны ярости, к этой ярости примешалось много алкоголя, отчего Сверидова была просто неуправляема.

– И это все.

Вера облизывает губы, слегка улыбается, а потом начинает хохотать в голос, эта истерика длится пару секунд, прежде чем она успевает взять себя в руки. Сверидова замолкает, а Вера сжимает пальцами виски, ужасно болит голова.

– Я думала…Господи, а что я думала? Я, кажется, вообще никогда не думаю, я боялась за тебя, я думала, что тебе плохо! А ты…ты…

Аля, все еще находящаяся под впечатлением, молчит, но слова к ней быстро возвращаются, стоит слегка встряхнуть светлой головой.

– Да, Вера, мне плохо! – сквозь зубы. – Мне так плохо, что тебе и не снилось, слышишь! Ты слышишь меня,– орет, что есть сил, – он уехал, он бросил меня! Здесь, одну, как какую-то вещь, – тяжело дышит,– и все потому что ему позвонила жена, он исчез, как будто я пустое место, будто я ничего для него не значу!

Эта триада подняла только большую волну злости. Вера выдохнула, но это совершенно не помогло.

– А ты не задумывалась почему? А, Аля? Почему все именно так? Может, потому что он женат, потому что ты для него очередное развлечение? Мне не снилось? Да ты даже не догадываешься, что мне сниться, даже не догадываешься – рваное дыхание, пересохшие губы, а в ушах гул сердца, все страхи на поверхность, все до единого. – Может уже хватит косить под шлюху? Сколько можно?! Ты же нормальная девка, во что ты превращаешься? – обхватывает свои плечи, шепчет, – котики, бегемотики, подарки, полное содержание, да ты даже на курсы минета записалась, чтобы тщательней отрабатывать эти дорогущие безделушки, – со слезами, – что ты с собой делаешь?

– Значит ты так обо мне думаешь, да? – так же тихо, давясь слезами.– Подруга. Знаешь,– прикуривает сигарету, – пошла ты на *уй, слышишь, иди на *уй! – заорала, что было сил, – я тебя видеть больше не хочу!

– Давай, счастливо оставаться, – махнула рукой.

Уже закрыв дверь, слышала отборный мат, летящий ей вдогонку. Было больно, слезы катились по лицу, и она никак не могла успокоиться, старалась изо всех сил, но не могла.

Быстрым шагом пересекла расстояние до дверей, натыкаясь на серьезный отпор охранника.

– Девушка, согласно регламенту, я не могу вас выпустить, до боя осталось полчаса, у нас такие правила.

Эта фраза добивает ее окончательно. Чувствует себя букашкой, жалким ноющим насекомым. Возвращается в зал, как зомби. Потерянная, и уже совершенно не знающая, что делать.

– Я сейчас подойду…,– Старков кивает мужчине, уверенно шагая в ее сторону. Он заметил ее десять минут назад, все это время они обсуждали предстоящий бой, делали ставки, она сразу бросилась в глаза, и как бы он не хотел, не смогла примелькаться в толпе. Это было странно, но он шагал к ней, понимая, что вновь предстоит разруливать эти неприятности. Перехватывает ее руку и резко тянет на себя.

– Тебя кто сюда впустил? – слегка грубо, его глаза говорят как он «рад» ее здесь видеть.

– Охрана,– вздыхает,– я бы ушла, но меня не пускают. Не трать на меня свое время.

Артем усмехается, говорит уже мягче:

– Как ты сюда попала?

– Случайно,– оглядывается по сторонам,– думала, что нужна моя помощь, а ее и без меня достаточно,– повысила голос, резко взмахнув рукой. Яростно метнула взгляд к танцующей с каким-то парнем Альке. Артем заинтересованно пронаблюдал за ней, уголки губ слегка приподнялись.

Кораблева поворачивает голову к охраннику, но тот сразу отворачивается.

– Знаешь, – все же решилась обратиться к Артему,– если ты хочешь от меня избавиться, то обязан меня отсюда вывести, охранник…,– завела палец себе за плечо, указывая на мужчину.

– Нет.

– Что?– хмурит брови, явно не ожидая такого ответа

– Через полчаса начнется бой, регламентом заведения установлены некоторые правила, за полчаса до и за столько же позже в зал никто не входит, и не выходит.

– Что за бред?!

– Такие правила.

– И для тебя? – с вызовом.

Старков рассмеялся.

– Я понял, что ты делаешь,– убрал руки в карманы,– я никак не заинтересован, чтобы тебе помочь,– склонил голову чуть в бок.

– Хорошо, я буду ходить за тобой весь вечер!

– Почему ты думаешь, что можешь себя со мной так вести, совершенно безнаказанно, не боишься последствий? – смотрел на нее с насмешкой, с легким огоньком в глазах. Видел, как в ее голове мгновенно начинаются вертеться шестеренки. Как она смущается, и хочет казаться храброй одновременно.

– Не боюсь, – сама не понимала, откуда в ней столько смелости, куда делась робость, смущение, скорее всего, остались дома досыпать и видеть яркие сны, – если бы ты хотел, ты бы давно что-то сделал. Я нравлюсь тебе, я это знаю, чувствую,– голос дрогнул.

– Правила действуют для всех, и для меня тоже. У нас договоренность, скажем так, все здесь равны, – выдает с безразличием, а у самого ладони горят огнем, и, кажется, он видит ее ярче остальных.

– Что за правила, почему просто нельзя выйти. Я пришла, мне не понравилось, я могу уйти, к чему этот маразм, и вообще…,– не заметила, как начала кричать, медленно начиная привлекать к ним заинтересованные взгляды, слегка опомнившись, резко замолчала. Перевела взгляд, понимая, что Старков продолжает смотреть на нее, у него такой глубокий взгляд, кажется, еще чуть-чуть и он вытянет из нее душу.

– Ты полегче, а то в угол поставят, как самую буйную.

– Не смешно.

– Да ладно? Думаю даже очень, – вытянул руку, хватая ее за запястье, мгновенно притянул к себе. Слишком близко, очень.

– Отпусти,– пробормотала ему в шею.

– Конечно,– касается ладонью ее спины, опускает взгляд на ее лицо. Губы слегка приоткрыта, дыхание рваное, и сама она напряжена, как струна, на мимолетное мгновение прижимает ее к себе, касается пальцами затылка.

– Я тебя совсем не держу,– отпускает, слегка толкая вперед, – пошли.

– Куда? – вздрагивает, слегка теряя ориентацию в пространстве.

За спиной слышится голос

– Артем Викторович,– мужчина быстро выхватывает Веру взглядом,– здрасте,– кивает,– Артем Викторович, там нужно… – дальнейшие слова он говорит тихо…

– Отведи ее к Лехе, – не спрашивая Веркиного мнения, командует Артем.

– Я не собираюсь никуда идти, ты не имеешь…,– закончить он ей не дает, хватает за руку и отталкивает к стене, парня сдувает, словно ветром.

– Ты думаешь, что все здесь шутки? – кивает за свою спину,– думай головой, прежде чем куда-то и с кем– то идешь, я тебе уже, кажется, об этом говорил. Это ни хрена не безобидное место. Для большинства присутствующих здесь ты просто мясо, поняла, любому присутствующему здесь плевать, что ты живая, что баба, да и что человек вообще. Поимеют и выбросят, если не пристрелят, считай – повезло,– он ожесточенно растягивает слова, от которых по ее телу бегут мурашки. Ком в горле становится только больше,– именно поэтому здесь все равны, именно поэтому правила одни для всех, иначе, ничего хорошего не выйдет. Поэтому, посиди с Лехой, раз пришла сюда,– яростный взгляд, словно пощечина, касается ее щеки, и она послушно идет за ним следом, все еще прокручивая его слова в голове, кажется, пошел сотый раз…


– Б*я, Старый, тебе совсем скучно стало? Ты, конечно, здоровый малый, но давай как-нибудь без этого, ты свои проблемы,– постучал пальцами себе по лбу, – решай где-нибудь там,– кивнул на дверь.

– Да ладно тебе, Леха, дай повеселиться,– широко улыбнулся, явно не искренне.

– Иди себе садомазо закажи, и отжигай хоть до утра,– скривил губы, сдерживая смех.

– Вот что ты, Калинин, за человек, а? – человек промолчал, подзывая жестом помощника.

– Ладно, натягивай трусы. Пятнадцать минут осталось, если что, моральный ущерб не возмещаю,– с иронией, уже за дверью.

– Еще и жмот ты, Леша, – вдогонку,– Верку забери.

Вера присутствовала при этом разговоре, стояла около стены, стараясь вообще не привлекать к себе внимание. Стояла, слушала, и ждала, когда все это закончится. Услышав свое имя, слегка встрепенулась, настороженно пошагав за Калининым. Шла, смотря в его широкую спину, а иногда в лысую макушку. О Калинине она уже слышала, в основном из новостей, он был спонсором многих спортивных заведений города, часто принимал участи в массовых спортивных мероприятиях, занимался благотворительностью, и поддерживал образ кристально чистого, даже, можно сказать, идеального во всех отношениях человека, поэтому увидев его в этом месте, она изрядно удивилась.

– Присаживайся, – они вышли на небольшой балкон, с которого прекрасно просматривалась клетка,– меня Леша зовут,– мужчина улыбнулся, протягивая руку.

– Вера,– кивнула, слабо пожимая руку.

– Может, будешь что-нибудь, есть, пить?

– Воды.

– Сейчас принесут, – это было последней сказанной фразой перед началом боя. Нет, потом он ей тоже что-то говорил, в основном успокаивал, заставлял выпить, но это было нечетко, так сильно кружилась голова, очень сильно.

Бой начался спокойно, но почти сразу стал для нее катализатором, легкие удары, а после – кровавое месиво. Два сильных и совершенно не собирающихся сдаваться противника. Несколько пропущенных ударов, гул бешенной и уже столь ненавистной ей толпы. Слишком душно, и все вокруг такое угнетающее, злое…Артем упал, и этот рев повторился вновь. Он закладывал уши, убивал все ее сознание, уже не осталось того безразличия и высокомерия. Был только страх. Страх за него. Ему больно, очень больно…