Человечек нахмурился. Затем вдруг подскочил к Оливии и, взяв ее за локоть, подвел к одной из дверей.

— Да уж, действительно заблудились, — проговорил он, выталкивая девушку в коридор. — Ты попала в покои его светлости. Он бы пришел в бешенство, если бы тебя там застал.

«Он еще больше разозлится, когда обнаружит, что меня там нет», — мысленно усмехнулась Оливия.

Ее ничего не подозревающий спаситель продолжал:

— Там, в конце коридора, есть лестница, которая ведет на кухню. Спросишь служанок — пусть покажут тебе раздевалку для прислуги.

Строго взглянув на Оливию, человечек захлопнул дверь. Оливия, спустившись по лестнице, миновала кухню и направилась прямиком к черному ходу.

— Не один вы такой хитрый, милорд, — пробормотала она, скрываясь в темном саду за домом.

Выбравшись из сада, девушка быстро зашагала по улице. На углу остановилась передохнуть. Осмотревшись, в задумчивости проговорила:

— Что же теперь?..

— Роберт, иди сюда, — сказала тетушка, прерывая его беседу с одной весьма глупой женщиной и ее не менее глупой дочерью. Одарив собеседниц майора широкой улыбкой, леди Брэдстоун продолжала: — Леди Колир, мисс Колир, я вижу, вы уже познакомились с моим дорогим сыном. Надеюсь, вы уже придумали, как пленить его сердце. — Раскрыв веер, маркиза похлопала им девушку по плечу.

Мисс Колир при столь прозрачном намеке покраснела и нервно захихикала. А ее мать просияла — словно получение ее дочерью титула маркизы можно было считать делом решенным и осталось лишь выполнить кое-какие формальности.

Роберт вдруг подумал о том, что женщина, запертая в его гардеробной, никогда бы не позволила выставить себя таким ничтожеством. Оливия Саттон привлекала внимание мужчин своей живостью, своей гордостью и независимостью, своей необычной красотой. Может быть, в высшем свете ее не считали красавицей, но Роберт всегда питал слабость к рыжеволосым.

К тому же не так просто забыть женщину, которая смело входит к вам в спальню и грозится застрелить вас. А тот факт, что она в него все-таки не выстрелила, придавал ее образу еще более противоречивый характер. В общем, она совершенно не походила на всех прочих лондонских девиц — заурядных охотниц за титулами и состоянием.

Роберт взял тетушку под руку и, повернувшись к дамам, проговорил: — Прошу меня извинить, леди. Долг обязывает.

Леди Колир похлопала его веером по руке.

— Мы с дочерью могли бы как-нибудь к вам заехать, милорд. Тогда бы мы продолжили рассказ о нашем путешествии. Ведь мы еще не все рассказали…

— Я с нетерпением буду ждать окончания рассказа, — с улыбкой ответил Роберт.

«Жаль, что мисс Саттон не прикончила меня, — подумал майор. — Тогда уж мне не пришлось бы слушать визгливый голос леди Колир». Впрочем, теперь мисс Саттон находилась в его руках, и, следовательно, у него имелись очень неплохие шансы в ближайшее время покинуть Лондон.

Маркиза отвела майора в сторону и в раздражении проговорила:

— Роберт, прошло всего лишь несколько часов после нашего последнего разговора, а он опять взялся за свое.

Майор насторожился.

— Кто именно, миледи?

— Да этот… твой разбойник. Расхаживает повсюду и что-то высматривает.

Маркиза указала веером в сторону одной из дверей, и Роберт увидел своего слугу. Причем Акилес, судя по всему, действительно кого-то искал.

«Случилось что-то серьезное, раз он оставил девчонку без присмотра, — подумал Роберт. — А может, ей удалось вырваться?»

Тетушка между тем продолжала:

— Мне казалось, я понятно объяснила: он не должен показываться на глаза. Этот человек наводит страх на наших гостей.

Роберт, однако, промолчал. Его сейчас тревожили совсем другие мысли.

— Пожалуйста, отошли его куда-нибудь, Роберт, — сказала маркиза. — Ты ведь обещал.

— Да, обещал, — кивнул Роберт. — Я сейчас же выясню, в чем дело.

Майор быстро пересек зал и направился к Акилесу. Однако у самой двери его остановил лорд Чамбли.

— Рад тебя видеть, Брэдстоун, — произнес он. — Мы с тобой должны кое-что обсудить. Кстати, почему ты избегаешь меня?

Роберт не знал, что ответить, поэтому молча пожал плечами.

— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе проговорил Чамбли.

— Сейчас не время и не место, — ответил Роберт, шагнув к двери.

— Поторопись, Брэдстоун! — крикнул лорд Чамбли ему вдогонку.

Подойдя вплотную к Акилесу, майор спросил:

— Ты почему не наверху?

Акилес молча потупился. Майор внимательно посмотрел на него и сказал:

— Приятель, что случилось?

— Она… исчезла, — пробормотал слуга.

— Что значит «исчезла»?

— Сбежала, — ответил Акилес. Немного подумав, добавил: — Наверное, ее унесли ангелы. Только так я могу это объяснить.

Однако Роберт сильно сомневался в том, что ангелы станут связываться с такой мегерой, как мисс Саттон. К тому же он прекрасно знал: ангелы имели обыкновение являться его слуге главным образом после того, как тот поглощал слишком много мадеры.

Но Акилес, похоже, прочитал мысли хозяина.

— Я не выпил ни капельки, если хотите знать, — пробормотал он. — Открываю дверь, чтобы проверить, как там наша бедняжка — она как-то подозрительно притихла, — а ее уже и след простыл. Можете сами посмотреть.

Роберт так и поступил. Но оказалось, что Акилес сказал правду. Мисс Саттон исчезла.

— Черт бы ее побрал! — воскликнул майор.

В следующее мгновение из-за шерстяных плащей, висевших у стены, выглянула голова Бэббита. Камердинер в растерянности пробормотал:

— О… это вы, милорд?

Роберт сорвал с вешалки плащи и увидел дверь, ведущую в каморку Бэббита.

— Откуда взялась эта дверь?! — заорал майор.

— Думаю, она была здесь всегда, милорд, — ответил Бэббит. Затем в смущении добавил: — Наверное, из-за своей травмы вы забыли об этом.

— Да-да, наверное, — пробормотал Роберт, возвращаясь в спальню.

Майор прошелся по комнате и вдруг воскликнул:

— Проклятие! Ведь она была здесь совсем недавно! Тут перед Робертом вновь появился камердинер. С некоторым беспокойством в голосе он проговорил:

— Милорд, может, вы ищете рыжеволосую девушку? Роберт в изумлении уставился на Бэббита.

— Вы ее видели?!

— Да, — ответил камердинер. Немного помедлив, он заявил: — Довольно дерзкая девица. Наверное, ирландка. Притворилась, что заблудилась. Якобы искала комнату, где можно переодеться. Я подозреваю, что она высматривала, нельзя ли здесь прихватить что-нибудь в придачу к своему жалованью на вечер. Они всегда так делают, воруют то есть. Думаю, не найдется такой ирландки, которой можно было бы доверять.

Акилес издал глухой рык, и Бэббит, вздрогнув, спросил:

— Я сказал что-нибудь не так?

— Мой слуга наполовину ирландец, — пояснил майор.

— О, простите, мистер Акилес, — пропищал Бэббит. — Если бы я знал о вашем… несчастном происхождении, я бы выразился иначе.

Взглянув на своего слугу, Роберт с трудом удержался от смеха — лицо Акилеса покрылось красными пятнами.

Почувствовав, что его извинение произвело не совсем то впечатление, на которое он рассчитывал, Бэббит переменил тему разговора.

— Эта негодная девчонка что-нибудь украла, милорд? Она что-нибудь натворила? Это, конечно, моя вина. Мне следовало обыскать ее саквояж. Я должен был задержать ее и представить хозяевам. Я должен был…

— Ничего страшного, Бэббит, — перебил Роберт. — Не думаю, что она стала бы обделывать свои темные делишки у вас на глазах.

Камердинер просиял. Он, очевидно, принял слова хозяина за похвалу.

— О Боже! — неожиданно воскликнул Бэббит. — В комнате полнейший беспорядок! С вашего позволения, милорд…

Камердинер подошел к столу и поднял с пола скомканный листок бумаги, на котором Роберт начинал писать свое признание.

— Постойте, — сказал майор. — Дайте это сюда. Камердинер пожал плечами и протянул хозяину листок.

— Все, Бэббит, вы свободны, — сказал Роберт.

Когда дверь за камердинером закрылась, Роберт принялся разглаживать листок. Он вдруг вспомнил, что заметил на нем что-то необычное. Разгладив листок, он поднес его к свече и проговорил:

— Акилес, посмотри. Что ты об этом думаешь? Слуга пожал плечами.

— Водяной знак?

— Верно. Нечто вроде семейного герба. Возможно, теперь мы узнаем, где наше привидение все это время пряталось.

— Вернее, сидело на насесте, — пробормотал Акилес, разглядывая изображение. — Кажется, это птица. Вроде бы воробушек… — Это вьюрок, — сказал Роберт.


В конце концов Оливия взяла кеб и направилась к лондонскому дому Финчей. Все семейство находилось в это время в Финч-Мэноре, так что она вполне могла переночевать в городском доме. А для домоправительницы, миссис Дилэйни, можно было придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение — например, приехала в город по поручению ее светлости.

Однако дверь девушке открыла вовсе не домоправительница, а Аддисон, дворецкий из Финч-Мэнора.

— Аддисон, что вы здесь делаете? — удивилась Оливия.

— Ожидаю вас, миссис Ките.

Оливия стояла у порога, не решаясь войти. Ответ дворецкого ошеломил ее. Ведь Аддисон, этот верный слуга, всегда находился рядом с ее светлостью и никогда не отлучался из Финч-Мэнора — разве только в том случае, когда…

— Это она, Аддисон?! — раздался голос леди Финч. — Немедленно приведите ко мне эту несносную девчонку. Да смотрите, чтобы она не сбежала.

Оливия уже сделала шаг назад, но тут Аддисон, подчиняясь приказу своей госпожи, схватил девушку за руку и втащил в дом.

«Не слишком ли я поторопилась с побегом из дома Брэдстоунов?» — промелькнуло у Оливии.

— Вот ты где! — воскликнула ее светлость. — Знаешь, как ты меня напугала?

Леди Финч восседала в кресле с высокой спинкой, весьма похожем на то, которое было у нее в Финч-Мэноре. Рядом с матерью в таком же огромном кресле сидел необыкновенно бледный Джемми.