— И к решению надо подойти со всей ответственностью?

«Да что он с ним сюсюкает?! — ужаснулась Зинаида Леонидовна. — Неужели тоже боится?»

А пай-мальчик Петенька сделал умное личико и повторил шекспировскую фразу на языке оригинала, заменив «быть» на «мыть» в полном соответствии с английской грамматикой.

Владимир улыбнулся и взъерошил ему чуб.

— Тогда решим не мыть. Зинаида Леонидовна, может человек хоть раз в жизни позволить себе поесть грязными руками?

Она не успела ничего ответить, как тут же вновь встрял Петька:

— Пап, а я не хочу ее суп…

— Бывает, — так же мягко и терпеливо ответил Владимир. — А что ты хочешь? Что у вас на второе, Зинаида Леонидовна?

— Я хочу хот-дог, — скромно потупился Петька. — Мне не нравится, как она готовит…

— Ну… — Владимир не нашелся что возразить и развел руками. — А мне кажется, вкусно…

— На вкус и цвет товарищей нет…

— В принципе ты прав, сынок… Но давай мы наше меню обсудим попозже, сейчас я жду гостей…

— Давай, — вскинул глазенки Петька. — Тогда я пошел, да?

— Куда?

— Гулять. В какой-нибудь кафешке перекушу…

Владимир суетливо полез в карман:

— У тебя есть деньги? Вот возьми…

Сынок снисходительно усмехнулся:

— Да не надо, пап, есть…

«Да он же все понимает! Он видит, что от него откупаются, что ему во всем потакают… Да он из Владимира веревки теперь вить будет!» — подумала Зинаида.

Но Владимир просто в упор не замечал настроя сыночка.

— Конечно, иди. Только недолго, уже поздно.

— Пап… я уже не маленький…

— Да… Ты взрослый…

Владимир приподнял было ладонь, чтобы погладить Петьку по голове, но не решился…


…— А куда мы идем? — кокетливо спросила Ирина, когда машины остановились во дворе недавно отреставрированного дома неподалеку от Садового кольца.

— К хозяину, — многозначительно вскинул палец Иван Алексеевич.

— А кто хозяин?

Ирина оглядела вышколенного вахтера в стеклянной будке. Для него в подъезде специально выгородили уголок. И сидел за пуленепробиваемым стеклом здоровенный бугай, а не хлипкая пенсионерка…

Интересно, кого это так берегут и охраняют?

Широкая парадная лестница была выложена мрамором, на лестничном пролете — настоящие витражи из смальты, а не цветного стекла, а по бокам вьются кованые перила. По таким ступеням следует подниматься чинно и неспешно, придерживая двумя пальцами длинный шелковый подол… О! Кстати! На ней сегодня именно такой наряд, что так и тянет поиграть в «прошлый век»…

Вот только лифт, аккуратно и незаметно встроенный в боковую стену, заставляет думать скорее о веке будущем. Бесшумный, с тонкими сенсорными пластинками вместо привычных кнопок… и весь в зеркалах…

Интересно, кто так самозабвенно любуется собой, каждый день поднимаясь и спускаясь в этом лифте?

— Ну, какая квартира?

Ирина огляделась и изумленно замерла. На площадке была только одна дверь.

— Ха-ха… Сюда, Ирочка! Не ошибетесь…

Алексей Иванович нажал кнопку музыкального звонка, а Иван Алексеевич ловко подхватил Ирину под руку, точь-в-точь так же, как когда они шли в банкетный зал: жук и Дюймовочка…

— Проходите, милости просим… Мы вас уже заждались… — улыбнулась им статная красавица хозяйка.

Ирина уже расплылась было в приветливой ответной улыбке… и осеклась.

За спиной хозяйки она увидела… Владимира.

Вот и весь секрет… Хороший сюрприз… Это его дом. А это… жена…

А все, что он ей до этого рассказывал, просто ложь. Гнусная, мелкая и тем более пакостная, что бьет по сентиментальным женским стрункам. «Одинокий вдовец… чужой ребенок…»

Не так уж он и одинок… Такая и приголубит, и согреет, и к сердцу прижмет…

Ого! Как у него вспыхнули глазки! Испугался… Раскрылся обман…

Ну а ей что делать-то? Картина Репина «Приплыли»… Надо повернуться и уйти. Да. Уйти. Немедленно…

Но ноги сами собой перешагнули порог.

Глава 7

ЗМЕЯ ПОДКОЛОДНАЯ

Ноги сами перешагнули порог, ладонь протянулась навстречу хозяйке… А губы тоже сами собой произнесли:

— Ирина… Очень приятно…

— Зинаида Леонидовна, — чопорно ответила дама, с неприязнью окидывая Ирину быстрым оценивающим взглядом.

…Какая у нее гнусная улыбка… И это зеленое платье… Бр-р… Как змеиная кожа… Змея подколодная. Гадюка. Вползла, скользнула на мое место…

Это я должна была бы открывать двери и встречать гостей… Это я должна говорить «мы», от своего и его имени…

Да как она посмела?!


Интересно… Это прихожая или уже комната? Кажется, вся Иринина квартира занимает меньшую площадь…

Ну и хоромы! И не скучно вам вдвоем, голубки, на таком большом пространстве? Или Владимир здесь целый гарем содержит?

Ирина его в упор не замечала. Осматривала шикарно отделанную квартиру и презрительно кривила губы.

А что, удивляться? завидовать? Чему?

Может, им столько комнат надо, чтоб друг дружку подольше не видеть… Пока найдешь в таком лабиринте…

А Зинаида Леонидовна церемонно подавала ручку для поцелуя мужской половине.

— Я так рада вас видеть. Алексей Иванович… Что-то вы давно к нам не заходили…


Ах, давно!!! Эта зеленая гадюка здесь не первый день. Она уже была, когда он…

Наглый трепач! Вот только зачем врал? Сказал бы прямо: был грех, соединил себя узами…

Но тогда не было бы всех остальных слов… Про неземную внезапную любовь… И я бы не растаяла как последняя дура…

Все было бы банально. «Извини, мне пора к жене…» Пошло.

А так была сказка… Сладкая ложь…


— Прошу к столу, — широко махнула рукой хозяйка, распахивая двери в парадную комнату.

И тут же глаза резанул ослепительный, яркий свет, словно какой-то садист направил Ирине в лицо тысячу лампочек одновременно…

Она зажмурилась.

«Жук» покосился на нее и покатился от хохота.

— Это с непривычки. Все шарахаются…

Ирина осторожно приоткрыла глаза.

Тысяча не тысяча, но пожалуй, лампочек тут добрая сотня…

Огромная люстра, метров пять диаметром, висела посередине большущей комнаты с высоким потолком. И казалось, что в комнате ничего нет, кроме этой несоразмерной люстры…

Из Большого театра ее притащили, что ли?

Люстра была настоящим произведением искусства: расписные фарфоровые патрончики усеяны миллионами, нет — миллиардами крохотных хрустальных подвесок. Они сцеплялись друг с другом миниатюрными серебряными колечками и свисали целым каскадом тихонько позванивающих гирлянд…

И невозможно оторвать взгляд от этого чуда…

Нижние подвески почти что касаются Ирининой головы, и так и хочется нагнуться, чтоб не задеть драгоценное сокровище…

Ирина бы еще долго стояла и неприлично пялилась на необыкновенную люстру, но тут Владимир взял Зинаиду Леонидовну за локоть и что-то тихо сказал, указывая глазами на Ирину…


Ну можно хотя бы не при мне?! Хоть бы постеснялся демонстрировать…

А она-то как на него преданно смотрит… Как собачка…

Конечно, с такой удобно… Сразу видно, что его Зинка себе никаких выходок не позволяет. Не то что я…

Ну уж фигушки! Я подстраиваться не собираюсь! Люби такой, какая есть!

Только люби… А ты ведь любишь… Не может быть, чтобы эта зеленая мымра могла затмить меня…


— Ирина Владиславовна, если вам надо умыться, я провожу…

«Зеленая мымра» так и сверлила Ирину своими нарисованными глазками. А тон был безукоризненно выверенным: в меру вежливым, в меру холодным…

Ирина в ответ смерила ее гневным взглядом.

— А что, я разве плохо выгляжу? У меня сажа на щеке?

— Ну что вы… — стушевалась от ее напора Зинаида. — Пыльно… освежиться…

А что? Интересно же взглянуть, где эти голубки трут друг дружке спинки…

— Пожалуй, — милостиво кивнула Ирина и пошла вслед за Зинаидой Леонидовной по широкому бесконечно длящемуся коридору.


Ого! Да здесь мрамор и золото… Конечно, его гадюке просто необходимо гадить именно в золотой унитаз…

Гадюка… Гадит. Вот уж точно! И от этой гадости надо срочно вымыть руки с мылом.

Только непонятно, как здесь включается вода… Страшно дотронуться до этих краников и кнопочек — еще сломаешь…

Ну и сломаю! Подумаешь! Так им и надо!

Жаль, не сломала… А лицо в зеркале такое противное… Красное, злое, губы поджаты, брови сведены на переносице…

Ну-ка, улыбочку! Разве я переступила этот порог, чтобы сразу признать поражение? Разве я смогу уступить его этой змеюке без боя?!

Погоди, милочка… Ты еще не знаешь, на кого нарвалась…


Ирина быстро умылась, вынула из волос поникшую лилию и хорошо расчесала их щеткой.

Ух, сколько баночек и тюбиков помогают «блестящей змее» в искусстве обольщения! Ох, как тщательно она старается сохранить свою привлекательность…

Ничего, на ее поле Ирина будет бороться ее же оружием!

Тональный крем прекрасно маскирует противную красноту. Рассыпчатая пудра придает лицу матовую бледность. Объемная тушь делает рыжеватые ресницы неправдоподобно длинными… И этот оттенок губной помады в точности совпадает с цветом ее платья…

Да, так гораздо лучше! А то за время банкета Иринин лоск успел поблекнуть, и она уже заранее проигрывала во внешнем виде этой холеной даме…


А ведь это Владимир любезно предоставил мне шанс вооружиться… Он надоумил свою Зинку предложить мне умыться…

Господи! Он меня просто пожалел… Или ему было противно смотреть на растрепанную разгильдяйку, да еще под хмельком?