— На кухне есть кофе, — ответила Джоселин.

— Кофе? — Ленглей презрительно скривил губы. — Сегодня, когда я похоронил все свои мечты?

Джоселин повела отца в буфетную, где в ведерках с колотым льдом стояли бутылки шампанского.

Ленглей приканчивал второй бокал шампанского, когда в буфетную ворвалась мадам Мак-Клоски. Лицо ее было перекошено от страха.

— Все пропало! — закричала она. — Мы должны были быть в церкви еще час назад, а Кристал все еще вертится перед зеркалом.


Кристал стояла, склонившись над умывальником. Вырез роскошного, отделанного жемчугом бархатного платья позволял видеть ее маленькие упругие груди, которые сотрясались от глухих рыданий. Однако в глазах ее не было слез.

Время, прошедшее с того жаркого сентябрьского дня, когда она согласилась стать женой Гидеона, подтвердило правильность ее решения с материальной точки зрения: на ее пальцах сверкал бриллиант в пять карат в окружении изумрудов и усыпанное бриллиантами платиновое кольцо, на запястье красовался дорогой браслет с бриллиантами и изумрудами, на кровати лежала серебристая норка.

Обхватив руками фарфоровую раковину, Кристал раскачивалась взад-вперед, пытаясь сдержать душившие ее рыдания.

— Меня тошнит от его запаха. Он пахнет старостью… — Эти мысли вихрем проносились у нее в голове. — И всю жизнь мне придется спать с этим запахом старости.

В дверь осторожно постучали.

— Кристал! — позвала Джоселин. — Крис?

Услышав голос сестры, Кристал оторвалась от раковины.

— Впусти меня, Крис, — умоляла Джоселин, — я хочу помочь тебе.

Кристал сбросила дверной крючок, впустила сестру и снова его накинула. Джоселин оглядела сестру: ее прекрасное английское личико было в красных пятнах, глаза припухли, прическа растрепалась. Всю жизнь Джоселин мечтала увидеть поверженной свою красавицу-сестру, но сейчас, при виде ее страданий, она почувствовала глубокую жалость.

Джоселин протянула руки, и Кристал упала в ее объятия. Несчастье объединило их. Все мелкие размолвки и обиды ушли на задний план.

— Я не вынесу этого, Джосс, я не вынесу, причитала Кристал. — Я не смогу пройти через все это…

— Тише…

— …Если бы Гонора была здесь… она бы помогла мне…

Джоселин гладила вздрагивающие плечи сестры.

— Не плачь, Крис.

— Я уверена, Гонора сказала бы мне, что, если я не люблю Гидеона, я не должна выходить за него замуж. Как ты думаешь, Джосс?

— Я не знаю, Крис. Мне ведь только десять. — Джоселин поцеловала сестру в мокрую от слез щеку. — Но если ты не хочешь выходить замуж за Гидеона, так еще не поздно. Пусть тебя ничто не беспокоит. Я на твоей стороне.

Кристал села на край ванны и закрыла лицо руками.

— Возможно, Гонора и права, убежав с любовником…

Джоселин не могла не защитить свою любимую старшую сестру:

— Ты ошибаешься, Крис, они не любовники. Они поженились. А ты со временем пожалеешь, что вышла замуж из-за денег, ведь тебе придется всю жизнь спать в одной постели со стариком.

Кристал бросила на сестру ненавидящий взгляд.

— Кто тебе рассказал о Гоноре?

— Она написала мне письмо. Гонора безумно счастлива.

Кристал вскочила, сжав кулаки. Сердце ее бешено колотилось. Сейчас она была на грани истерики. Так Гонора написала Джоселин! Она отдернула занавеску и уставилась в окно. На улице хлестал дождь. Когда она заговорила, ее голос был спокойным и твердым:

— Гонора не вышла замуж.

— Вышла, — как можно мягче сказала Джоселин, боясь разозлить сестру.

— Нет. Гидеон нанял детектива, чтобы проследить за ними. Он бы не позволил им пожениться. То, что она написала, — сплошная ложь. — Кристал была немного бледна, но совершенно спокойна. «Какие у нее крепкие нервы», — подумала Джоселин и сказала:

— Может, ты отложишь…

— Почему? Мне вовсе не обязательно спать с ним в одной кровати. — Кристал взяла бумажную салфетку и вытерла растекшуюся под глазами тушь. Напудрила нос, поправила прическу, и вот уже перед Джоселин стояла не маленькая плачущая девочка, а красивая, уверенная в себе невеста. — Идем, труба зовет! — Кристал гордо вскинула голову.

Небольшая, состоящая преимущественно из женщин группа гостей с интересом наблюдала, как Джуан помогал невесте выйти из машины. За ней вылезли Джоселин и Ленглей.

Имоджин Бурдеттс, главная подружка невесты, одетая в бархатное голубое платье и высокий тюрбан, встретила Кристал на пороге Кафедрального собора.

— Кристал, дорогая, ты сказочно выглядишь! — воскликнула она. — Уже все начали волноваться, но я их успокоила, сказав, что ты просто не можешь не опаздывать. Однако должна сказать, что Гидеон чуть не умер от волнения.

Раздались звуки органа, в которые вплелись мальчишеские голоса хора, и церемония началась. Исполнялся свадебный марш из оперы «Лоэнгрин». Кристал в сопровождении подружек плавно шла по украшенному цветами центральному проходу. Было двадцать минут пятого.


Утопавший в цветах особняк был полон гостей. Ленглей уже успел хорошо набраться, и мадам Мак-Клоски увела его наверх, в бывшую комнату Гоноры. Джоселин уронила на платье слоеный пирожок и под этим предлогом исчезла. Один из ухажеров Имоджин утащил ее в бар. Гости одобрительно похлопывали по плечу Гидеона и целовали пунцовые от волнения щеки новоиспеченной миссис Талботт.

Ровно в шесть двое слуг вкатили в столовую тележку с огромным свадебным тортом. К этому времени мадам Мак-Клоски вычистила платье Джоселин, и она вернулась в комнату. Сейчас девочка с любопытством наблюдала, как Кристал резала торт.

Какая же ее сестра настоящая? Та плачущая девочка или эта торжествующая женщина со счастливыми глазами?

Часом позже Джуан подогнал к дому «кадиллак». Завтра молодожены ступят на борт «Льюлайна» и поплывут на Гавайи, а сегодня проведут первую брачную ночь в роскошном отеле «Фермонт». Вечер был сырым и холодным. Никому не хотелось выходить на улицу, чтобы по традиции обсыпать молодых рисом. Да и собравшиеся гости, знаменитые политики, бизнесмены, известные инженеры и их жены, были далеко не молоды, им и в голову не пришло заниматься такими глупостями.

Укладываясь спать, Джоселин положила под подушку маленькую коробочку с кусочком свадебного торта — по поверью, ей должен был присниться будущий муж. Она закрыла глаза и стала, как всегда, думать о Гоноре… и Курте Айвари.

Глава 16

Кристал сидела, уставившись невидящим взглядом в красивый, затканный цветами ковер, и прислушивалась к звукам в коридоре, где Гидеон давал чаевые мальчику-посыльному. Она явно нервничала. Это были уже не те страхи, которые она испытывала днем, но все же она чего-то боялась. Что же произойдет с ней сегодня ночью? Она сжала кулаки, пытаясь убедить себя, что Гидеон имеет опыт общения с женщинами и будет предельно осторожен и нежен с ней.

Входная дверь хлопнула, и Гидеон вошел в гостиную. Помогая Кристал снять норковую шубку, он сказал:

— Я заказал в номер легкий ужин.

— Чудесно, — ответила Кристал. — Все прошло очень хорошо, как ты полагаешь?

— Если не считать твоего опоздания. Мне нужно научиться терпению, не так ли, миссис Талботт?

Теплая улыбка Гидеона успокоила Кристал, девушка немного расслабилась. Она прошла в спальню и принялась распаковывать чемодан, на котором уже висела бирка пароходной компании. Гидеон молча наблюдал, как она раскладывает по ящикам тонкое шелковое белье. На его губах блуждала загадочная улыбка. Кристал взяла косметичку и отправилась в ванную.

Прошла вечность, прежде чем невысокий молодой официант вкатил в номер тележку с жареным филеем и дымящейся вареной картошкой на большом серебряном блюде. Он открыл бутылку шампанского.

— Это подарок нашего отеля.

Дождь на улице прекратился, и тишину гостиничного номера нарушали лишь звон серебряных приборов и громкое чавканье Гидеона. Кристал выпила шампанского и сейчас нехотя ковыряла в тарелке.

— Нет аппетита, дорогая? — спросил Гидеон ласковым голосом.

— Я слишком много съела дома, — соврала Кристал. — Знаешь, Гидеон, я никогда еще не останавливалась в настоящем отеле, но во время путешествия мы будем снимать дома. Сначала в Богноре — это курортное местечко, затем виллу в Грейт-Миссиндене. А в Сан-Франциско мы могли бы пожить пару дней в пансионе… — Голос Кристал сорвался.

Гидеон швырнул салфетку на стол и сжал кулаки. Редкие волосы на его голове встали дыбом, словно маленькие антенны.

— Пора, — пробурчал он, — пора, — и направился в спальню.

Кристал ушла в ванную. Она приняла душ, сбрызнула себя дорогими духами и надела тончайшее шелковое белье. Руки ее дрожали. Что же будет? Справившись с волнением, она решительно вошла в спальню и прислонилась к дверному косяку, позой и улыбкой напоминая героиню фильмов тридцатых годов.

Заложив руки за голову, Гидеон лежал на кровати поверх одеяла.

Расстегнутая на груди пижама позволяла видеть его заросшую волосами грудь. Сдвинув брови, Гидеон смотрел на нее. Пуговицы на его ширинке были расстегнуты, и оттуда вылезло что-то твердое. Кристал хотела убежать, сославшись на болезнь, но ее благородное сердце не позволило сделать этого. Пришел час расплаты за норковую шубу, бриллианты, дорогую одежду, приемы, за все то, что ей сулило будущее всеми уважаемой миссис Гидеон Талботт.

— Я погашу свет? — спросила Кристал.

— Нет. Разденься.

— Прямо сейчас? Ты хочешь, чтобы я сняла пеньюар?

— Да, и рубашку тоже.

— Может, ты лучше разденешь меня в постели?

— Я приказываю тебе снять все. — В его голосе не было ни капли нежности.

Кристал медленно развязала ленточки, и пеньюар снежным облаком упал к ее ногам.