Нолаби плюхнулась на стул и достала сигарету.

Джошуа сел рядом с ней.

— Я был пьян и вел себя по-скотски, когда Мэрилин пришла к нам. Это был худший день в моей жизни, но уверяю вас, я не пьянчуга и не скотина. — Он вытащил зажигалку из кармана рубашки.

Пламя довольно долго освещало серое лицо Нолаби. Затем она наклонилась, согласившись прикурить от зажигалки.

— Я думаю, что в вас есть немного и того, и другого, мистер Ферно, — сказала она с кокетливой улыбкой.


К концу следующей недели Мэрилин оправилась настолько, что смогла приступить к занятиям в школе.

12

Хотя большая часть школы Беверли Хиллз была погружена в темноту, из окон, выходящих на северную сторону, где находились фойе и конференц-зал, лился яркий свет. Треугольная стоянка для автомашин перед школой была заполнена до отказа, а по близлежащим улицам ползли автомашины, расходуя нормированный бензин в поисках места для парковки.

Было 17 мая — день премьеры юниорского спектакля «Вера».

Вся труппа, в том числе Мэрилин, рабочие сцены, Би-Джей и страшно озабоченная мисс Натанз, находились в школе с четырех часов пополудни.

Ночью знакомые лестницы казались незнакомыми и таинственными, Рой и Алфея поднимались по ним в молчании. Рой была в оригинальной красной накидке до колен, Алфея также бросила вызов традициям своим дорогим палантином из серого мягкого меха. За подругами следовали Нолаби и Джошуа Ферно. В последнюю минуту у миссис Ферно случился приступ хронической, не имеющей названия болезни, приковавшей ее тщедушное тело к постели, и Джошуа с некоторым опозданием заехал к Уэйсам, чтобы подвезти их на своей машине. Алфея уже находилась у Уэйсов и вместе с ними доедала сэндвич с яичницей.

Нолаби сказала:

— Вас всех сегодня ждет большой сюрприз. Она была возбуждена и говорила без умолку.

— Жизнь горазда на них, — заметил Джошуа Ферно. — Мы от Би-Джей, храни ее Господь, все эти месяцы только и слышим: Вера, Вера, Вера…

Нолаби захихикала.

— Мэрилин…

— Я предчувствую, что буду потрясен вашей славной дочерью.

— Вы не будете ни в малейшей степени разочарованы… — Нолаби заговорщически понизила голос, и Рой не смогла услышать конец ее реплики.

Прошел месяц после визита мистера Ферно к Мэрилин, и за это время семьи основательно сблизились. Семейство Ферно пригласило Уэйсов на пикник в саду на своей усадьбе, где Джошуа заворожил всех, особенно Нолаби, рассказами о том, как он писал сценарии и ставил фильмы, развлекал сплетнями о скандалах и кинозвездах. Ферно дважды приглашал Уэйсов на просмотры фильмов в частном театре в Мелроузе, где Рой буквально лишилась дара речи при виде такого количества живых знаменитостей и была даже представлена двум подлинно великим артистам — Рональду Рейгану и его жене Джейн Уаймен.

Подруги прошли в вестибюль, где с потолка свисала огромная афиша:


ВЕРА

Пьеса Барбары Джейн Ферно

В главных ролях:

Мэрилин Уэйс и Томас Вулф


На окошке билетной кассы по диагонали была наклеена полоска бумаги, на которой типографским способом было напечатано: ПРОДАНО. Возле двух дверей, ведущих в конференц-зал, выстроились очереди к девушкам с черными лентами в волосах, проверявшим билеты. Внутри толклось уже много учащихся, читающих программки, там же находились мистер Митчелл, директор, и другие школьные руководители, а также доктора, юристы, журналисты, ведущие соответствующие рубрики в газетах, знаменитые композиторы, кинодеятели, миллионеры, владельцы магазинов и прочие большей или меньшей величины шишки — родители тех, кто учился в школе Беверли Хиллз.

Когда Рой и Алфея проходили через зал, некоторые девушки ухмылялись или удивленно поднимали брови. Рой вспыхнула. Алфея с холодной улыбкой оглядывалась по сторонам. Но это было напускное. Хотя Рой не пожалела косметики и надела позаимствованную у матери накидку, чтобы привлечь к себе внимание, она ежилась под осуждающими взглядами однокашников. Алфея постоянно балансировала между большим самомнением и комплексом неполноценности, между застенчивостью и высокомерием. С одной стороны, ей страшно хотелось, чтобы толпа заметила и приняла ее, с другой — она была слишком робкой, чтобы самой сделать шаг навстречу. И верная Рой, зная, что внешнее безразличие Алфеи было всего лишь позой, вступила в эти симбиотические отношения, столь часто встречающиеся в ранней юности.

Девушки заняли места в третьем ряду. Им было видно, как через несколько рядов позади них старая фиолетовая фетровая шляпа Нолаби постоянно наклонялась к густой гриве седых волос Джошуа Ферно…

Верхние огни стали постепенно гаснуть, и волны света пробежали по алому бархату занавеса. Занавес слева раздвинулся, и на просцениуме появилась мисс Натанз. Ее скульптурные формы были задрапированы в пурпурного цвета платье из вискозы, к плечу был приколот букетик красных роз с серебристой лентой.

— Мне доставляет огромное удовлетворение, хотя я испытываю при этом величайшую грусть, — хорошо поставленным театральным голосом произнесла мисс Натанз, — объявить о том, что юниоры решили посвятить свой спектакль памяти лейтенанта Абрахама Линкольна Ферно, выпускника школы тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Во время перерыва к вам подойдут девушки в красно-бело-голубых фартуках, которые хорошо знакомы нашим учащимся. Мы обращаемся к родителям и гостям с настоятельной просьбой не поскупиться и приобрести военные марки и акции и тем самым почтить память лейтенанта Ферно, который, подобно многим другим выпускникам нашей школы, в полной мере доказал свою преданность идеалам свободы и демократии. — Она сделала паузу. — Прошу всех присоединиться ко мне и почтить память доблестного молодого человека.

Прожектор осветил флаг.

Все встали. В глубине сцены раздались протяжные звуки горна. Это был один из тех моментов, когда горести войны люди переживают не в одиночку, а все вместе. Аудитория превратилась в единое целое, у многих на глазах заблестели слезы. В этот горестно-торжественный миг глаза у Рой увлажнились не только потому, что ей было жаль Линка, но и потому, что она почувствовала величие дела, во имя которого уходили в вечность молодые герои.

Свет на минуту погас, давая возможность людям прийти в себя, затем занавес раздвинулся.

Мэрилин была на сцене одна. На ней были красный свитер, клетчатая плиссированная юбка, двухцветные кожаные туфли. При свете прожектора в волосах сверкнула золотая заколка. Мэрилин склонилась над большой, толстой книгой. Подождав, пока смолкнут аплодисменты, она провела пальцем по странице и подняла вверх подведенные глаза.

Еще не сказав ни слова, она уже была Верой, девушкой-подростком, очаровательной тупицей. После точно выдержанной паузы она швырнула том энциклопедии на пол и под смех зрителей включила радио. Зазвучал шлягер. Мэрилин стала пританцовывать и подпевать хриплым голоском.

За какие-нибудь девяносто секунд пребывания на сцене она сумела создать в зале атмосферу непринужденности.

Бедняга Томми Вулф опрокинул стул, что вызвало смешки зрителей и на какое-то время выбило его из колеи. Случайный сигнал воздушной тревоги, три неуместных звонка выводили из роли других исполнителей. Но ничто не могло испортить веселого, радостного настроения, навеянного Мэрилин.

На фоне нервничающих, неумелых детей Мэрилин играла, как настоящая звезда.

Рой с трудом верилось, что эта жизнерадостная кукла на сцене — та самая Мэрилин, которая еще вчера рыдала на кровати, а Нолаби бросала на нее беспомощные взгляды.

Когда опустился занавес после окончания первого акта, зал взорвался бурными аплодисментами. Девушки в красно-бело-голубых фартуках продали военных марок и акций более чем на две тысячи долларов, что составляло годовую квоту для юниорского класса.

Реакция зрителей после окончания второго, заключительного, акта была еще более восторженной. Слышались крики и свист.

— Вера, Вера, Вера! — скандировали зрители, когда вся труппа вышла на поклон. Занавес поднимался снова и снова.

Нолаби, Джошуа, Алфея и Рой пробрались сквозь восторженную, гомонящую толпу за кулисы.

Там творилось нечто невообразимое: мисс Натанз целовала и обнимала рабочих сцены, все смеялись и шумно радовались. Мэрилин в промокшем от пота костюме стояла среди плачущих от радости девушек и ребят и застенчиво смотрела на них своими очаровательными глазами. На лице ее еще оставался густой театральный грим. Чувствовалось, что она очень взволнована.

У Би-Джей были свои поклонники. Джошуа отодвинул их, поднял свою пухлую, ширококостную дочь и заключил ее в крепкие объятия.

— Боже мой, Би-Джей, я опасаюсь за свои лавры!

— Ну что ты, папа, ведь те места, где смеялись больше всего, написал ты! — Сейчас, когда у Би-Джей был повод похвастаться, она внезапно проявила скромность.

Нолаби обняла Мэрилин.

— Дочь моя, я так горжусь тобой.

— Звезда родилась на сцене школы Беверли Хиллз, — сказала Рой, пряча за иронией свое восхищение игрой сестры. Казалось, что в вены Мэрилин впрыснули какую-то сверхъестественную воспламеняющую плазму.

— Весь спектакль был дерьмовый, — сказала Алфея. — А ты была бесподобна, Мэрилин.

Мэрилин перевела взгляд на эксцентричную подругу сестры.

— Спасибо, Алфея. Но, в общем, все были молодцы, пока не прозвучал этот нелепый сигнал воздушной тревоги. — Обаятельная улыбка Мэрилин свидетельствовала о том, что сказала она это не в порицание и что готова разделить свой успех со всеми партнерами.

Джошуа положил могучую руку на плечи Мэрилин, как бы полуобняв ее.

— А что касается вас, звезда, то я потрясен и очарован.

— Была очень доброжелательная публика, мистер Ферно.