Но, с другой стороны, очень многое изменилось. Он стал старше, сильнее, более земным. Теперь он для меня незнакомец. Но все же, в нем что-то есть... Даже я это чувствовала. Что-то, что постоянно меня тянуло к нему.

Риз все еще оставался самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Темные, слегка волнистые волосы, пронзительные глаза цвета морской волны, длинные ресницы. Его кожа была гладкой и загорелой, нос прямой, скулы высокие. Его рот был похож на идеально − слепленный бантик в центре его квадратной челюсти. Боже, какой же он красивый. Богатый. Сильный. Очаровательный. Он был неотразимым, когда был молодым, но теперь... у женщин не было шансов. Единственная причина, по которой я все это делаю, потому что у нас было прошлое. Плохое прошлое. Мои раны сдерживают мое внимание там, где это необходимо.

В основном.

Его большие руки уверенно лежали на руле. Я отвернулась от них, потому что они напоминали мне о вещах, о которых я бы предпочла не думать. Вещи, которые заставляли мой живот чувствовать себя напряженным и нездоровым.

Когда он достиг максимальной скорости на шоссе, он посмотрел на меня, слегка ухмыляясь, когда он увидел, что я смотрела на него.

− Пенни за твои мысли, − нежно сказал он.

− Я просто думала, как сильно ты изменился.

− За четырнадцать лет? – засмеялся он. − Да, я изменился. Как и ты.

На это я просто кивнула, поворачиваясь, чтобы посмотреть в окно.

Когда я даже не пошевелилась, чтобы продолжить разговор, это сделал Риз.

− Как ты поживаешь, Кеннеди? Расскажи мне о своей жизни за последние полтора десятилетия.

Так хочется многое чего рассказать, но мне ничего. Он пропустил все. Каждую частичку всего этого. Когда он ушел. Поэтому он не имеет на это права. Даже права о моих воспоминаниях.

− Особо нечего рассказывать. Я стала танцовщицей. В одном из твоих клубов.

Он был невозмутим.

− Как ты поняла, что хочешь танцевать?

− Я всегда хотела танцевать.

− Ты никогда не рассказывал мне об этом.

− Было столько много вещей, о которых я тебе никогда не говорила, Риз.

−Так расскажи мне сейчас.

− Зачем? Какой в этом смысл? − Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Мой голос был сердитым. Я не хотела, чтобы он знал, что он разозлил меня. − Я имею в виду, что нам не обязательно этого делать. Я просто буду работать на тебя. Все, что тебе нужно знать обо мне, написано где-то в личном деле.

− Ничего такого там нет, чего я хотел бы знать о тебе.

− Тогда, возможно, тебе следует хранить более детальные записи.

К моему большому разочарованию, Риз засмеялся, посылая по моей спине небольшую дрожь. Этот звук... мне всегда нравился этот насыщенный, глубокий звук.

− Это отличный совет. Думаю, я начну прямо сейчас. Итак, как ты оказалась в моем клубе?

Я вздохнула. Очевидно, это не то, что он бы так легко бы смог забыть.

− Я встретила девушку, которая танцевала там. Она рассказала мне, каково это, что никто не требует их раздеваться. По крайней мере, не многих из них, и что мы можем творчески организовать свою программу, пока она будет оставаться сексуальной. Мне понравилась эта идея танцевать так, как я хотела бы, танцевать в том, в чем я чувствовала бы себя комфортно. Поэтому, она замолвила за меня словечко перед администратором, он позволил мне прийти на кастинг, и он принял меня сразу на месте. Конец истории.

− Я знал, что мне понравится этот парень, − пробормотал Риз, подмигивая мне. − О чем ты думаешь, когда делаешь это?

− Что делаю?

− Морщишь, свои губы и хмуришься. Я заметил, что ты делала это вчера у Малкольма.

Его вопрос застает меня врасплох, уступая место более честному ответу, чем следовало бы.

− Не знаю, что было вчера, но сейчас я проклинала пальцы ног.

− Зачем?

Я не ответила, но почувствовала, как мои щеки горели от смущения.

Ты сама напросилась, идиотка!

− Так вот что будет в течение трех месяцев?

Я повернулась к нему со всем своим вниманием и самым серьезным выражением лица.

− Да. Так и будет.

− Ты ведь знаешь, что так не должно быть.

− Ох, да, так и будет.

− Почему?

− Я говорила тебе, что меня ничего не интересует, кроме того, что ты устроишь мне кастинг с Альтманом. Я выполню свою часть сделки, но это не означает, что ты получишь ответы на свои вопросы.

− Почему ты так себя ведешь?

Это начало раздражать меня, поэтому я похлопала руками по бедрам.

− Потому что у нас был шанс, Риз, и ничего из этого не вышло. Конец истории. Этот ... этот ... уговор временный. Это послужит нам для получения своих целей. Больше ничего.

Он ничего не говорил в течение нескольких минут. Его лицо было задумчивым. Он не злился на меня и не обижался, просто был задумчивым.

− Я заставлю тебя передумать, Кеннеди. Так или иначе, в любом случае.

Мой живот скрутился в тугой узел. Я могла только себе представлять, насколько убедительным может быть Риз. Но все равно, я не сдамся. Я не смогу.

− Ты мог бы сохранить свои силы. Это не сработает.

После долгой паузы он снова заговорил.

− Ты была права, − загадочно сказал он.

− В чем именно?

Риз подарил мне свою самую блистательную улыбку.

− Я изменился.

Когда он не продолжил дальше отвечать, я спросила его.

− И что это должно означать?

У него все еще был сексуальный, сногсшибательный изгиб губ.

− Ты потом увидишь.

Я позволила тишине протиснуться между нами, главным образом потому, что спор с Ризом оказался бесполезным уроком.

 

Глава 13. Риз

Я подъехал к взлетной полосе частного аэродрома, которым я часто пользовался. Парень из обслуживающего персонала ждал рядом с выдвижной лестницей. Я знал, что он из обслуживающего персонала, которым я пользуюсь, так как он был одет полностью в белое. Его рубашка и пиджак, его брюки и чистые туфли, все белое.

Когда я остановился возле него, он открыл дверь для Кеннеди. Когда она вышла из машины, он подошел к моей двери. Я вышел и отдал ему свои ключи от машины вместе со свернутой купюрой. Он взял их с безмолвным кивком, и я подошел к Кеннеди. Я положил руку ей на спину и повел к выдвижной лестнице. Я почувствовал, как она вздрогнула от моего прикосновения, но она не отошла. Я подавил в себе улыбку. Я знал, что она все еще реагирует на меня. Я не почувствовал этого под своей рукой. Но, черт побери, как же мне этого хотелось.

Когда сопровождающий загрузил наши сумки из багажника в багажное отделение самолета, мы с Кеннеди пробрались в главную часть самолета. Хейми, Слоун и Зиг уже были в самолете. Я не удивился, когда Кеннеди села на один из свободных кресел, а не присела на свободный диван. Только так она могла быть уверена, что я не сяду рядом с ней. Достаточно близко, чтобы прикоснуться. И меня это устраивало. Придет время, когда она не сможет так легко избегать меня. И, хотя я не такой терпеливый человек, я смогу подождать. Ради нее я смогу подождать. На самом деле, это поможет сделать конечный результат еще более сладким.

Глава 14. Кеннеди

Я присела в плюшевое кресло из слоновой кости, положила сумочку рядом с собой у ног и скрестила ноги, прежде чем посмотрела на своих спутников. Краем глаза я увидела, как Риз опустился на толстые подушки и положил одну руку вдоль спинки. Я старалась не смотреть прямо на него. Чем меньше я смотрела на него, тем лучше было для меня.

− Кеннеди, это Хейми, мой брат, и его девушка, Слоун. Джентльмен слева – это ее брат, Зиг. − Я подарила каждому, кого он назвал свою улыбку, и я получила взамен от каждого из них тоже по улыбке.

Я наконец-то познакомилась с Хейми. Хотя Риз говорил о нем, когда мы были детьми, Хейми не так часто навещал своего дядю, и я никогда не встречалась с ним. Я бы запомнила это, потому что Он. Такой же. Прекрасный. Такой же, как и его брат. Не получится отрицать тот факт, что они родственники. У них оба те же темные волосы, тот же тон кожи, та же потрясающая улыбка, только глаза Хейми казались другим, более темного оттенка синего, почти как военно-морской флот. Одна темная бровь проколота, и я увидела татуировку, выглядывающую из-под рукава его футболки. Неудивительно, что Слоун влюбилась в него, особенно когда он повернулся к ней своим лицом. Ее глаза светились от счастья, и от кое-чего еще, что я с легкостью заметила. Слоун молода и прекрасна. И она, очевидно, боготворила землю, по которой ходил Хейми. Я не смогла остановить маленькую ниточку ревности, которая прошла через меня. У них было то, о чем мечтает каждая девушка.

До того момента, пока ее сердце не разобьется и она не поймет, что в отсутствие такой истинной и совершенной любви, есть только опустошение, с одной или с другой стороны. Испытав это один раз, уже достаточно, для того, чтобы удержать меня от такого когда-либо еще раз.

Я отвернулась и улыбнулась Зигу. Он был очень привлекательным, с темными волосами и с глазами цвета шоколада, очень похожими на глаза его сестры. Только он был мужчиной, сильнее, а она была нежной. Даже сидя, я увидела, что он был огромен. Я подумала, что когда он будет стоять, он будет, по крайней мере, высотой шесть футов пять дюймов твердых мышц и с симпатичной, сексуальной улыбкой.

В общем, я почувствовала себя старой и уродливой по сравнению с ними, и ничего не могло поднять мою уверенность или мое настроение. Я почти сразу же почувствовала, что я отступала.

− Кеннеди и я выросли вместе, − сказал Риз присутствующим.

− Мы не будем против тебя, Кеннеди, − сказал Зиг с кокетливым подмигиванием. Он повернулся ко мне лицом. – А ты присоединишься к нам на яхте?

− Да. Я буду работать на ней.

− Что делать?

− Я думаю, я буду вашим... развлечением, − объяснила я, пытаясь не позволить при этом чувствовать себя, словно наемный мусор. Сознательно я подняла подбородок и удерживала улыбку на лице, напоминая себе, что мне нечего стыдиться. Я зарабатывала на жизнь танцами. По крайней мере, я работала над своей мечтой. Некоторым из нас просто необходимо пройти долгий, трудный путь. Вот и все.