— Отлично? Ты затаилась здесь, как заяц, и это называется отлично?

— Это временно, — упорствовала я. — Вот рожу ребёнка, тогда и разведусь.

— Родишь моего ребёнка под его фамилией. Я правильно понимаю?

— Серёже не нужен твой ребёнок!

— Да откуда ты знаешь?!

— Ты у нас всё знаешь! — разозлилась я. — Я спокойно жила эти месяцы, а ты приехал и за один час всю душу из меня вынул!

— А ты не злись, — посоветовал он мне, — и не нервничай. Тебе нельзя.

Я заподозрила его в издёвке, и взглянула возмущённо.

— Ты должна была мне сказать, — продолжил упрямиться он.

Я отвернулась к окну.

— Когда я говорю, что ты мне не нужен, ты меня не слышишь?

— Это мой ребёнок.

Я резко развернулась и кинула на него убийственный взгляд.

— Это мой ребёнок! — отчеканила я, чувствуя, как сердце от страха сжимается. — А ты до сих пор сидишь с перекошенной физиономией, и просто действуешь мне на нервы!

— Ну, это мы ещё посмотрим.

Он поднялся, вышел из комнаты, а я усмехнулась ему вслед.

— Нашёл за что еще можно подраться? На этот раз со мной?

Гришка в комнату заглянул, посмотрел на меня раздосадовано.

— Ерунду не говори. — Он руки в рукава куртки сунул, но было заметно, что медлит, обдумывает что-то. Наконец сказал: — Мне вернуться надо. Я бросил всё, сюда сорвался… как чуял, что что-то не то. — Я недоверчиво усмехнулась, но он внимания не обратил. — У тебя деньги есть?

— Твоими молитвами, — пробормотала я.

— Ну да. Настя, посмотри на меня.

Я неохотно скосила на него глаза.

— Остынь, ладно? — попросил Сулима. — Я попытаюсь выяснить, что у Серёги на уме. Вернусь, и мы все решим.

— В каком смысле? Что ты собрался выяснять?

Гришка упрямо выдвинул подбородок.

— Тебе не надо об этом думать.

— Гриша, ты издеваешься? Не надо делать из моего ребенка оружие.

— Я не собираюсь ему ничего говорить! — рассвирипел он. — Но кое-что прояснить придется.

Я снова опустилась в кресло, чувствовала себя совершенно несчастной. Гришка ко мне приглядывался, потом поморщился в досаде. Подошел и присел передо мной на корточки.

— Настя.

— Почему я всегда перед тобой оправдываюсь?

— Не знаю. А ты оправдываешься?

— А ты не замечаешь? Тебе, наверное, это нравится, вот и не задумываешься.

— Если честно, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь.

— Я почему-то так и подумала!

Гришка взял меня за руку, а я насторожилась.

— Я вернусь совсем скоро, — зачем-то пообещал он, а я нахмурилась, недоумевая, с чего он взял, что я пытаюсь его удержать, да я жду не дождусь…

Он снова на мой живот посмотрел, от волнения носом шмыгнул и резко поднялся.

— Мне, правда, нужно вернуться, — сказал он, будто оправдываясь.

Я не ответила, руки на груди сложила, но когда Гришка из квартиры все-таки убрался, не вздохнула с облегчением, а стукнула кулаком по подлокотнику кресла. Все пошло не так.

Объявился Сулима уже через пару дней. Настолько скоро, что я даже успокоиться не успела, отойти от его первого визита, а он уже снова здесь, и мало того, встретил меня не у дома, а у женской консультации. Я от врача вышла и увидела его на крыльце. Это уже не лезло не в какие ворота. Гришка даже выглядел в меру взволнованным, смущенным и терпеливым, как и полагается молодому отцу. Курил на крылечке и смотрел вдаль. Чтобы взбодрить его, я дверью хлопнула. Он голову повернул, меня увидел и оживился.

— Привет. Как дела?

— Что ты здесь делаешь?

Он поспешно избавился от дымящей сигареты, а на меня взглянул с недоумением.

— Тебя жду.

— У женской консультации? Гриша, ты за мной следишь?

— Нет, конечно. Просто…

— Что? — продолжала я требовать ответа.

Сулима развел руками, вроде бы удивляясь моей бестолковости.

— Ты одна в чужом городе. Я волнуюсь.

Я фыркнула в ответ на его слова, а он обиделся.

Мимо нас прошла девушка с огромным животом, я заметила, что Гришка ее взглядом проводил, и, решив не дожидаться, пока он начнет мысленно примеривать этот живот ко мне, стала спускаться по ступенькам. Гришка догнал меня уже через полминуты, шел рядом и, видимо, раздумывал, что бы у меня такое спросить. Я решила его опередить:

— Значит, ты за мной следишь?

— Присматриваю, — поправил он меня.

— У тебя здесь дружки?

— Настя, ну что за тон? Одноклассник у меня здесь. Что тебе врач сказал?

— Одноклассник твой за мной следит?

— За тобой никто не следит! Присматривают…

Я в задумчивости угукнула. Гришка странно покосился. И повторил свой вопрос:

— Что врач сказал?

— Все хорошо. Будет, если следить за собой, не распускаться и соблюдать диету.

Гришка брови сдвинул.

— Какую диету? Ты беременная.

Я улыбнулась его наивности.

— Если беременная, то должна есть за двоих? У тебя застарелые взгляды, Гриша.

— Нормальные у меня взгляды.

Я в раздражении сбилась с шага и остановилась, Гришка на меня обернулся. Глаза к небу поднял.

— Ты опять на меня злишься?

Я не ответила, обошла его и направилась к автобусной остановке. Гришка схватил меня за руку.

— Куда ты? Машина там.

Я развернулась, пошла за ним к машине. Смысла с ним спорить сейчас, не видела.

Не знала, как себя с ним вести. И прогнать не прогонишь, и рядом с ним я томилась и переживала. Подъехав к дому, Гришка даже не удосужился поинтересоваться, собираюсь ли я его в гости пригласить, из машины вышел и мне вылезти помог, хотя я всячески демонстрировала самостоятельность.

— Что мать говорит? — вдруг поинтересовался он.

— О чем?

— О ребенке, — терпеливо пояснил он.

Я плечами пожала.

— Внука ждет.

Гришка на лестнице притормозил.

— Внука?

Я искала ключи в сумке и на Сулиму намеренно не смотрела.

— Говорят, мальчик будет.

Секундная пауза, потом ухмылка.

— Здорово.

Я покосилась с недоверием. Выдавила из себя:

— Да? Ты успокоился, как я погляжу?

Гришка скроил смущенную физиономию.

— Мне тридцать пять лет. Должно быть я созрел.

Я помолчала, разглядывая его, а после поинтересовалась:

— Если я рассмеюсь тебе в лицо, ты сильно обидишься?

Гришка серьезно кивнул.

— Да. — Отобрал у меня ключи и открыл дверь квартиры.

Судя по тому, что прямо из прихожей, Гришка направился к холодильнику, уезжать он не собирался. Я тихонько вздохнула, вроде бы жалея себя, но в то же время чувствуя странное воодушевление. Аккуратно повесила своё пальто, сунула ноги в мягкие тапочки и прошла в комнату, старательно делая вид, что присутствия в квартире мужчины не замечаю. Не замечать было трудно, но я старалась. Наконец, Сулима появился в комнате и объявил:

— У тебя пустой холодильник. Может, в ресторан сходим?

— Где же он пустой? Я вчера была в магазине.

— Кефир, творог и зеленые яблоки я не считаю. Не знаю, что тебе говорит твой врач, но…

— Аркадий Викторович очень хороший врач.

Гриша подбородок потёр.

— У тебя врач мужик?

Я прищурилась, про себя сетуя на то, что судьба столкнула меня с этим неандертальцем.

— Гриша, он врач.

— Я понимаю.

— Он прекрасный специалист и ему пятьдесят шесть лет.

— А откуда ты знаешь, сколько ему лет?

Я швырнула в него диванной подушкой.

— Не изводи меня. Ещё не хватало, чтобы ты меня ревновать начал к каждому столбу.

— Я не ревную! — возмутился он, подумал и добавил свою присказку: — Я присматриваю.

— За собой присматривай, — посоветовала я, и решила, что мне лучше всего будет заняться приготовлением обеда. Разговаривать с Сулимой по душам я сейчас не настроена. К тому же, пошарив в холодильнике, я придумала отличную причину, чтобы избавиться от Гришки, хотя бы ненадолго. Я отправила его в магазин за продуктами. А когда он ушёл, долго дышала, как меня учили на занятиях йогой, стараясь успокоиться.

— Думаю, нам нужно обсудить кое-что, — пришла я к выводу. Мы сидели за столом, Гриша суп ел, а я на него смотрела. Он глаза от тарелки поднял, после чего кивнул.

— Давай обсудим.

Я принялась разглядывать свой маникюр. Гришка наблюдал за мной, надо сказать, что без особого удовольствия. Взял ещё кусок хлеба, после чего поинтересовался:

— Ты есть будешь?

Я опомнилась и взяла ложку.

— Я ем.

— Не вижу. Насть, я тебе серьёзно говорю, завязывай голодом себя морить.

Я поджала губы.

— Мне надоело тебе объяснять, что у меня сбалансированное питание. Я не морю себя голодом, я ем всё, что нужно, пять раз в день. И это куда полезнее и для меня и для ребёнка, чем лопать всё, что душе угодно все девять месяцев. А то, что тебя не устраивает мой вид… — Я секунду колебалась, подбирая подходящие слова. — Я не виновата, что я не похожа на Свету.

Гришка откусил хлеба и пробормотал в досаде с набитым ртом:

— Ё-моё.

— Но тебя же беспокоит мой худосочный вид? — продолжала настаивать я. — Но, к твоему сведению, это называется стройностью. — Я опустила глаза на свой живот и поправилась: — В моём обычном состоянии.

— Хорошо, оставим эту тему.

Я выдала язвительную улыбочку.

— Хорошо, у меня тоже нет желания говорить об этой женщине.

— Вот далась тебе Светка, а?

— Но ты ведь с ней спал?

— За свою жизнь я не с ней одной спал, но это тема совсем не к столу, тебе не кажется?

Я обиделась и отвернулась. Потом опомнилась, и продолжила ровным, официальным тоном: