– Как вам, должно быть, повезло, милорд, что те, с кем вы сблизились еще в юности, по-прежнему рядом с вами.

– Ист, - назвал свое имя Истлин. - Я бы хотел, чтобы вы звали меня Ист. Да. Мне очень повезло.

Как только сосновый лес остался позади. Ист поравнялся с Софи, и теперь они ехали бок о бок.

– А вы с вашими друзьями оказались разбросаны далеко друг от друга?

– Нет, - ответила девушка. - Они по-прежнему живут в Тремонт-Парке.

Маркиз предпочел немного отстать. Его совершенно поразили последние слова Софи. Ему нужно осмыслить то, что он только что услышал.

– Ну и что ты думаешь? - спросил он, обращаясь к лошади. - Она считает своими друзьями слуг. - Истлин шлепнул своего скакуна шляпой по крупу и заставил его буквально взлететь. Шторм мчался через открытое поле, и комья влажной земли летели из-под копыт.

Они настигли Софи и Аполлона в каких-нибудь тридцати ярдах от озера, и как раз вовремя для того, чтобы обойти берег кругом.

Софи соскочила с лошади без посторонней помощи и позволила Аполлону пастись неподалеку, Истлин не торопился спешиться, оставаясь в седле, чтобы оттуда, сверху, внимательно осмотреть окрестности. Лучи послеполуденного солнца скользили по гладкой поверхности озера. Семейство уток, растревоженное появлением лошадей и всадников, с громким кряканьем скрылось в густой траве. Их поспешное отступление вызвало рябь на воде. В отдалении виднелись аккуратные квадратики полей земледельцев, напоминавшие узор лоскутного одеяла. За ними тянулся сосновый бор, но крыша усадьбы уже отчетливо виднелась вдали.

– Думаю, Тремонту хорошо видно нас из дома. - Истлин опустился на землю рядом с Софи. Она уже успела снять туфли и чулки и немного приподняла подол своего муслинового платья, готовясь войти в воду. - Интересно, он предпочитает разглядывать нас невооруженным глазом или через подзорную трубу?

– Ни то, ни другое. - Софи поболтала ногой в воде. - За него все делает мистер Пиггинс. Он всюду сует свой нос и доносит Тремонту.

– Пиггинс? Вы имеете в виду управляющего имением? Кажется, я столкнулся с ним на галерее после завтрака. У него довольно забавная внешность и крайне неблагозвучная фамилия «Фамилия Пиггинс происходит от английского слова «pig» - свинья.». Сутулый, с покатыми плечами и круглой физиономией, держится угодливо и подобострастно. Он действительно чем-то напоминает свинью. У него и нос загибается вверх, как самый настоящий пятачок. Вы не находите?

– Довольно жестоко с вашей стороны так говорить. - Софи бросила косой взгляд на Истлина. - Не его вина, что он так сросся со своей фамилией. Мне он не нравится, но с внешностью ему просто не повезло, и не следует его обижать.

– Конечно, вы правы, хотя мне не раз приходилось наблюдать, что прежде всего мы судим о людях именно по внешности.

– Я согласна, но все-таки неразумно и неправильно ограничиваться лишь внешними признаками, и не постараться узнать побольше о качествах характера, которые составляют суть человеческой личности.

«Я и хотел узнать самую суть характера Софи, - подумал Истлин. - Интересно, она серьезно говорит или просто так, не придавая значения словам?»

– Когда я учился в Хэмбрике, - тихо начал рассказывать Истлин, не глядя на Софи, - «Орден епископов», да и другие ребята меня дразнили жирным огузком. - Леди Колли столь явно удивилась, что Ист почувствовал ее реакцию без всяких слов. Она обернулась к нему и теперь смотрела на маркиза во все глаза. - Я был ужасно… хм… пухлым в первый свой год в Хэмбрике. Жирный огузок - еще слабо сказано. Я питал слабость к пирожным с кремом, что сыграло свою роль.

Софи продолжала болтать ногами в озере, раздумывая, как же часто приходилось Исту вступать в драку, чтобы защитить себя от маленьких мучителей. Как он назвал их - «Орден епископов»? Довольно жестокая игра.

– Не стоит придавать поведению мальчишек большого значения, Софи. И тем более испытывать ко мне сочувствие. Я давал сдачи при каждом удобном случае, а чаще всего на всякий случай. И еще я был страшным эгоистом. Я довольно часто получал от матери всякие лакомства, которыми ни с кем не делился. Я запирался в комнате и съедал все, после чего шел драться.

– Да, трудно сказать, кому следует больше посочувствовать.

– Вы могли бы проявить ко мне больше сострадания, - заметил Ист сухо.

– Извините меня. - Софи развязала ленты на шляпке и положила ее рядом с собой на траву. - А как же лорд Нортхем и остальные? Как вы стали друзьями?

– Безусловно, тут заслуга Уэста. Поскольку на нем всегда стояло клеймо незаконнорожденного, ему самому приходилось много драться, чтобы защитить свою честь или кого-нибудь проучить. У меня к тому времени уже сложилась репутация отъявленного драчуна, и однажды на лестнице, ведущей в верхний коридор Дэнфилд-Хауса, он бросил мне вызов. Я дал ему возможность вовремя отступить, но у него не хватило здравого смысла, и мы начали драться в холле. Большинство мальчишек обратилось в бегство, и только Нортхем и Саутертон оказались настолько безрассудны, что сами ввязались в драку. У Уэста потом красовался огромный синяк под глазом. Норт здорово размозжил большой палец на руке. А Саут несколько дней ходил с огромной шишкой на затылке.

– А вы?

– Отделался разбитой губой и кровоподтеком на подбородке. После того как нас выпустили из лазарета, я пригласил их всех к себе в комнату и угостил пирожными.

– В самом деле? - Софи весело рассмеялась.

– Я думал, что за драку нас вышвырнут из школы, поэтому разделил с ними свои последние лакомства. После случая с дракой мы на удивление быстро стали друзьями, - продолжал Ист.

– И все же никого из вас не исключили?

– Нет, хотя после того, как директор отделал нас розгами, мы все здорово пожалели, что нас оставили. Дедушка Нортхема специально посетил Хэмбрик, и после его визита Норта не выгнали. Матушка Саутертона воспользовалась своими связями в политических кругах. Моя мать в очередной раз развязала тесемки своего кошелька, а вот Марчмену досталось больше всего. Отец и не думал его защитить. Его светлость просто однажды признал его существование, чем и ограничился.

– Наверное, Марчмен очень нуждался в вашей дружбе.

– Не совсем так, - тихо произнес он. - Если бы не Уэст, мы бы так и продолжали плыть по течению, хотя мне всегда казалось, что Уэст мог бы выжить в любых условиях, довольствуясь тем, что имеет, в то время как нам всегда требовалось нечто большее для осуществления наших планов.

– Например, стать заклятыми врагами «Ордена епископов»?

– Совершенно верно.

Софи закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам, наслаждаясь нежным теплом заходящего солнца. Теперь ее ноги почти до колен погрузились в воду.

– После стольких лет неприкрытой вражды и хитроумных военных действий вы, наверное, почувствовали легкое разочарование, когда вам пришлось положить конец розням?

– А почему вы решили, что мы перестали враждовать?

– Но вы ведь уже не школьники, - недоверчиво посмотрела на Истлина Софи.

– Но «Орден епископов» по-прежнему существует.

– В стенах Хэмбрика.

– Его история всего лишь берет там свое начало.

– Что вы такое говорите? - Софи удивленно смотрела на Иста.

– «Орден» действует и за пределами вымощенного булыжником школьного двора. - Истлин пожал плечами. - Я думал, что вы знаете, Софи. Одно время Тремонт был там архиепископом.

Глава 7

– Тремонт? - переспросила Софи. - В «Ордене»? Вы уверены?

– Абсолютно. - Истлин сорвал травинку и принялся мять ее пальцами.

Маркизу еще много лет назад довелось убедиться, что полковник Блэквуд располагает весьма значительным влиянием и практически неограниченными возможностями по части поиска нужной ему информации. И он знал о Тремонте все.

– Я даже не знала, что он учился в Хэмбрике. Мой отец учился в Харроу, и я всегда думала, что и Тремонт тоже. - Софи протянула руку и выхватила травинку из пальцев Истлина, который как раз собирался сделать из нее свистульку. - Я требую вашего полного внимания, - сказала она и швырнула травинку в воду.

Софи стала необыкновенно серьезна. Известие о том, что Тремонт состоял в «Ордене епископов», неожиданно очень взволновало ее, она даже переменилась в лице, и Истлину захотелось узнать причину. Он выжидающе смотрел на Софи, обратившись в слух.

– Что означает быть архиепископом? - задала вопрос леди Колли.

– Быть главой «Ордена». Архиепископа назначают. Совсем не обязательно, что такой пост займет самый старший мальчик. Большую часть времени, которое мне пришлось провести в Хэмбрике, архиепископом был Барлоу. - Истлин пристально посмотрел на Софи, и в его голосе прозвучали жесткие нотки. - Вы знакомы с ним?

– Барлоу? Да. Я знакома с его светлостью.

Ист ожидал, что она добавит что-то еще, но Софи промолчала.

– Будучи избран, архиепископ остается во главе «Ордена» до самого окончания школы. Тогда выбирают другого мальчика из числа епископов. Бывший архиепископ сохраняет за собой особые привилегии до конца своих дней.

– О каких привилегиях идет речь?

– Ну, например, когда бывший архиепископ учится в университете, студенты, которые, будучи в Хэмбрике, состояли членами «Ордена», обязаны помогать ему добиться почестей и наград и заслужить уважение профессоров, обеспечить положение в обществе и значительно укреплять его позиции. Например, устроить выгодную женитьбу или оплатить карточные долги. Политическое влияние - непременная часть соглашения.

Софи внезапно стало холодно, хотя солнце по-прежнему пригревало.

– Вещи, о которых вы говорите, - спросила она, не глядя на Истлина, - делаются тайно?

– В Хэмбрике большая часть дел «Ордена» хранится в секрете, но его члены обычно ведут себя так, что сами привлекают к себе внимание. Епископы существуют в Хэмбрик-Холле практически с момента его основания, Софи, но там они всего лишь мальчишки. Только выйдя из его стен, они обретают подлинную мощь, и их влияние становится заметным. Старые члены «Ордена» опекают молодых, и все они без исключения соблюдают большую осторожность, так что тайны епископов известны лишь в их собственном кругу, а посторонние могут и не догадываться о существовании самого «Ордена», - объяснил маркиз. - Довольно странно, что вы никогда не слышали, что Тремонт окончил Хэмбрик.