Мэтт подошел и обнял ее.

— Ты знала, что наступит день, когда нам придется попрощаться.

— Знаю. Но я просто не ожидала, что это будет так скоро.

Он тоже. Ему было даже больнее, чем он ожидал.

— Давай отменим все планы на сегодняшний вечер, — прошептал он, прижимаясь губами к ее виску.

— Мне бы очень хотелось. Мне невыносимо даже думать о том, чтобы провести нашу последнюю ночь с посторонними.

Алекс легонько поцеловала его, но, когда она отстранилась, он резко притянул ее к себе и целовал, пока она не задохнулась. Когда они наконец разжали руки, Мэтт поднял телефонную трубку и заказал в номер праздничный ужин.

— Официанты скоро появятся. А пока я хочу попросить тебя об одолжении, — торжественно произнес он.

Алекс с удивлением посмотрела на него. За две недели, проведенные вместе, он впервые просил ее о чем-то.

— Каком одолжении, Мэтт?

Она увидела в его глазах искры смеха и что-то еще. Что-то более глубокое.

— Надень, пожалуйста, то черное, расшитое бисером платье, которое было на тебе в Кармеле.

— Ладно. Оно — одно из моих любимых.

— Хорошо. Потому что мне хочется осуществить ту фантазию, которая не давала мне покоя всю ту долгую ночь в Кармеле.

Несмотря на все интимные минуты, которые они провели вместе, Алекс покраснела, когда он произнес:

— Сегодня вечером, после ужина, я бы хотел иметь честь снять его с тебя перед тем, как мы будем любить друг друга.


Мэтт и Алекс лежали в объятиях друг друга. Всю ночь они лихорадочно занимались любовью, словно этим могли задержать неизбежное наступление рассвета.

Ночью они долго говорили о том, куда забросят их дела и как им можно выкроить время, чтобы побыть вместе.

— Даю тебе слово, — прошептал Мэтт. — Мы найдем возможность быть вместе.

Пока было темно, Алекс могла в это поверить, но с каждым утекавшим часом ее надежда тускнела. Неужели это та цена, которую она должна платить за успех, к которому стремилась? Неужели ей придется отказать сердцу в погоне за мечтой?

Случайный луч солнца пробрался сквозь ставни, и Алекс зажмурилась от боли. Еще рано, молила она. Еще немножко побыть в его объятиях. Она не могла даже думать о том, что надо его покинуть.

Ее чемоданы были уложены, дорожная одежда аккуратно лежала в ожидании. Но она не ощущала радости от возвращения домой.

На тумбочке резко зазвонил телефон, и рука Мэтта взлетела, подхватив ее до второго звонка. Он послушал, что-то пробормотал, затем положил трубку.

— Тебя будят, — прошептал он в ее губы.

Алекс кивнула, слишком расстроенная, чтобы попытаться ответить, с трудом поднялась и пошла в душ. Автоматически натягивая одежду, она слышала, как Мэтт открыл дверь и впустил носильщика. Когда она вышла из ванной, ее багаж уже унесли.

Она внимательно посмотрела на себя в зеркало, потом пошла в спальню. Комната была пуста. Мэтт стоял в маленьком дворике. С минуту она смотрела на него, не двигаясь. Без рубашки, босой, одетый только в джинсы, он стоял с опущенной головой, засунув руки в карманы.

Мэтт не ожидал, что это будет так болезненно. Всю ночь ему приходилось бороться с искушением упросить ее остаться с ним. Но он знал, что не имеет на это права. Через несколько дней он вернется с Лос-Анджелес готовиться к съемкам нового фильма, которые будут проходить на Фиджи. Их будет разделять целый мир. Он хотел, чтобы она была с ним, но такой талант, как у Александры, заслуживает в качестве оправы целый мир. Только глупец попросил бы ее зарыть талант в землю ради любви.

Любовь. Больше у него не осталось сомнений. Он любит ее, любит так, как никогда и никого не любил. Но что он может ей предложить, кроме цыганской жизни, пока он будет путешествовать по миру в поисках своей мечты? Не такую жизнь он хотел бы предложить женщине, которую любит. И пока он не может предложить ей большего, придется примириться с этим. Он должен ставить фильмы; она должна писать музыку. Пока что им придется удовлетворяться теми редкими и недолгими встречами, которые удастся устроить. А что касается одиночества, то он и раньше его испытывал; по крайней мере теперь его будет согревать мысль о том, что было между ними, и надежда на то, что еще будет.

Словно ощутив ее присутствие, он обернулся и долгое мгновение они смотрели в глаза друг другу. Затем, заставив себя улыбнуться, Мэтт произнес:

— У меня еще есть время одеться и поехать с тобой в аэропорт. По крайней мере помогу перед отлетом.

— Нет. Бадди ждет в лимузине. Он обо всем позаботится. Кроме того, не думаю, что смогу вынести прощание на публике.

И он тоже.

Мэтт подошел к ней и привлек к себе. Взял ее лицо в ладони и поцеловал медленно, долго.

Она знала, что, если бы в этот момент он попросил ее остаться, она бы осталась, даже не задумываясь о последствиях.

— Мы найдем возможность, Александра, — сказал он ей.

— Возможность?

— Выкроить время друг для друга. Вот увидишь. Мы найдем время.

Она кивнула и крепко обняла его, зажмурившись, чтобы не дать воли слезам.

Затем повернулась и ушла не оглядываясь.

Глава 28

— Согласна ли ты, Кристина Теофолис…

Алекс, все еще одетая в сценический костюм, стояла рядом со своей лучшей подругой в разукрашенной часовне для свадебных церемоний, неподалеку от центральной улицы Лас-Вегаса. Кейси, в черном смокинге, стоял рядом с Бэром.

Несмотря на торжественность обстановки, все ахнули, когда священник, одетый в белый спортивный костюм с блестками, сказал, подражая голосу Элвиса Пресли:

—…взять в мужья этого человека, Прентиса Уортингтона-третьего?

— Прентис Уортингтон-третий? — шепнула Алекс.

— Да. Кошмар, правда? Я чуть было не передумала выходить за него, когда узнала его настоящее имя. Не уверена, смогу ли справиться с ролью миссис Прентис Уортингтон-третьей.

— Все же лучше, чем быть миссис Медведь, — со смешком ответила Алекс.

— Оказывается, его отец — мультимиллионер-горнодобытчик, Прентис Уортингтон-младший.

— Ты шутишь.

Они заметили, что священник уставился на них.

— Согласна, — быстро произнесла Тина.

— А ты, Прентис Уортингтон, берешь ли Кристину Теофолис в жены?

— Да.

Священник продолжал говорить о любви, самопожертвовании, преданности, и Алекс перестала улыбаться. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Не имело значения, происходила ли церемония в церкви маленького городка или во всемирно известном соборе, на живописном лугу или в броской туристской достопримечательности, результат один: двое людей клялись любить друг друга всю жизнь.

— Вы можете поцеловать новобрачную.

Тина и Бэр повернулись друг к другу с сияющими улыбками и скрепили свои клятвы поцелуем.

— Ох, Тина. — Алекс вытерла слезы и обняла подругу. — Я так за тебя рада. За вас обоих, — прибавила она и поцеловала Бэра.

Музыканты окружили их и стали поздравлять жениха и невесту. Когда они пошли к выходу, священник взял гитару и стал, фальшивя, петь для них серенаду — переработку песни «Люби меня нежно».

Потом все расселись в поджидающие лимузины. Бадди объявил:

— Я заказал обед в номер отеля «Цезарь».

Приехав в отель, они с изумлением увидели в номере Дуэйна Секорда с его оркестром, которые выступали в соседнем казино. Они уже начали отмечать событие.

— Поздравляю с успехом второго альбома, — заорал Дуэйн, когда они вошли. — Выпущен всего пару месяцев назад, а уже стал дважды платиновым.

Он пожал Бадди руку и прибавил:

— Поздравляю, новобрачные.

Обнял Тину и потряс руку Бэру. Обернувшись к Алекс, Дуэйн протянул:

— Черт, Ал, ты с каждым разом становишься все красивее. У тебя на щеках такие розы, что если бы я не знал тебя так хорошо, то подумал бы, что это ты — застенчивая новобрачная.

— Всего лишь подружка новобрачной, — со смехом ответила Алекс.

Он сгреб ее в объятия и прижал к себе с медвежьей силой, затем взял с подноса бокал шампанского и подал Алекс.

— По сообщениям этих скандальных газетенок, ты и тот режиссер наконец-то перестали смотреть друг на друга большими телячьими глазами и перешли к стадии тяжелых вздохов. — Он увидел на ее губах легкую улыбку. — Означает ли это, что наш с тобой роман окончен?

— Конечно, нет, надеюсь. — Обрадовавшись встрече со старым другом и расслабившись, Алекс поцеловала его в щеку. — Что станут делать эти скандальные газетенки, если не будут писать о нас с тобой? — смеясь, спросила она.

— А что мы станем делать, если они когда-нибудь перестанут о нас писать?

— Не знаю. — Она взглянула на него. — Разве это так уж плохо?

— Сладкие губки, — вмешался Бадди, обнимая их обоих за плечи, — это же смерть для артиста. Когда о тебе перестают писать, ты — конченый человек.

— Вот. Понимаешь? — Дуэйн повел Алекс к банкетному столу и усадил. — Надо спешить произнести тост за здоровье новобрачных, пока они не слиняли отсюда.

— Думаешь, они захотят покинуть нас так скоро?

Он кивнул в сторону Тины и Бэра, которые, казалось, не замечали царящего вокруг праздничного веселья.

— Ал, погляди на них. Если бы это была твоя брачная ночь, захотела бы ты провести ее в обществе толпы шумных музыкантов?

Она подумала о Мэтте, оставшемся в Лос-Анджелесе. Когда они вчера ночью говорили по телефону, он собирался на Фиджи готовить съемки своего следующего фильма.

— Где ты только что была, Алекс?

Она покачала головой и заставила себя улыбнуться.

— Просто задумалась. Ты прав, Дуэйн. Если бы это была моя брачная ночь, мне бы хотелось провести ее наедине с мужем. На тропическом острове.