Наталия Рощина - Все будет хорошо, или Свободный плен

– Я люблю тебя, – обхватив голову Георгия ладонями, прошептала Света. Она сделала признание первой.

Черт с ними этикетом, предрассудками. Она счастлива и хочет, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

От своего первого сексуального опыта Света не ожидала ничего, кроме неприятных ощущений, описанных в популярной литературе. Но, на удивление, вдруг почувствовала прилив волны, охватившей ее тело, заставивший ее застонать от наслаждения.

Кажется, Мартов тоже не ожидал такой быстрой реакции на свои ласки. Никаких неудобств, связанных с девственностью Светланы, он не ощутил. Промелькнуло подозрение, что он не первый, кто направляет ее на сексуальную ниву удовольствий. Это было неприятно, лишало его лавров победителя-открывателя. Но долго задумываться Мартову не пришлось, его захватил шквал удовлетворения. Наверное, стон был слишком громким. Ладонь Светы мягко легла на его полуоткрытый рот. Когда эмоции улеглись, она уткнулась в его плечо, поцеловала ключицу, шею, подбородок. В темноте она поймала его пристальный взгляд. В нем не было нежности, чувственности.

– Жорка, ты что застыл? Ты так странно смотришь. Он улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа.

– Беги в ванную, пока я не помчался.

– Это все, что ты сейчас хочешь сказать? – Света приподнялась на локте и немного отстранилась от расслабленного тела Георгия. – Я не могу в это поверить.

– Светик, наша задача – не разбудить бабу Любу, а то мой авторитет беззаветно рухнет. Давай потихоньку двигайся и не плескайся долго.

– Господи, какая проза, – выдохнула Светлана и, подобрав пижаму, воровски выглянула в коридор. Дверь в бабушкину комнату была как раз рядом с ванной. Но, кажется, старушка спала крепко. Вернувшись, Светка прошептала: – Иди теперь ты.

Когда Георгий вышел, Света присела на диван. Вот он сейчас вернется. Что-то во всем случившемся было не так. С ее стороны восторг, благодарность, ревность, а он – словно парень по вызову. Доставил даме удовольствие и сейчас спокойно уснет. Ему, кажется, тоже было хорошо с нею. Но он не сказал даже об этом. Принял ее приход как должное – и все. Светка заерзала. Что она ему скажет? Спасибо, что я тебе предложила себя, а ты не отказался?

Мартов неслышно зашел в комнату, прикрыл за собой дверь. Подошел к окну, не глядя на Светлану. Медленно падали хлопья снега. По дороге проезжали одинокие машины. Было уже за полночь. Какие дела заставляли водителей в столь поздний час сидеть за рулем? В доме напротив в редких окнах горел свет. Там тоже не спали. Обернувшись, Георгий посмотрел на Свету. Она сидела, сжавшись, обхватив руками коленки. Опять в своей голубой пижаме, такая жалкая, испуганная. Он почувствовал себя повелителем. Она сделает для него все, а он рядом с нею будет создавать того Мартова, о котором пока никто не знает. Пауза затягивалась.

– Светка, ты правда ни о чем не жалеешь?

– Правда. Я счастлива, поверишь? Оказывается, так мало нужно для того, чтобы почувствовать крылья за спиной. Бывает первая любовь и любовь к первому мужчине. Для меня это соединилось в одном лице. Я твоя от головы до пяток. Знаю, такое лучше не говорить. Вы не любите открытой любви. Вас нужно водить за нос, держать на расстоянии и иногда подставлять щеку для поцелуя. Я так не могу. Сказать точнее, с тобой не могу. Не хочу тратить время на бессмысленные кривляния. Надоело кокетничать, очаровывать, расточать обаяние во все стороны, авось в кого-нибудь попадет – и наповал. Мне нужен ты, только твоя любовь. Разочаровала?

– Нет. Просто, думаю, рано говорить о сильных чувствах. Мы не так много времени провели вместе, но ты вправе говорить то, что чувствуешь. Искренность свойственна сильным личностям.

– Я слабая, ленивая, привыкла к роскоши, свободе. Родители и бабуля избаловали. Но я быстро учусь всему.

– Всему?

– Абсолютно, – Светка встала и, подойдя к Жоре, обняла его. – Я стану такой, какой ты захочешь меня видеть. Стервой, святошей, дурочкой, умницей. Только одно «но».

– Интересно.

– Ты должен быть только моим.

– Ходить на привязи и преданно заглядывать в глаза?

– Не утрируй. Хоть за тридевять земель, но душой и телом мой.

Мартов подумал, что Борзова не так проста и наивна, как ему казалось. Разговор о верности и обязательствах после первой же близости. Как мужчина, он увидел в этом посягательство на свою свободу. Если бы женитьба на Светлане не входила в его планы, то он, пожалуй, больше бы ни на что не претендовал. Но в данном случае ему следовало изобразить легкое негодование и только.

– Все вы, девушки, одинаковые. Сами ножки расставляете, а потом обязываете за это платить. Я, конечно, готов, но это просто попахивает.

– Так я и знала, – Светка повернулась и быстро пошла к двери. Мартов едва успел остановить ее, схватив за руку. – Отпусти. Спокойной ночи. Будем считать, что ничего не было.

– Нет, было.

– Зачем тебе настаивать, когда попахивает?

– Не воспринимай все так буквально.

– Зачем? Я хочу знать!

– Затем, что мы будем вместе.

– Что означает твое «вместе»?

– Муж и жена – одна сатана. Такая трактовка мне нравится, а тебе?

Света почувствовала себя на седьмом небе. Обидные слова тут же забылись. Он ведь просто бравировал, ему нужна ее любовь. Он хочет всегда быть рядом, только как-то странно это предлагает. Ни разу за время их знакомства не сказал, что любит. Сегодня молча, словно голодный зверь, взял ее. Даже не поинтересовался, было ли с нею когда-нибудь такое. Кажется, решил, что было, но ей-то лучше знать: никого так близко к себе она не подпускала. Она ждала такого, как он, – красивого, умного, статного, любимого. Хочется прыгнуть ему на шею, расцеловать, но она и так сегодня сказала слишком много.

– Знаешь, Жорка, я очень консервативный человек, люблю соблюдать традиции.

– Давай без загадок.

– Через два месяца, примерно в начале мая, возвращаются родители. Я бы хотела вас познакомить. И с твоими родителями желательно тоже познакомиться.

– Ты намекаешь о сватовстве по всем правилам? – Света кивнула, а Георгий все больше удивлялся. Зачем соблюдать такие формальности, от которых уже ничего не зависит? Что изменит встреча, пропитанная волнением и скованностью? – Никогда не предполагал в тебе такую старомодность.

– Я собираюсь замуж один раз и хочу все сделать как надо.

– Люди сами загоняют себя в рамки правил. Это глупо, но если тебе будет приятно, я готов, – Мартов опять смеялся в душе. В том, что он понравится Борзовым-старшим, сомнений не было. – Теперь давай спать.

Георгий поцеловал Свету. Торопливо чмокнул в щечку, предвкушая момент, когда останется один, но Света медлила.

– Жора, ты ни разу не сказал мне того, что говорят все влюбленные. Это такое блаженство, а ты лишаешь меня его.

Мартову пришли на ум строки:

но произносить вслух «Признание» Баратынского он не стал.

– Я отношусь к тебе не так, как к другим, это очевидно. Ты первая, с кем у меня серьезные отношения. Я очень рад, что именно ты подарила мне минуты блаженства. Я надеюсь, у нас все получится.

– Как много слов, а мне хватило бы только трех, – грустно улыбнулась Света. – Пусть так. Спокойной ночи, Георгий Иванович Мартов.

Она исчезла в темноте коридора, как призрак. Жорка лег, закутался в одеяло. На новом месте уснул не сразу. Всю ночь беспокойно ворочался, сны не давали покоя. Просыпаясь, он понимал, что на самом деле ничего не происходит. Но стоило закрыть глаза, как тяжелое видение возвращалось. Последний раз, под утро, приснился мужчина, весь покрытый зеленым мхом, изможденный, с белоснежными длинными волосами. Он был невероятно высокий, худой. Он махал приветственно рукой, звал Жорку куда-то, а когда парень приблизился, на него смотрел пустыми глазницами череп, покрытый сединой. Жорка вскрикнул и проснулся. На часах была половина девятого утра. Через полуоткрытую дверь из кухни доносились аппетитные запахи. Мартов устало закрыл глаза, сон не принес ему отдыха. Он встал разбитый и подавленный. Вновь, как ночью, подошел к окну, выглянул и ненадолго погрузился в суету улицы. Потом встряхнулся и, не торопясь, оделся. Пора выходить в свет.

Баба Люба давно встала. Возилась на кухне.

– Доброе утро, баба Люба, – Георгий очаровательно улыбался, хотя вид у него был усталый.

– Доброе, внучек. Плохо спалось тебе, что ли?

– Честно говоря, ворочался, и сны замучили пакостные.

– Подойди к окну и скажи три раза: «Куда ночь, туда и сон».

– Я в это не верю. Предрассудки не для меня.

– А во что ты веришь, милок? – выставляя на столе посуду для завтрака, спросила баба Люба. На ее еще не старом лице, сохранившем следы былой красоты, появилась хитрая гримаса.

– Только в самого себя и удачу.

– Светланиному отцу это было бы по душе. Я думаю, у вас будет возможность пообщаться.

– С кем ты собрался общаться? Доброе утро, – на кухню зашла Светлана. Выглядела она более свежей, чем Георгий.

– С твоими родителями.

– Ты что, посвятил бабушку в наш план? – В голосе Светланы мелькнули нотки негодования.

– Какой еще план, Светуля? Жорочка сказал, что не верит ни в черта, ни в Бога, только в удачу свою.

– Это в папином стиле. Что-то напоминает, – улыбнулась та.

– Бабушка сказала то же самое, – ответил Жора.

– Завтрак будет готов через несколько минут. Что, ароматы притягивают к столу? Умывайтесь и приходите. Света, проводи гостя.

Молодежь пошла в ванную. Скоро оттуда послышались крики, визг. Баба Люба усмехнулась: что с них взять, дети. А потом был чудесный завтрак. Горячие расстегаи лежали на блюде, накрытые салфеткой. Хозяйке было приятно видеть, как детвора уплетает ее выпечку. Опять же хотелось угодить Жорочке. Такой воспитанный, красивый мальчик. По всему видно, далеко пойдет. Молодец, Светка, а то привязался этот Доценко. Язык – помело, от горшка два вершка. Правда, чувствовалось, что крепко любит Светлану, а этот Мартов – вещь в себе, не поймешь, что у него на уме. Улыбается да помалкивает. Ничего, молчание – золото. Что толку в словах, когда за ними нет души? Баба Люба верила, что Георгий испытывает к внучке самые глубокие чувства, только много говорить об этом не хочет. Зато Светка с него глаз не сводит. Влюбилась, только о нем и рассказывает. Где встретились, как друг на друга посмотрели. И то, чего не было, придумает. Этот Жорка кажется идеальным. Может, так и на самом деле? Жора привык быть за столом в одиночестве. Ему не хотелось трапезничать вместе с Олегом Викторовичем. Поэтому каждый раз он выгадывал время, чтобы не потерять аппетит из-за нежелательного соседства. Сегодня он расслабился. Опять почувствовал, как это здорово, когда за столом собирается семья. Пусть мама потчует своими деликатесами кого угодно. Он получит все, чего ему не хватало, здесь. Отец Светы будет им доволен, мама, глядя на то, как расцветет ее дочь, тоже. Он впишется в их быт плавно, легко. На самом деле он нетребователен в быту. Хотя маму ни о чем не надо было просить. Она всегда знала, чего и когда он хочет. Света – другая, изнеженная, избалованная. Поймет ли она, что ее жизнь изменится и наполнится заботой о нем? Захочет ли она меняться или его носки будет стирать баба Люба? Сейчас царствует эйфория желания. Опускаться до бытовых проблем вроде бы рановато, но Мартов привык сразу все ставить на свои места. Он не любитель сюрпризов в виде измятой рубашки и неготового обеда. Он не белоручка и многое умеет делать сам. Так учил его отец: настоящий мужчина не должен зависеть от женщины, а, значит, обязан все уметь. Но это не означает, что он с удовольствием будет мыть полы и ходить по магазинам за продуктами. Он создан не для того, чтобы терять время на мелочи быта. Его программа не рассчитана на исполнение роли домохозяйки. Он достигнет вершин, осуществит все свои желания. Самое сокровенное: не делать, если не хочешь! Он воплотит его в жизнь, и Борзовы вначале ему помогут. Зачем изобретать велосипед, тратить время на то, что можно получить без усилий? Предстоящая женитьба не вызывает у него отвращения, Светлана влюблена в него как кошка. Правда, женщины – переменчивый народ, но это уже его забота, чтобы она ни на кого больше внимания не обращала. Ай да Светка, хочет якобы соблюсти все формальности, а ночью не стала долго ждать. Явилось голубое облако с косичкой. Наверняка она понравится его матери, а мнение отчима его не волнует.