– Ты вовсе не нуждался в моей помощи, ты все подстроил.

– Я? Ничего подобного! – с притворным возмущением возразил Дэн.

– Тогда почему ты не предупредил меня, что он заходит сюда?

– Я не думал, что тебе это интересно. Ферье посещает магазин несколько лет. Он был постоянным покупателем еще у месье Рено. Он бывает здесь, как и многие другие. Мне и в голову не пришло рассказывать тебе об этом.

Лицо Кэти смягчилось, напряжение прошло.

– Господи, у меня ужасное состояние. Я чувствую себя ребенком, которого уличили в чем-то нехорошем.

– Но почему?

– Тебе трудно меня понять. – Сестра покачала головой. – В общем я его поощряла, признаюсь, а потом… – Она снова покачала головой. – К чему теперь все ворошить. В общем, конец моей работе у вас, Дэн Беншем.

– Нет, подожди. – Он схватил ее за руку. – Мне, правда, нужна твоя помощь. Посмотри, сколько внизу книг, целая гора. И потом, ты же видишь, что такое Джин, – Дэн понизил голос, бросив взгляд на молодого человека, медленно расставлявшего на полках книги. – Не очень-то он расторопный. Кэти задумчиво облизнула губы и вздохнула.

– Он часто сюда заходит?

– Точно сказать не могу, иногда неделями не появляется.

– Ну, хорошо, в таком случае, я согласна. – Девушка кивнула, давая понять, что позволила себя уговорить.

* * *

Прошло две недели. За это время Ферье заходил в магазин два раза. В третий раз он пришел именно в тот день, когда Кэти заканчивала свой каталог. Ферье предложил поехать вместе в Версаль. Душа ее от волнения «уходила в пятки», но оставаясь внешне спокойной она согласилась.

В полдень они сели в экипаж и отправились в путь. Ферье держал себя с ней как учитель, дающий дополнительный урок по истории. Они побродили по дворцу, подавлявшему своими размерами и великолепием, гуляли по прекрасным, казалось, бесконечным садам, спускались и поднимались по многочисленным террасам.

– Вам здесь понравилось? – спросил Ферье, когда их экскурсия по Версалю подошла к концу.

– Да, здесь интересно и очень красиво, – вежливо похвалила Кэти.

Его светло-серые глаза пристально посмотрели на нее, и девушке показалось, что Ферье сумел прочитать ее мысли. На самом деле пышное великолепие дворца оставило ее равнодушной. Она нашла все непомерно огромным. А колоссальные сады в ее представлении были неразумной тратой денег. Кэти пришла к выводу, что революция стала закономерным итогом. Короли во дворцах жили в богатстве и роскоши, в то время как народ голодал. И хотя все это было историей, она неожиданно вспомнила о Манчестере, с его богатыми особняками в одной части и жалкими трущобами – в другой. Ее одолевали противоречивые мысли. Нищета, что приходилось видеть в Манчестере, была отвратительной, но бессмысленная роскошь, увиденная ею в Версале, вызвала у нее осуждение. Самое правильное было бы выбрать разумную середину. Но такое возможно лишь в вымышленной стране Утопии, которой, как она хорошо понимала, суждено было оставаться лишь несбыточной мечтой.

Кэти удивилась про себя, что в обществе такого элегантного и учтивого мужчины, своими галантными манерами больше походившего на француза, она думала о Манчестере и его социальных противоречиях.

– А Версаль вам все же не понравился, – уже в экипаже заметил Ферье.

– Нет, нет, понравился, – попыталась уверить его Кэти.

– Не говорите неправду, Кэти Беншем.

Они смотрели друг на друга, и Кэти с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться, и все же она не смогла удержать смех. Они расхохотались одновременно.

– А что вам не понравилось? – допытывался Пэт.

– Версаль… он какой-то чересчур большой и помпезный. В нем всего слишком много. «Хорошенького понемножку», – так сказал бы мой отец. И я тоже считаю, что и хорошего должно быть в меру.

– Завтра покажу вам Дворец правосудия, – пообещал Ферье. Он сидел, чуть отстранившись от Кэти. – А послезавтра отправимся в Лувр, хотя, нет, это воскресенье, перенесем посещение Лувра на понедельник. Во вторник предлагаю прокатиться по Сене. Вы одобряете такой план?

– Вам действительно интересно узнать мое мнение? – Губы ее тронула хитрая усмешка.

– Конечно, кроме того, мне приятно доставить вам удовольствие. Я всегда к вашим услугам.

Кэти недовольно фыркнула и закрыла глаза.

– Что с вами? Я надоедаю вам своими предложениями?

– Если будете продолжать в том же духе, определенно надоедите. Это выглядит так неестественно.

– Неужели вы считаете, что мои слова притворство?

– Нет, не слова. – Она опустила голову и ей представилось, что перед ней Вилли, и они ведут один из бесконечных споров. – Мне чудится фальшь в вашей манере. Ах, извините, я говорю с вами так грубо.

– Не нужно извиняться. – Его тон стал иным. – В определенной степени я согласен с вами. Возможно, наш разговор кажется вам пустым и надуманным, но это потому, что у меня не было случая по-настоящему поговорить с вами. Вы сами задали тон, а я лишь придерживаюсь его. Теперь вошло в привычку не тратить много слов…

– …в общении с женщинами?

– Совершенно верно, в общении с женщинами.

– Я против того, чтобы ко мне относились как к какой-нибудь кукле и тупице.

– Тупица – емкое слово. – Он умолк.

– Вам оно знакомо?

– Мне? – переспросил Ферье уже совсем другим тоном. Кэти пришло в голову, что теперь он говорит совсем как Джон или Дэн. – Знакомо ли мне это слово? Не забывайте, что я родился в Нортумберленде, мои двоюродные братья до сих пор работают на верфях Палмера и на наших газовых заводах. Хотя они и занимают места в руководстве, но постоянно общаются с рабочими. Я бы мог привести множество словечек, которые вам и слышать не приходилось, потому что мисс Бригмор сочла бы их грубыми. Думаю, мне и сейчас не поздоровилось бы, узнай она, что я завел с вами разговор о просторечиях.

Девушка откинулась на мягкую спинку экипажа и рассмеялась.

– Никогда бы не поверила, если бы вы сами не сказали.

– Кэти, мы знаем друг друга еще так мало, – начал Пэт, слегка придвигаясь к ней. – У меня не было возможности убедить вас, что в сущности я обычный житель Нортумберленда. – Он взял ее за руку и проникновенно продолжал: – Помните тот день, когда мы возвращались с вами из Хексема в похожем экипаже. Это было не так уж давно. Вы обещали поужинать у меня в доме. Вы понимали, что означает это предложение. Давайте представим, что мы снова в том экипаже, и я обращаюсь к вам с тем же приглашением. Вы не согласитесь сегодня поужинать со мной?

Выражение лица Кэти стало серьезным и несколько торжественным. У нее даже перехватило дыхание. Кэти мысленно перенеслась в тот экипаж. И старые чувства нахлынули вновь – волнение, радость и гордость одновременно.

– С удовольствием, – тихо ответила девушка, губы ее чуть заметно дрожали.

С этой минуты стал стремительно развиваться их когда-то так неожиданно прервавшийся роман. В тот вечер они ужинали в ресторане на Елисейских полях, и впечатления от этого вечера надолго сохранились в памяти Кэти. Ее приятно удивило, что Пэта хорошо знали в ресторане, и в уютном уголке его постоянно ждал столик. Она запомнила изящную сервировку стола. В памяти также осталось и то, как Ферье полоскал рот из небольшой чаши. Сливки подавали в глиняном кувшине, похожем на тот, в котором Белла Брекетт квасила капусту. Официант выкладывал ложкой сливки на ее пудинг, а когда Пэт отказался, Кэти весело запротестовала: «Так нечестно, сливки полезнее не мне, а вам».

Но одно впечатление было ярче других. Когда они пили вино, к ним подошла хорошо одетая женщина лет тридцати. Она была красива, но лицо ее было холодно. Женщина говорила по-французски слишком быстро. Кэти не понимала слов, но тон делал смысл достаточно ясным, красноречивой была и сдержанная отстраненность Пэта.

Кэти и незнакомка обменялись взглядами. Пэт явно не собирался представлять их друг другу. Женщина бросила на Ферье ледяной взгляд, что-то быстро сказала и вернулась к своему столику в другом конце зала, где ее ждала компания.

– Вам нравится вино?

– Да, очень приятное.

– Эта дама рассердилась на меня, и не без основания, – объяснил Ферье, через стол глядя на Кэти. – Сегодня я обещал с ней поужинать и не сдержал слова. Не сомневаюсь, что вам понятны ее чувства.

Кэти так и хотелось съязвить: «Мне ее понять сложно, я ведь не являюсь чьей-то любовницей». Но она сдержалась. А если бы и решилась это сказать, то без всякой обиды, хотя ей и казалось это странным, но она не сердилась, напротив, ей польстили эти слова. Она ощущала себя умудренной опытом женщиной. Девушка решила, что одинокому мужчине позволительно иметь любовницу. Вот если бы он был женат, тогда другое дело.

– Куда бы вы хотели пойти завтра? – спросил Ферье.

– Хочу прокатиться по Сене, а вечером – в оперу.

Его глаза весело вспыхнули, довольная улыбка тронула губы.

– Отлично, моя искренняя Кэти Беншем. Завтра мы плывем по Сене, а вечером отправляемся в оперу.

Через две недели Кэти послала отцу и Бриджи письмо.


Дорогие отец и Бриджи, – писала она. – Не знаю даже с чего начать. Хочу сообщить вам новость, которая вас невероятно удивит. Все произошло так неожиданно. В четверг я выхожу замуж. И знаете за кого? За Пэта, Пэта Ферье. Знаю, вас это поразит до глубины души, но, надеюсь, вы порадуетесь за меня, потому что я необыкновенно счастлива.

Мы встретились случайно в магазине Дэна. А может быть, Барбара с Дэном специально все подстроили?

Медовый месяц мы проведем, путешествуя по Франции и Италии. В Англию вернемся в конце октября. Мне хочется о многом вам рассказать, но у нас будет еще время, когда я приеду домой. Поместье Ферье ближе, чем Манчестер, так что видеться будем часто.

Поверьте, я очень счастлива. Жалею только, что пять лет ушло на то, чтобы я смогла сделать, наконец, правильный выбор.

Я очень люблю вас обоих. Спасибо отец, за то, что ты всю жизнь был так великодушен ко мне. И тебе, Бриджи, спасибо, что ты вырастила меня достойной… быть хозяйкой поместья. Немного странно, правда, что я стану хозяйкой поместья?