На этот раз Лоренс послушно вышел из комнаты.

– Ты говорила с ним? – спросил Дэн Бриджи.

– Да он поднимался ко мне вчера.

– И что ты думаешь?

– На мой взгляд, хуже ему не стало, но и улучшений нет.

– Она собирается вернуться?

– Я… я не знаю, Дэн, но откровенно говоря, надеюсь, что вернется.

– Ты надеялась, что у них что-нибудь получится?

– Да, Дэн, надеялась. Ханна – исключительная женщина. Посмотреть особенно не на что, но в ней есть сила, бодрый дух, нечто такое, что нужно нашему Бену.

– Я не совсем с тобой согласен, Бриджи. Мне казалось это неуместным и раньше, а теперь тем более. Ты знаешь, мне пришло в голову, что Барбара каким-то образом узнала о них, и совершила этот безумный поступок, чтобы поставить на их пути непреодолимую преграду.

– Ты слишком строг к ней.

– Вовсе нет. Я не держу на нее зла.

– Правда? Ты на самом деле не злишься на нее?

– Хотя это может показаться странным, – со вздохом начал Дэн, – но сначала мне было невыносимо одиноко. Долгие годы я не знал близости с женой, но после ее ухода, пришел в отчаяние. Снова, как в юности, я жаждал ее с необыкновенной силой. А теперь… я чувствую себя свободным. Я мог бы освободиться от Барбары давным-давно, но был не в силах отпустить ее. Если бы она ушла сама – другое дело, но я отпустить ее не мог. А сейчас я чувствую себя тюремщиком, отпустившим непокорного узника. Знаешь, Бриджи, она на самом деле была пленницей, словно птица в клетке. Скорее, даже как тигрица на заднем дворе. Я пытался приручить ее лаской, но, вероятно, больше подошел бы кнут. – Дэн достал носовой платок и вытер лицо.

– Что ты намерен делать дальше?

– Есть у меня одна мысль. А вот что определенно не буду делать, так это сидеть сиднем и киснуть. Мне пятьдесят шесть, но в душе я молод и полон задора. Моя жизнь была не слишком интересной. После войны я собираюсь осуществить свою мечту: хочу побродить по свету. Я считаю, надо двигаться в путь, пока еще есть силы и желание. Быть может, удастся повидать совсем немного, но и это доставит мне удовольствие. – Дэн помолчал, потом спросил: – Позволь задать тебе вопрос, а что чувствуешь ты?

– Печаль, Дэн, бесконечную печаль. Она постоянно со мной и не покидает ни на минуту. Мне кажется, стоит протянуть руку, и я смогу прикоснуться к ней. Жизнь моей девочки оказалась бесцельной, в этом большая доля моей вины.

– Нет, Бриджи, я так не думаю. Даже если бы она его сразу получила, все равно возникли бы сложности. Барбара была рождена причинять беды, это так же верно, как то, что искры всегда летят вверх. В жизни встречаются такие люди. Она отравляла все, к чему прикасалась.

– О, не говори, так. Бедная Барбара. Моя бедная дорогая Барбара. Она была моим единственным ребенком. – Слезы покатились по ее морщинистым щекам, и Бриджи принялась их осушать с присущим ей изяществом. – Ты женишься на Рут, теперь ты свободен? – спросила она после паузы.

– Нет, Бриджи, никогда!

– Почему?

– Почему? – Дэн дернул головой, словно стараясь освободиться от чего-то неприятного. Об этом никогда не шла речь, и Рути это понимала.

Бриджи задержала на Дэне взгляд своих выцветших, водянистых глаз. «Мужчины все одинаковы, – подумала она. – Суть у всех одна и та же. Наверное, Бог вложил в сердце первого мужчины бездумный эгоизм, который унаследовали все его потомки». Томас Моллен мог бы на ней жениться, но не женился. Бриджи не считала Рут подходящей женой для Дэна. Простая девушка, которая выросла и превратилась в простую женщину. Добрую, жизнерадостную, да, но не такую, что подошла бы Дэну. И она задала этот вопрос просто из принципа.

– Тебе виднее, – сказала Бриджи. Усталая улыбка осветила ее иссушенные временем черты. – А вопрос, что буду делать я, не возникает? Со мной уже, кажется, все ясно? Я могу лишь сидеть и ждать, но… – Она чуть заметно покачала головой. – Это я и делала всю жизнь, по меньшей мере шестьдесят шесть лет, я сидела и смотрела, что собирается сделать тот или иной из вас…

– О нет, Бриджи, ты не сидела, сложа руки, – возразил Дэн. – Ты направляла события, а сейчас?

– Да, да, думаю, ты прав, я слишком вмешивалась во все, и теперь сожалею об этом. Но в девяносто шесть выбора у меня нет, согласен? Я вынуждена ждать неизбежного. Полагаю, что могла бы поторопить события, но не буду. На этот раз я останусь сидеть и ждать по крайней мере, чтобы увидеть, как Бен и Лоренс поселятся в коттедже… Дэн, ты должен сделать для этого все, что можешь. Постарайся его убедить. Он слишком долго засиделся в своей комнате. Он никогда не преодолеет страх перед пространством, если останется в этих стенах.

– Знаешь, Бриджи, боюсь, что от меня здесь мало толку. Когда я завожу об этом разговор, сын говорит: «Времени достаточно, времени достаточно». Он в руках Господа и…

– Не болтай ерунды, ты меня удивляешь. – Казалось, бремя прожитых лет свалилось с ее плеч. Бриджи решительно выпрямилась в своем кресле и молодо крикнула ему: – Бог помогает тем, кто сам заботится о себе, а еще тем, кто хочет помочь другим.

От изумления Дэн широко разинул рот.

– Мне кажется, кто-то собирался всего лишь сидеть и ждать неизбежного, – с хитрой улыбкой произнес он.

– Да, я так сказала, но не имела в виду, что собираюсь тратить время впустую.

– О, Бриджи, ты не умрешь никогда. Тебя придется пристрелить.

– Вполне возможно, – без улыбки согласилась она и продолжала: – Но я на время избавлю их от такого беспокойства. Я хоть и страшно старая, но тем не менее женщина и требую своего права менять решение, и это поможет коротать время.

Да, коротать время, заполненное до отказа одиночеством. Оставалось благодарить Бога, что ей приходилось страдать от этой пустоты в последний раз. Дорогая и любимая Барбара ушла и оставила ее безутешной. Ничто не могло унять или смягчить эту боль, пока они не встретятся в ином мире. Но пока этого не произошло, она будет продолжать наводить порядок.

Сказывалась старая привычка мисс Бригмор.

Глава 10

День выдался теплым. Сестра Бинг проводила своего подопечного до озера, на сегодняшний момент самой дальней точки его прогулок. Это достижение порадовало ее, но женщина предпочла держать свои чувства при себе, ибо настроение капитана в последние дни было далеким от хорошего. Его характер вообще не казался ей уравновешенным. Сестра не питала к капитану особо теплых чувств, поэтому без сожаления оставила мужчину на скамейке у воды и отправилась выполнять другие свои обязанности.

Как ни странно, край озера не внушал Бену страха, хотя к воде вел крутой спуск. Наклонившись, он всматривался в гладь озера. В голове теснились беспокойные мысли. Если бы ему удалось хоть раз пройти сквозь ворота, один единственный раз… этого было бы достаточно. И он бы смог сделать такой шаг, если бы рядом была она. В этом Бен не сомневался. Она бы протолкнула его сквозь них, устав убеждать. В то последнее утро они почти все время спорили.

– Вы научились как следует говорить, и должны также хорошо ходить, – сердилась девушка.

Если бы кто-нибудь другой позволил себе разговаривать с ним подобным образом, Бен сразу же поставил того на место: он уже достаточно окреп, чтобы пресечь любую дерзость и грубость.

Почему она не возвращается? Быть может, скандал подействовать на нее слишком сильно? Но в Хай-Бэнкс-Холле об этом уже забыли. Прежние пациенты уехали, прибыли новые. А персонал больше думал об исковерканных молодых жизнях, требовавших заботы. Их мало занимали разговоры о немолодой паре, покончившей с собой…

– Здравствуй, кузен Бен.

– Здравствуй, Лоренс.

Лоренс сложил свое нескладное тело и устроился на скамейке рядом с Беном.

– Посмотри, кузен Бен, корова.

– Какая замечательная корова.

– Это замечательная корова. Бриг сказала, делай коров, потому что они есть на ферме… где живет Петти.

– Да, Лоренс, на ферме много коров.

– Хороший день, кузен Бен.

– Верно, Лоренс, день хороший.

– Петти не придет с фермы, кузен Бен.

– Кто тебе это сказал? – Бен резко повернулся и испытующе посмотрел в бесстрастное лицо, сиявшее неизменной улыбкой.

– Бриг. Бриг говорит, что она не вернется, кузен Бен. Я сказал, что могу сходить за ней. Я большой, правда? Я уже большой, да, кузен Бен?

– Да, да, ты очень большой, Лоренс. А когда Бриджи сказала, что Петти не придет?

– О-о. – Внимание Лоренса привлекла севшая на пруд утка. Он зачарованно смотрел на скользившую по воде птицу, и веером расходившийся за ней след. – Посмотри, кузен Бен, она плывет, и я могу плавать, вот так. – Он неуклюже замахал руками.

– Да, конечно, ты можешь плавать, Лоренс.

– Бриг говорит, что идти туда далеко. Но я могу сходить за холмы, потому что мне нужна Петти, кузен Бен. Петти хорошая. Моя мама была хорошая.

Бен взглянул в голубые глаза на плоском лице, озаренном печалью и ему стало больнее вдвойне.

– Да, Лоренс, твоя мама была очень хорошая, – мягко сказал он. – Я называл ее тетя Кэти…Мне… нравилась твоя мама, Лоренс.

– Мне нравится Петти, кузен Бен. Я мог бы сходить за ней за холмы, потому что они ее не отпустят.

– Кто не отпустит?

– Они.

– Они?

Лоренс кивнул.

– Бриг сказала: «они». Те, что живут за холмами на ферме, где коровы, и они не разрешат ей уйти. Но я могу пойти…

– Хорошо, хорошо, Лоренс. – Бен взял парня за руку, призывая замолчать. Потом повернулся и посмотрел на озеро.

Если бы он смог пройти через ворота. Он… он постарается сделать это завтра.

Нет, нет, сегодня.

А, может быть, сейчас?

Нет! Он не может идти сейчас, он… он устал.

Смертельная бесконечность вынужденной свободы.

Где он слышал эту фразу? Еще одна мудрость Мерфи? Нет, он сам написал это много лет назад, после того, как увидел безработных у пристани в Ньюкасле. Тогда мысль показалась ему удачной. «Работа – это единственный способ противостоять смертельной бесконечности вынужденной свободы».