Смотреть на такое было сложно. Досталось тебе девочка, правда? А ведь это только начало. Илья вздохнул и сел рядом.

– Май, моя работа… она предполагает посещение различных мероприятий. Это могут быть какие-то презентации, вечера. Некоторые из них действительно интересны, а на некоторые приходится ходить, соблюдая деловой этикет. В любом случае, такие вещи – часть моей жизни, это общение с определенным кругом людей.

– Ты не поверишь, но я что-то такое о тебе подозревала.

Майя пыталась иронизировать, хотя голос ее звучал напряженно и в глазах читалась тревога. Илья продолжил:

– Некоторые мероприятия я посещаю один, но есть такие, на которые… лучше ходить вдвоем. И скоро будет один такой вечер. Моя компания делала ремонт частного театра. Его владелец – очень важный влиятельный человек. Ремонт был сделан в срок и качественно. В итоге я получил приглашение на открытие сезона.

Май молчала. Илья тоже замолчал, подбирая слова. Она сидела все так же, словно на уроке, который потом предстояло выучить.

– С одной стороны, это развлечение – спектакль, с другой – работа. Я должен там быть… и я хочу, чтобы ты пошла со мной.

Она ответила не сразу. И руки с колен убрала не сразу. А для него было так важно ее решение. И ее слова. Илья чувствовал, что в этот момент многое решается. Для него решается.

– Я тоже хочу пойти с тобой, – наконец сказала Май. – Очень.

Он улыбнулся и обнял ее за плечи, прикоснувшись губами к макушке. У него ведь тоже было свое любимое место.

– То, что висит в шкафу, не годится для этого вечера. Концертное платье – летнее, поэтому тебе придется подготовиться к предстоящему мероприятию.

– Меховой комбинезон? – Май расслабилась, и это было хорошо.

– Можно и его, – согласился Илья. – Вначале фуршет в фойе, а потом уже сама премьера. Я думаю, что мех в этом случае нужен не очень теплый, а то тебе будет жарко.

Она засмеялась и совсем стала собой.

– Нужен рыбий мех! Из пайеток, – а потом все же серьезным голосом: – Как именно я должна приготовиться?

– Нужна одежда на вечерний выход, – начал объяснять Илья и снова поцеловал в макушку. Май пахла… домом. Их домом, который он в какой-то момент перестал считать только своим. Она сама была дом. -Но не откровенно вечернее платье. Возможно, костюм. Подходящая обувь, -посмотрел на ее короткие ногти, – можно сходить в салон и сделать маникюр. Я переведу на твою карту деньги, завтра после обеда дам водителя, ты поедешь и купишь все, что надо.

И все же Илья ее испугал. Май слегка отодвинулась и, поднеся свои пальцы к глазам, сначала стала их придирчиво разглядывать, а потом, в раздумьях – грызть ногти – занервничала, осознав масштаб события. Илья перехватил тонкие руки и сжал в своих ладонях. Майя молчала.

– Май?

– Много денег переведешь? – звонким, выдавшим ее голосом. – На билет в Вену хватит?

– Я переведу столько, чтобы хватило на туфли, но было недостаточно для побега в Вену, – спокойно ответил он и добавил: – Без меня.

– Эх… – Майя обреченно вздохнула и положила голову ему на плечо. – Я постараюсь тебя не подвести. Раз уж с Веной не получилось.

– Не волнуйся, я буду рядом.

– Тебе не придется ходить на шпильках!

Это был весомый аргумент, произнесенный с нервным смешком.

– Вот никогда даже не подозревал, что ты можешь быть трусишкой.

Она терлась носом о его шею, ища поддержки, и Илья, откидываясь назад, потащил Май за собой. Она оказалась лежащей сверху. Так проще было обнимать. Хотелось взять в ладони ее лицо и уверить, что ничего страшного не случится – он не позволит.

Верь мне, девочка. Ты уже готова.

– Я не тру-у-ус… – Илья почувствовал, как она медленно потянула за галстук, перед этим ослабив узел.

И он бы с удовольствием поддержал ее начинание, только разговор был серьезным и незаконченным, и предстояло самое трудное, то, что Илья постоянно откладывал на потом, щадя ее чувства. Но с учетом будущего…

– Это не все, – пришлось поймать руку Май и вынуть галстук из ее пальцев.

Майя вздохнула и села на Илью верхом.

– Я слушаю.

А он снова искал слова. Говорить о щекотливом, лежа на спине и чувствуя, как Май что-то выводит пальцем на его рубашке, было не совсем то, но все же…

– Я никогда не спрашивал, какая у тебя стипендия, и какими средствами ты располагаешь для собственных трат. Но теперь ежемесячно на твою карту станет приходить определенная сумма. Будешь распоряжаться ею сама: парикмахерская, покупка обуви, что-то нужное для музыки…



***

Разговор перестал быть забавным даже в минимальной степени. Он стал не просто очень серьезным – а каким-то даже… неудобным. И сидеть верхом на Илье стало тоже неудобным. Майя перекинула ногу и сползла на край постели.

А ведь он не сказал ничего нового. Ничего. Просто уверенной рукой и спокойным голосом снял покров с ее иллюзий – вольных и невольных. И все, о чем он уведомил, уже давно, прочно и уверенно существовало в их отношениях. Она жила в его доме. Кушала купленную и приготовленную на его деньги еду. Дорогие подарки и другие знаки внимания – неделя в роскошном загородном клубе, прогулка на воздушном шаре. Все это имеет определенную стоимость в финансовом эквиваленте. И сейчас Илья просто подвел итог. И проставил окончательную цену. Господи, какая дрянь лезет ей в голову!

– Я поняла. Ужинать будешь? – голос все равно прозвучал резко. И резким было движение, когда решила встать. Ей стало как-то вдруг – тесно, душно, темно? – здесь, в спальне.

Только Июль не дал ей встать. И вот они оба сидят на краю постели, плечом к плечу. И звучит его негромкий голос.

– Май, послушай. Послушай внимательно. Мы выйдем с тобой вместе. Это будет закрытое мероприятие. Только по приглашениям. Это… определенное общество. А для тебя театр станет официальным выходом. С этого момента ты – моя девушка. Для всех. Не только для нас с тобой. Другой статус. И как прежде не получится. Я понимаю, как это непросто, и не хочу обидеть тебя, но… на спектакле все не закончится, будут и другие… вечера, встречи, знакомства. Для всего этого нужны деньги. Тебе будут нужны деньги.

Ей казалось, что каждое слово, сказанное Ильей, с негромким щелчком проворачивается у нее в голове. Пытается там улечься. Встать на свое место в общей картинке-паззле. Какие-то слова ложились, а какие-то – упорно выскакивали. Как, например, слово «девушка».

– Закрытое мероприятие? Всегда мечтала попробовать себя в роли девушки Бонда. Я все поняла, ноль-ноль-семь. Буду рачительно распоряжаться деньгами и не откладывать тайком на побег в Вену.

Майя сама чувствовала цыплячье-желтую инфантильность своих слов, самого тона. Но ничего не могла с этим поделать. Слишком много всего за один раз.

Его ладонь легла на ее плечо. Твердые губы коснулись виска.

– Май… – он как-то так особенно произносил это слово, каким-то удивительным тембром и дыханием, что от этого всегда становилось светлее на душе. Хоть самую чуточку, но светлее. – Я все понимаю. – Губы сместились чуть ниже. – Не обижайся, пожалуйста. Жить со мной непросто, я знаю. Но если ты решилась, придется принимать все это. Мне кажется, уже пора. – Его щека потерлась о ее волосы. – Ты мне очень дорога… очень…

Ты мне дорога… очень…

Да к черту этот паззл! Что не встает на место, вобьем смычком!

И сразу на первый план вышло главное – его теплая рука на плече, ритм его дыхания. Майя уткнулась носом в его плечо, а Илья продолжил – совсем другим, деловым тоном:

– Мне кажется, у тебя скоро будет концерт.

А она только-только пришла в себя!

– Да? – только и смогла произнести.

– Та галерея хочет музыкальные осенние вечера.

Точно – к черту паззл!

– Правда?! – с летним выступлением у Майи связано столько прекрасных воспоминаний, что перспектива повторить его кажется настоящим чудом.

Илья своим излюбленным жестом приподнял ее подбородок.

– Правда. Ты готова?

– Нет, – не до того было. Сессия и куча других дел и забот. – Нет. Но буду готова. И к концерту, и к выходу в свет с Бондом.

У Майи в голове вертелась тысяча вопросов про концерт, но Илья ответил коротким: «Все подробности – у хозяйки галереи, я дам тебе ее номер телефона». А потом пришла очередь Майи оказаться спиной на постели. А Июль, хоть и сверху, но все еще в галстуке.

Непорядок!



***

Майя позвонила хозяйке галереи. Честно сказать, не помнила потом, как вела разговор. Два момента только четко отложились в памяти: дата первого концерта и сумма гонорара. Гонорар, вы подумайте только!

Известие о том, что концерты в галерее возобновятся, да еще за них заплатят денег, вызвало бурю восторгов у молодых музыкантов. А потом, когда буря улеглась, сразу полезли проблемы.

– Нам нужен новый альт, – они сидят втроем в буфете, Аня церемонно пьет зеленый чай, Сева – черный вприкуску с беляшом, а Майя – кофе. Заразилась от кое-кого привычками. – С нашего курса. А то эта девочка… как ее там… совсем не умеет играть. Навыка нужного еще нет.

– А ты у нас прямо профессионал! – тут же вспылил Севка. Даже беляш отложил. – С каких это пор пятикурсники – эталон и мерило?

– Она ошиблась во время концерта!

– Мы с Юлей занимались весь август! – Севка сказал и тут же осекся. И снова принялся жевать.

Аня сверлила его недовольным взглядом.

– Боюсь даже спрашивать, чем… именно… вы занимались.

– Вот и не спрашивай, раз боишься! – Майя в который раз поразилась, как изменился Севка. Куда делся милый и мягкий Сева? Новый Шпельский был нервный, злой на язык и имеющий по каждому вопросу свою точку зрения. Не изменились в нем только исполнительское мастерство и аппетит. Ну, и к Майе он относился по-прежнему. Потому что friend in need is a friend indeed (1). И они Севкой indeed.