Потеряв контроль один раз, Илья перестал доверять собственной выдержке и начал пользоваться презервативами, отказываясь от них только в случаях, когда Май просила. Кажется, ей тоже нравилась абсолютная тактильность. А он не мог отказать.

Через две недели, когда Май, чуть покраснев, сказала, что «сегодня, наверное, не получится», Илья понял – у нее начались женские дни. И выдохнул. В ближайшее время никаких кардинальных перемен в жизни не произойдет. Май спокойно продолжит учебу. Но где-то в глубине души осталось легкое, едва ощутимое чувство разочарования. Удивившее его самого.

– Илья Юльевич, можно? – в кабинет заглянул начальник службы безопасности.

– Да, Петр Анатольевич, проходите.

Бывший офицер ФСБ остановился около стола и протянул тонкую пластиковую папку:

– Вы просили у меня пробить информацию по одному человеку.

Это было досье на отца Алисы.

– Присаживайтесь, – Илья рукой указал на стул и начал изучать материал.

Здесь были сведения о последних крупных продажах, про которые явно никто ничего не знал. Тайные сделки. Счета за границей. Движение денежных средств. В основном за рубеж. Очень конфиденциальная информация.

– Откуда это у вас? – спросил, подняв глаза от бумаг.

– Вы же понимаете, Илья Юльевич, что источников не назову, но данные проверенные.

Вместо ответа Илья кивнул головой. Тут было о чем подумать. И подумать серьезно.

Когда безопасник ушел к себе, Илья набрал на телефоне внутренний номер.

– Светлана Егоровна, сделайте мне кофе, пожалуйста. И полчаса попрошу не беспокоить.

– Хорошо, Илья Юльевич.

– Да… и еще… свяжитесь со службой доставки цветов. Мне нужны ландыши.

– Ландыши?

– Да. Ландыши. Какие-то проблемы?

– Они… занесены в Красную книгу, – голос прозвучал неуверенно.

– Я знаю. Но я же не прошу лесных ландышей. Наверняка существуют какие-то садовые культивированные сорта, которые используются во флористике.

– Да, есть садовые.

– Ну, вот и отлично.

– Илья Юльевич, – голос звучал все так же неуверенно, – вы понимаете, ландыш – это майский цветок, он цветет в мае. А сейчас – март.

С ним разговаривали, как с двоечником, который заявил на уроке, что снег выпадает в июне.

– Светлана Егоровна, мне кажется, что это всего лишь вопрос денег, – ответил Илья. – Найдите фирму, которая возьмется выполнить данный заказ, и соедините со мной. Я сам скажу, что мне надо.

– Я поняла.

Через два дня он принес домой маленькую корзинку, перевитую лиловой атласной лентой с бантом. В ней были ландыши, пахнущие Май.


(1) – итальянский государственный и политический деятель, четырежды занимал должность председателя Совета министров Италии, предприниматель.

Весна. Апрель

Вся спальня пропахла ландышами. Этот запах был первым, что встретило Майю, когда она проснулась. Больше в комнате, кроме девушки, никого не было. Июль привычно встал раньше и уже наверняка ушел. А она лежала, еще не до конца проснувшаяся, лишь повернулась на бок и, подперев щеку ладонью, вдыхала свежий аромат и вспоминала.

Как накануне встречала Илью вечером с работы. И первое, что увидела, была именно она – уже поставленная на столик красивая миниатюрная корзинка, перевитая сиреневыми лентами. А в ней белой ароматной пеной – ландыши. ЛАНДЫШИ! И запах… невероятный. Дурманящий. На всю прихожую.

– Ой, какая прелесть! – цветы манили так, что не коснуться этого чуда было невозможно. Но она все же удержала пальцы в паре сантиметров. А вдруг?… – Это кому?

Илья спокойно убирал плащ в шкаф. А потом взял корзинку в руки и протянул Майе.

– Тебе.

Она окунула лицо в ландышевое облако. Запах наполнил ее всю – так, что можно было взлететь, наверное, надышавшись невесомым и волшебным ароматом. Последний раз ей дарил цветы папа. Розы на выпускной. А до того так и вовсе не баловали. И теперь у Майи кружилась голова. И не хотелось отрывать лица от этого своего персонального чуда. Дышать. Смотреть.

– Откуда ландыши в последний день марта, Июль? – вопрос прозвучал туда же. В цветы.

– Это тайна, – и, после паузы: – Майские цветы для майской девочки.

Ландышевый ветер понес ее. Обнимать, не выпуская из рук корзинку, – а расстаться с ней Майя была просто не в силах – оказалось не очень удобно. Но у нее как-то получилось – наверное, не слишком ловко, но все же. Одной рукой прижимая свое ароматное сокровище к боку, другой обняла другое свое сокровище – тоже обалденно пахнущее. И куда-то между галстуком и шеей шепнула:

– Спасибо, июльский мальчик.

– Мне казалось, что я немного вырос из коротких штанишек.

Даже не глядя в лицо, она точно знала, что Илья улыбается. Подняла голову. Да, так и есть.

Поцелуй и вопрос пришлись куда-то за ухо, где пахнет почти так же обморочно, как от корзинки с ландышами.

– Ну не девочка же ты, правда? – по движению щеки снова уловила улыбку и наконец-то оторвалась от Ильи. Сунула корзину ему под нос. – Они пахнут невероятно! Ты нюхал?

Самое красивое – когда у него улыбаются глаза.

– Ими пропахла вся машина.

Ими пропахала вся квартира, потому что с корзинкой Майя не расставалась ни на минуту.

Но больше всего ими пропахла спальня. Вся спальня пропахла ландышами. И любовью.



***

Они встретились в центре города. Мама пожаловала в столицу. У нее была обширная программа, включавшая в себя встречу с подругой, прогулку по магазинам и визит к модному парикмахеру. Ужинала мама с сыном в своем любимом ресторане, недалеко от Тверской. Илья отправил Май сообщение, что задержится и вечернюю трапезу ей придется разделить с Контрабасом, внимательно следя, чтобы тот не переел пирожков.

– Прекрасно выглядишь, мама, – сказал, отложив телефон.

– Спасибо, – ответила она с улыбкой и углубилась в изучение меню, которое знала наизусть. – Мне говорили, что здесь появились новые сезонные блюда.

Пропиликал телефон.

Май: «Контрабас сегодня оставлен без ужина! Приходи скорее».

А следом – фотография: корзинка с сиреневым бантом, полная фантиков от конфет и подпись: «Приучаюсь к порядку».

Конечно, ландыши простояли недолго, и с ними пришлось расстаться, но Май категорически отказалась выбросить корзинку, заявив, что найдет ей очень полезное применение. Нашла.

Когда Илья поднял голову от экрана, наткнулся на пристальный взгляд матери.

– Что? – спросил он.

– Ничего, – пожала она плечами и снова вернулась к чтению меню. – Просто давно не видела, как ты улыбаешься. Возьму-ка я, пожалуй, форель.

– А из напитков?

– Где-то здесь была винная карта…

– Я, наверное, сразу кофе.

– Мне кажется, ты пьешь очень много кофе.

– Мама, не будь ворчливой…

– Немолодой женщиной, ты хочешь сказать? – она снова посмотрела на сына.

– Я этого не говорил.

– Ты это подумал, – с торжеством объявила мать.

Илья хмыкнул.

После того, как определились с блюдами и напитками, она поинтересовалась:

– Как ты живешь?

– У меня все хорошо.

Официант принес кофе.

– Я недавно была на некотором мероприятии, – осторожно начала мать, – и один человек мне сказал, что у тебя кто-то есть. Ссылаясь на твои собственные слова. Не подумай, что я вмешиваюсь, но… ты это сказал, чтобы от тебя отстали или…

– Или, – Илья сделал глоток. – Этот человек – Алиса?

– Да.

На столе появились закуски, поэтому можно было приступать к ужину.

– Что касается Алисы. Я наводил справки по ее отцу. Там все очень непросто и странно, такое чувство, что он куда-то вляпался и сейчас спешно подбирает все концы, пытаясь успеть перегнать капиталы в офшоры. Скажи папе, чтобы новые договора не заключал, пусть тянет время. Посмотрим, куда это выведет.

– Я поняла. Скажу, – мама изящно орудовала ножом и вилкой. – Ты мне ее покажешь?

– Пока нет.

– Почему?

– Еще очень рано. Она не готова.

– Что значит, не готова? – мать отложила приборы и посмотрела на сына. – Для того, чтобы привезти к нам домой на ужин? Говоришь так, будто для ужина в семейном кругу нужна особая подготовка.

– Для Алисы – нет. А для Майи… ее зовут Майя. Она музыкант.

– И это все объясняет?

– Не все, но многое. Майя живет совсем в другой среде, мама, и размеренный ужин с прислугой и сменой блюд в нашей столовой воспримется не лучшим образом. Во всяком случае, сейчас.

– Подожди… она музыкант… не хочешь ли ты сказать, что нашел себе кого-то из этих с экрана? Из шоу – бизнеса?

Мама явно впечатлилась и теперь с тревогой смотрела на сына.

– Ну, насчет шоу… я бы сказал, что у нее несомненный талант в этой области…

– Илюша, – мать заметно побледнела.

А он развеселился, но все же поспешил успокоить:

– Не волнуйся. Майя – скрипачка. Классическая музыка, Московская консерватория, прекрасная семья.

Мама сделала глоток вина и снова вернулась к ужину.

– Просто дай мне время, – продолжил говорить Илья. – Когда я почувствую, что пора – вы познакомитесь.

Она долго молчала, прежде чем что-то сказать. А потом тихо задала вопрос:

– Ты думаешь, это время настанет?

– Да, – твердо ответил он.



***

– Как это? – Майя переводила растерянный взгляд с замдекана на секретаря и обратно. – Как – я? Почему – я?

– Это решение педагогического совета, – заместитель декана пожал плечами, искренне недоумевая по поводу такой реакции. – Вы были лучшей на курсе по итогам сессии, Майя. Вы и будете выступать на отчетном концерте. Шпельский вам все расскажет, он же у нас сторожил данного мероприятия.