Дарья Волкова - Времена года

Она чувствовала себя виноватой перед всеми. Перед родителями – своими замечательными, добрыми и мягкими родителями, которые обожали ее. Но ей подумалось, что в его глазах они выглядели нелепыми и смешными недотепами – несмотря на то, что гость был предельно корректен. И папа – милый, самый лучший на свете, все о музыке знающий папа, которого Майя просто боготворила, показался вдруг особенно старым на фоне Ильи. Июля.

А Июль… как странно он смотрелся в их квартире – которая, конечно, в его присутствии стала еще меньше. И скромнее. И он смотрелся у них дома не странно, нет, не то слово.

Чужеродно.

Этой своей выходкой она поставила в неловкое положение всех: отца, мать, Илью. А себя саму ткнула в социальную пропасть между Маем и Июлем. Это только в календаре они близко. А в жизни… В жизни все не так.

Телефон пиликнул уже ближе к одиннадцати, когда Майю только-только отпустили с семейного совета, выдав кучу наставлений. И она уже всерьез собиралась пойти в ванную и не чинно – все равно не получается – порыдать. И тут – сигнал о сообщении.

Пусть это будет он. А не Севка, который переложил партию виолончели из Сен-Санса для контрабаса и спешит этим достижением поделиться.

Июль: Ты должна была мне сказать.

Она совсем не думала, когда быстро писала ответ. Она и не дышала в эти секунды.

Май: Я больше так не буду! Честное майское!

Ответ пришел через пять минут

Июль: Спокойной ночи.

Хотя бы без ненавистной Майи.

Май: Спокойной ночи, Июль.

Ответа она не дождалась. Но рыдать передумала.

А к обеду следующего дня, сойдя с ума от ожидания звонка, четко понимая, что он наверняка на работе и очень занят, все-таки набрала сообщение.

Май: У студентки консерватории начались каникулы. И она готова дать уроки по классу свистульки в любое удобное время.

Пауза в ответе была ощутимой. Вот когда она отчитывалась об экзаменах, он всегда отвечал мгновенно. А сейчас…

Июль: Я в командировке в Питере. Вернусь через два дня. Позвоню.

Долгожданные каникулы начались совсем не весело. А у Майи было столько планов… Сама все испортила. Сама.

Январь начался с волшебства. А заканчивался тоской ожидания и растущим чувством вины.

Но два дня все-таки прошли. И зазвонил штормом Вивальди телефон.

– Здравствуй, Май.

--- -

(1)- итальянское вино, производимое на севере Италии в Пьемонте. Бароло имеет высшую категорию в классификации итальянских вин

– Привет, Илья.

– Добрый день.

– Это Алиса.

Потребовалась пара секунд, чтобы вспомнить свою соседку по столу в новогоднюю ночь.

– Привет, Алиса.

– Сюрприз? – легкое кокетство в голосе.

– В некотором роде, – Илья оторвал взгляд от монитора и откинулся на спинку кресла. – Слушаю.

– Хочу пригласить тебя на выставку одного очень модного художника, которая открылась два дня назад. Вся Москва там уже либо побывала, либо планирует побывать в ближайшее время.

– Прямо-таки вся Москва? – уточнил он.

– Та, что в мейнстриме – точно.

– Ты же не любишь живопись.

– Не люблю, – согласилась Алиса. – Но надо же найти подходящий предлог для встречи.

Он соображал очень быстро. Отчетливо понимал, что позвонила ему дочь старейшего партнера отца, на котором завязаны весьма хорошие контракты, позвонила сама, поэтому…

– Зачем же идти туда, где неинтересно? Можно встретиться в хорошем ресторане. Какую кухню предпочитаешь?

– Французскую.

– И когда ты планировала поход на выставку?

Алиса рассмеялась:

– Сегодня вечером.

– Значит сегодня вечером в семь в…?

Она назвала элитный ресторан в центре.

Ровно в семь Илья был там. Алиса задержалась на десять минут, зато ее появление в зале было вполне эффектным. Ухоженная красавица. Дорогая женщина.

– Итак… – произнес Илья, когда заказ был сделан, а сомелье разлил по бокалам белое марочное вино.

– Итак? – повторила Алиса с легкой полуулыбкой.

– Что побудило тебя набрать мой номер?

– Это тост?

– Тост прозвучит слишком банально.

– Согласна, – она отсалютовала своим бокалом и пригубила вино.

Илья сделал то же самое.

– Вообще, мне казалось, мы все проговорили в Новый год. Тебе нужна супруга, а я на нее выучилась.

Смело. И почти неожиданно.

– Мне нужна? Ты уверена?

– Возраст, Илья, и крупная семейная корпорация. Пора думать о наследнике, – холеные пальцы с безупречным маникюром поправили платиновый локон. – У меня со здоровьем все в порядке. Папа – давнишний и проверенный партнер твоего отца. Тут может случиться слияние капиталов, не находишь? Безупречная сделка.

– Сделка?

– Да.

Она улыбалась. Вот так просто одну за другой выкладывая свои карты. Предоставляя железные аргументы «за».

На столе появились холодные закуски. Илья едва обратил на них внимание. Он с интересом смотрел на красавицу напротив себя.

– Сделка? – переспросил он. – Я правильно понимаю?

– Правильно, – подтвердила она. – Неплохой виноград, кстати. Ты какой любишь: зеленый или темный?

– Темный. И с грецкими орехами.

– Разделяю, – казалось, Алиса была полностью поглощена ужином.

– То есть, я буду иметь… некоторую свободу, если мы говорим о сделке, – уточнил Илья, неторопливо орудуя вилкой и ножом.

– Свободу изменять? – она не выбирала выражений.

Пожалуй, Илья был даже восхищен такой неприкрытой циничностью. Своеобразной формой честности. И еще подумал о том, что надо посмотреть подробнее, как там обстоят дела у ее отца. Он, конечно, понимал, что такой союз и правда очень выгоден обеим сторонам, но любое соглашение должно быть самым тщательным образом изучено, прежде чем партнеры скрепят его подписями. А вслух произнес:

– Допустим, у меня появится женщина…

– Ради бога. Это же честная сделка. Мое фиксированное ежемесячное содержание, и ты трахаешь кого хочешь, – она говорила все это, как само собой разумеющееся, а он слушал и неторопливо пил вино.

Принесли устрицы, красиво разложенные на блюде со льдом, соусы, специальные емкости с водой и лимоном.

– И ты – идеальная жена?

– На людях мы – безупречная пара, – подтвердила Алиса, приступая к устрицам.

Илья наблюдал, как мастерски она расправлялась с моллюсками, запивая их прохладным вином.

Алиса, недавно прилетевшая из Лондона. Молодая женщина, которая присвоила семье статус бизнеса и не видела в этом ничего особенного.

Пиликнул телефон.

Май: Не забывай регулярно заниматься со свистулькой! Я проверю)))

В тот день, когда он вернулся из Санкт-Петербурга и приехал за ней, Майя промолчала в машине всю дорогу. И в лифте тоже. И когда зашли в квартиру. Лишь отдала пальто, новое, в его протянутую руку. А потом обняла. Прижалась так, как прижималась только она, она одна. Уткнулась куда-то в плечо и стояла. В этом объятии было так много всего одновременно… Май просила прощения за прошлый раз, и говорила, что скучала, и показывала, что он ей очень-очень нужен…

– Ты что-нибудь хочешь? Поужинать? Чаю? – тихо спросил Илья, касаясь губами макушки.

А она в ответ отрицательно закачала головой, так и не отлипая, а через некоторое время все же произнесла тихо:

– Только тебя.

И он ей дал себя. Позволил. Он видел ее влюбленные глаза. Понимал. Все понимал. И что это – юность. И что потом пройдет, и Май найдет кого-то более подходящего ей – по возрасту, по роду деятельности. И что неправильно возить к себе домой девочку – тоже понимал. Но не мог отказаться. Он соскучился. И в тот вечер не хотел думать о том, что правильно, а что неправильно. Илья контролировал весь январь, не давая Май завалить сессию, выработал правила. А в тот вечер не хотел думать вовсе. У нее были такие чистые глаза и такая чистая душа, а вся ее хитрость – это хитрость ребенка. Илья сдался. Она была ему нужна. Маленькая Май. Чистый родник. И он ей позволил. Дал. А потом все же накормил ужином, который оставила на плите Елена Дмитриевна, и слушал, как Май, слегка смущаясь и краснея, рассказывала про сессию, про то, что ее очень хвалила педагог по инструменту – хвалила, как никогда не хвалила за все четыре года. И что даже Сева оценил.

– Не Франция, конечно, но вполне достойно, – резюмировала Алиса, расправившись с последней устрицей.

– Вполне, – согласился Илья.

А когда подали кофе, она поинтересовалась:

– Так как насчет моего предложения?

– Когда вопрос наследника встанет совсем остро, ты будешь первая, к кому я обращусь. Обещаю.

– Вот как? А что, так много претенденток? Насколько мне известно, в настоящий момент ты абсолютно свободен.

– Собирала информацию?

Кофе был крепким и вкусным.

– Конечно, это же первое правило, не так ли? Идешь на встречу – узнай о другой стороне все.

– Браво! – он позволил себе улыбнуться. – Что еще выдали источники информации?

– Что ты абсолютно непробиваемый, – улыбнулась она в ответ. – И, кажется, были правы. Но я попробовала. Главное, когда соберешься за ребенком, не опоздай. И еще, я так понимаю, секса сегодня не будет?

– Не будет.

– Не возбудила?

Он не ответил.

– Странно. Неужели не хочется? Ведь у тебя же все равно никого нет.

Илья расплатился по счету и поднял на Алису глаза:

– А кто тебе сказал, что у меня никого нет?

***

Она споткнулась на полушаге. Потом нога в желтом ботинке все-таки ступила на тонкий свежий снег. А обладательница ботинок смотрела на пару в двадцати метрах впереди.