Шийна вздрогнула от холода и поплотнее закуталась в плащ, наблюдая за тем, как Кейты проезжают в ворота. Видна ли им будет дорога по предгорью? Со своего поста здесь, на стене, Шийна не могла бы этого определить. Ей будет не хватать Таис с ее веселым подтруниванием. Но с другой стороны, может, и лучше, что гости уезжают! Возможно, Джейми разберется в том происшествии, которое так омрачило их свадьбу. Уладит дело так или иначе. До чего же непереносимы неопределенность и постоянная тревога о родной семье!

— Вам бы лучше убраться отсюда, пока из-за вас не приключилось еще больше смертей.

Шийна замерла. Ни к чему оборачиваться, она и так узнала прозвучавший позади нее голос, полный злобы. Бежать, бежать как можно быстрее, пока Черный Гоуэн не помог ей убраться. Так легко потом заявить, что она оступилась в густом тумане и упала со стены. Несчастный случай. Кто сказал бы, что это не так?

Когда молодая женщина добралась до теплого зала, ее все еще трясло. Но здесь она была в безопасности, и скоро дрожь унялась. Если она и не могла ничего рассказать Джейми, то само его присутствие вселяло в Шийну уверенность.

Джейми не заговорил с ней, когда она уселась рядом. Настроение у него было кислое из-за отъезда почти всех гостей. Он не обратил внимания на бледность Шийны, приветствовал ее появление невнятным возгласом и продолжил свою беседу с Доббином. Впрочем, Шийну порадовало присутствие Дафны и Лидии и помогло ей не обращать внимания на Джесси, сидящую возле Доббина.

Все так бы и шло более или менее мирным путем, если бы не появился Черный Гоуэн. Шийна сразу почувствовала, что пришел он не просто ради ужина. Она не могла отвести глаз от его лица, оно почти завораживало ее выражением открытой злобы. Дафна о чем-то рассказывала ей, но Шийна почти не слушала. Дойдя до стола, Гоуэн остановился за стулом Джейми и произнес как мог громко:

— Хэмиш не вынес тяжелых ран. Он мертв.

Джейми немедленно обернулся.

— Ты уверен? — просто и спокойно спросил он.

Гоуэн кивнул и продолжал:

— И что же ты теперь намерен предпринять? Обращаться с вопросами подобного рода к Джеймсу Маккинниону было немалой дерзостью. Черный Гоуэн либо поглупел, либо утратил представление о должных рамках.

И тут сердито отозвался Колин:

— Это все, о чем ты в состоянии думать, когда скончался наш родич? Стоило бы вначале похоронить его.

— Если бы твой брат думал о клане, а не о своей жене, никого не пришлось бы хоронить! — последовал вызывающий ответ Гоуэна.

Поднялся негромкий гул возмущенных голосов. Неужели этот дурень ищет себе погибели? Как смеет он клеветать на Джейми?

Джейми поднялся — очень медленно, голова его возвышалась на несколько дюймов над головой Гоуэна, он близко и пристально глядел тому в лицо.

— Ты слишком много себе позволяешь, кузен, — не повышая голоса, произнес Джейми. — Думаю, ты забыл, чей кинжал поразил Фергюсона, когда он и все члены этого клана находились в моем доме и под моей защитой.

— Меня вынудили! — злобно прошипел Гоуэн. — Ты что, забыл?

Голос Джейми понизился до шепота. Только Гоуэн слышал его слова.

— Не забыл, но сомневаюсь, как сомневался и тогда, что тебя вынудили. Следует ли мне высказаться яснее или ты сам понял, что я должен кое-что предпринять против тебя?

Гоуэн утратил почти весь свой запал. Он сильно побледнел, и Шийна готова была отдать все, чтобы узнать почему. Но она не слышала.

— Поостерегись, Гоуэн, — добавил Джейми уже громче. — Избавь меня от своего присутствия, пока я склонен? отпустить тебя с миром.

Гоуэн осознал разумность этих слов, но все же не удержался и процедил:

— Она тебя околдовала, Джейми. С тех пор как она здесь, ты не думаешь о возмездии и позволяешь ей уговаривать себя. Малышка Фергюсон лишила тебя воли. Ничем другим такое не объяснишь.

Джейми взял себя в руки и воздержался от ответа. Сказать по правде, он пока не знал, как судить о происшедшем в день его свадьбы. Настало время обрести уверенность, не мешкать и что-то предпринять. Джейми с горечью сознавал, что в обвинениях Гоуэна есть доля правды. Вероятно, он позволил Шийне повлиять на его суждение. Этому не может быть оправдания, даже если он не отдавал себе отчета в своей ошибке в тот момент.

— Джейми?

Он посмотрел на Шийну, но не в силах был вынести выражения страха в ее глазах. К тому же он должен получить передышку, все обдумать. А это невозможно, если она начнет задавать вопросы, на которые он не в состоянии ответить. Не сказав больше никому ни слова, Джейми покинул холл.

Была уже полночь, когда Джейми пришел в их комнату, и Шийна ждала его. О решении Джейми она догадалась легче и проще, чем сама того желала. Сильный спазм стиснул ей желудок, когда она увидела, как Джейми собирает оружие, которое, она знала, будет обращено против ее семьи.

— Значит, ты позволил ему втянуть тебя в это дело? — слабым шепотом спросила она.

Джейми ответил, не взглянув на нее:

— Я достаточно долго медлил.

Она почувствовала себя лишенной жизни, мертвой, осталась лишь боль.

— Когда ты вернешься, меня здесь не будет, — с трудом выговорила она.

Джейми обернулся, глаза его сверкнули.

— Ты будешь здесь, Шийна, иначе пожалеешь о том, что жива, когда я тебя найду. А я непременно найду тебя!

У Шийны перехватило дыхание. Ко всему прочему, он еще и угрожает! Жизнь вновь вернулась к ней, и Шийна сорвалась с кресла, на котором проводила целые часы, дожидаясь Джейми.

— Ты хочешь, чтобы я умерла? Так я хотела бы умереть сейчас! Да, лучше умереть, чем быть замужем за тобой!

— Осторожнее, Шийна…

— Или что? — выкрикнула она. — Ты меня убьешь?

Лучше меня, чем моих родных!

Джейми отвернулся. Он не намеревался убивать ее родных. Просто хотел поговорить с Дугалдом, но был сейчас слишком зол, чтобы сказать об этом Шийне.

— Я больше не позволю себя уговорить! — проревел он, обращаясь скорее к себе, нежели к Шийне.

В дикой ярости Шийна прижала кулаки к вискам.

— Я ненавижу тебя, Джеймс Маккиннион, за то, что ты такой глупец, прошипела она. — Я первенец моего отца! Ты знаешь, как он относится ко мне. Зная это, как же ты можешь верить, что он нападет на тебя, позволив мне пострадать из-за этого? Неужели тебе не ясно?

— Но ведь ты не пострадала!

— Но ему-то это не известно. Он не стал бы рисковать! Неужели не понятно?

Если бы Шийна горевала и плакала, Джейми смягчился бы и успокоил ее. Но она была слишком зла, чтобы плакать, а он — чтобы признать разумность ее доводов. И все же он не мог оставить ее вот так. Он рывком притянул ее к себе, и его поцелуй был таким же неистовым, как их ярость.

Потом он оттолкнул ее от себя.

— Прежде всего я потолкую с Дугалдом, — сказал он. — Но никаких обещаний помимо этого не даю.

Он собрал последние вещи и вышел из комнаты. И тогда наконец-то слезы пришли к Шийне. Они сотрясали ее, эти слезы отчаяния и одиночества.

Глава 37

На следующее утро даже Дафна не могла вывести Шийну из состояния прострации. Она сидела в зале у большого камина, не замечая ничего вокруг. Ей только и мерещились мучительные образы, окровавленные тела.

Ближе к полудню до нее донесся ненавистный голос. Джесси Мартин уселась напротив нее, самодовольная и высокомерная. У Шийны не было оснований ненавидеть Джесси Мартин. Однажды ей даже стало жаль эту женщину. И все-таки в Джесси было что-то до ужаса противное.

— Вы что-то сказали? — как можно вежливее спросила Шийна.

— Я спросила, готовы ли вы наконец уехать.

— Вот как? — Шийна выпрямилась. — А чего ради? Разве у меня здесь нет всего, чего я хочу? Прекрасный дом, красивый муж.

Глаза Джесси сузились перед тем, как она сделала выпад:

— Я полагаю, что присущая Фергюсонам гордость не позволит вам оставаться там, где вы нежелательны.

— А кому я здесь нежелательна? — сладким голосом спросила Шийна. Джейми очень хочет, чтобы я оставалась в замке.

— Но кроме него — никто, — отрезала Джесси. — Вслух не выскажут, но думают именно так. Вы изменили характер Джейми. Он уже больше не такой, каким был, и в этом виноваты вы.

— Лгунья!

— Она говорит правду, Шийна. Шийна оглянулась и увидела, что Черный Гоуэн стоит позади нее. Она почувствовала себя загнанной в угол.

— Джейми просто не понимает, — продолжал Черный Гоуэн. — Еще не прошла новизна. Но как только она пройдет, он возненавидит вас за то, что вы сделали. А тогда будет уже поздно. Его родня восстанет против него — изза вас. Но ведь именно этого вы и хотите, Шийна Фергюсон? Вы хотите, чтобы он разрывался между вами и своими родичами.

Шийна не сразу нашла ответ, но они его и не ждали.

Оба поспешно удалились, оставив ее обдумывать их отравленную ложь. Однако… в самом ли деле все это ложь? Она и вправду может быть нежеланной гостьей в замке. Она из рода Фергюсонов, она враг. Стоит лишь вспомнить, что произошло на свадьбе. Разве сама она не винила себя за bngnamnbkemhe вражды? И само собой разумеется, все прочие тоже винят ее.

Она еще некоторое время просидела в оцепенении, потом встала и вышла из зала. Пошла к себе в комнату, переоделась в свое старое зеленое платье, двигаясь неспешно, как-то механически. Одевшись, спустилась во двор, где ей беспрекословно предоставили лошадь, едва она попросила.

Конюх так и кинулся выполнять ее просьбу. И у ворот никто не задержал, привратник лишь махнул рукой на прощание.

Все вышло как-то уж очень просто, с неудовольствием подумала Шийна, направляя кобылу вниз по дороге. Знай она, как это просто, уехала бы в другой день, до того, как Джейми получил бы возможность снова заняться с ней любовью. Тогда бы не обнаружилось, что ни злость, ни обида не мешают ей хотеть его. Ох, как же ей хотелось все повернуть вспять!