Взглядом пробегаюсь по мехам и украшениям.

А потом вижу его.

Ползин — толстый мужик с угольно-черными волосами на макушке и седыми бакенбардами. Он стоит возле одного из баров. Справа — блондинка со скучающим выражением лица. Слева — развивается серьезная беседа среди трех мужчин.

Он выглядит усталым, даже отсюда. Больше похож на бизнесмена, чем на человека в розыске. Висящая на его руке женщина высокая и стройная. Волосы очень светлые. Я слышал, он предпочитает молоденьких, тупых и пышных, но эта дамочка шикарна. Красива. Может, даже модель. Вообще не мой типаж.

Не поймите неправильно — я люблю красивых женщин. Но привлекающие меня женщины обычно сильные, серьезные и приземленные. Никаких прибамбасов, никаких модных журналов.

То же касается и мужчин: если я планирую переспать с мужчиной, он должен уметь сохранять достоинство, а не наряжаться как последний щеголь.

И тем не менее красивое лицо я способен оценить.

Вагнер наблюдает за мной. Интересно, она что, беспокоится? Смотрю на блондинку.

— Что нам о ней известно?

Она прослеживает мой взгляд.

— Называет себя Кейт Нельсон. Он с ней то сходится, то расходится. Полностью ее обеспечивает: симпатичной квартиркой, отличной машиной. Очень неплохой кредитной картой. Она обожает делать покупки.

— И больше она ничем не занимается?

Вагнер пожимает плечами.

— Кажется, нет.

— Что в прошлом?

Опять пожатие плеч.

— Неудавшаяся британская модель. Фитц говорит, проверку она прошла.

Входит еще один мужчина. Темные волосы, мускулистая шея — мастер боевых искусств. Ледяные голубые глаза. Красивые губы. Увидев проблему, я ее узнаю.

— Должен ли я быть в курсе насчет него?

— Мы думаем, низкоуровневый бодигард.

«Мы думаем». Значит, понятия не имеют.

Внезапно блондинка встречается со мной взглядом.

Более того, она посылает мне взор обрамленных густыми ресницами карих глаз, что прошивает насквозь. В ней нет ничего от певчей птички. Она хищная птица.

— Гаррет, — напряженным голосом зовет Вагнер. Гаррет — мой псевдоним.

Отрываюсь от женщины и смотрю на Вагнер. Губы слегка напряжены, взгляд немного суров. Ей кажется, я слишком долго пялюсь. Она не хочет провалиться и не хочет, чтоб я погиб. Может, и я не хочу. Но даже если и так, Ползин все равно умрет.

Когда я говорю, что что-то сделаю, значит, все будет сделано.

Глава 2

Кит

Мужчина в черном лениво, тремя пальцами, как бутылку пива, держит бокал с шампанским. Примитивно, по-бандитски и охренеть как изумительно.

Он не вписывается в толпу. Он явно не профессионал. Профи был бы в состоянии слиться с публикой, а значит, не надел бы простецкую рубашку с долбаным смокингом от «Диор». По сравнению со стоящей рядом с ним женщиной он смотрится немного незатейливо. А она выглядит изысканно. Может, она привела его сюда забавы ради? Чтоб посмотреть, как он отреагирует на откровенно вульгарное изобилие? Но он точно не убийца.

Отвожу взгляд и осматриваю толпу. Сегодня мне нужно быть начеку. Прошел слух, что в этот раз пришлют кого-то нового — его называют Неро. Он бессмертен.

Во всяком случае, я так слышал.

Конечно, точно так же, говорили и о других, кто пытался убрать Ползина. Все смертны. Доказанный мной факт — не единожды.

Ищу того, кто знает, как сливаться с толпой, хотя есть вероятность, что я почувствую его раньше, чем замечу. Он будет тем, у кого в черном разбитом сердце можно уловить сдержанное сияние бриллианта. Он будет одновременно злым и ласковым — именно такими и бывают настоящие профессионалы. Сильнейшие бойцы всегда прячутся в панцире. Частенько даже нельзя догадаться, из какой они страны.

Мужчина в черном — типичный американец. До смешного. Здоровенный американский мужчина, похож на регби-форварда — или как там называют вот таких вот пареньков? Массивные плечи, сильная шея, очень короткие отливающие черным волосы, голова правильной формы. Звериная красота.

Вновь осматриваю девушку рядом с ним. Кажется, ей вполне уютно. Уверен, она из богатой семьи. Она соответствует присутствующей публике. Но заметно, что она тоже из ЦРУ. У нее ясный авторитетный взгляд. Бдительна. А мужчина нет. Он слишком крупный, слишком заметный, слишком запоминающийся. И не просто запоминающийся — он, несомненно, обладает харизмой.

И черная рубашка? Со смокингом? Немного в стиле Джонни Кэша1, разве нет? Мне становится любопытно: есть хоть малюсенький шанс, что он сможет выстрелить в парня в Рино, просто чтоб понаблюдать, как тот умирает2?

Господи. Мне нужно искать Неро, но от этого парня невозможно оторвать взгляд. От единственного человека, который не может быть Неро.

Отчего я задумываюсь: «Он может быть Неро?». Мысль настолько смелая, что губы начинают подрагивать, но мозг заверяет: «Нет, не может».

«Используй мозги, Кит. Чутье — никогда. Работай с фактами».

Один из уроков Арчи.

— На кого смотришь, Катерина? — густым акцентом спрашивает Ползин. Он зовет меня «Катерина», когда я изображаю его девушку.

Гляжу на него. Проведя столько времени в его восхитительной компании, я до сих пор внутренне содрогаюсь, когда встречаю его взор. В Сергее Ползине есть нечто такое, из-за чего по коже бегут мурашки. Говорит человек, который девяносто процентов времени проводит с психопатами и убийцами.

У Ползина пристальный взгляд огромной белой акулы. В нем присутствует лишь десятая часть природного очарования. Он сканирует помещение. Неужели он действительно не замечает самого легко запоминающегося, приковывающего к себе внимание мужчину?

— Что-то видишь? — давит он.

Фыркаю.

— Да, бублик, — говорю я по-русски. — Много прошлогодней одежды. Из-за нее у меня будет ожог сетчатки.

Улыбка у Ползина еще хуже пронзительного убийственного взгляда. Ему нравится чувствовать себя самым умным человеком в помещении. Человеком с самым большим количеством секретов.

Разумеется, я к этому причастен. А что еще делать девушке?

Суровая миссия — охранять Ползина: убийцу, торговца оружием, экстраординарного шантажиста. Он считает меня лучшим бодигардом, которого можно купить за деньги. Я и есть лучший. И буду лучшим до тех пор, пока не найду Рок-файл.

Никто не убьет Ползина, пока файл не окажется в моих руках.

В этот чудесный день я сам прикончу скользкого ублюдка.

Не знаю, как я это сделаю. В зависимости от настроения мысли все время меняются.

Иногда я думаю, что сделаю все болезненно и медленно. А потом, что лучше будет все сделать как бы мимоходом, словно он — всего лишь неприятная помеха, которую нужно устранить и продолжить жить дальше. Этот вариант был бы самым оскорбительным. И определенно удовлетворительным.

А затем, что я душу его до смерти. Приятное висцеральное убийство: он взглянет в глаза своему доверенному лицу и псевдоподружке. Думаю, подойдет.

Он любит звать меня своим секретным оружием. Любит меня обнимать. Любит фантазировать о том, как ревнуют его настоящие подружки. Что он дурит весь мир. Он улыбается и болтает по-русски с одним из своих прихвостней. Он считает, что я понимаю этот язык более-менее сносно.

Никогда раньше я не ждал убийства с таким нетерпением. Ни один оперативник не наслаждается этой частью игры — даже такой неисправимый, как я. Но Ползин другой. Он переплюнул все то зло, с которым я сталкивался раньше.

Большинство людей совершает плохие поступки, потому что они чего-то жаждут.

У Ползина же нет никаких «чего-то». Он наслаждается своей ужасающей работой как таковой. Меня не удивляет, что такое огромное количество лучших в мире киллеров велось на предлагаемое ЦРУ вознаграждение. Хорошие деньги.

Из-за возможного международного переполоха ЦРУ не пошлет своих агентов убивать Ползина. Он же высокопоставленный российский гражданин. Но на данный момент ЦРУ не послало бы своих агентов, даже если никто и не узнал бы. Уж если топовые внештатные киллеры терпят неудачи, то сидящие на зарплате ЦРУшники даже шанса не имеют. Топовые киллеры никогда не входят в штат.

Шею начинает покалывать, и, обернувшись, я замечаю, что мужчина в черном отводит взгляд. Он наблюдал за мной. А, может, за Ползиным.

Опять всплывает вопрос — «может он быть Неро?» — и опять я решаю, что нет. Он никоим образом не убийца. Он и мухи не обидит. На мужчине с репутацией Неро не было бы черной рубашки.

Если Неро здесь, я с ним справлюсь.

Должен удручать тот факт, что, возможно, сегодня мне опять придется убивать, но, по правде говоря, за последние два года убийства стали банальной рутиной, и становится все сложнее проявлять неравнодушие. Что больше всего остального говорит о том, как основательно я изменился.

Поворачиваюсь к Ползину и, хлопая ресницами, сообщаю, что пойду попудрить носик. Он кивает. Он знает, что на самом деле я отправлюсь на проверку. А он останется с другими охранниками. Шагаю в дамскую комнату, выскальзываю через служебную дверь и поднимаюсь по лестнице на третий этаж.

Оказавшись там, в состоянии повышенной готовности прохожу по живописному коридору с аксминстерским ковровым покрытием.

Здесь тихо и спокойно. Никого поблизости. Торможу перед номером, где должна состояться встреча, прислушиваюсь, потом вхожу и быстро осматриваюсь.

По сути, здесь плацдарм для незначительной, но скверной аферы, одной из сотен под управлением Ползина. Он всегда начинает их лично.