Стоит задуматься о случившемся, на меня накатывает чистейшее благоговение.

Но когда Уилл наконец-то поднимает на меня взор, выражение его лица меняется. Нужда испарилась. Теперь он настороже. Полон раскаяния. Он бросает взгляд на «люгер» в моей руке, и я тут же жалею, что не могу вышвырнуть чертову штуковину куда подальше… вышвырнуть и броситься к нему. Поднять на ноги и завладеть его губами. Но уже и эта возможность потеряна. Беру пистолет поудобнее и невозмутимо смотрю на него в ответ.

— Ну, это было то еще шоу, Уилл. В общем и целом очень занимательное.

В этот раз, когда я произношу его имя, он вздрагивает и резко закрывает глаза.

— Теперь убьешь меня? — ровным тоном спрашивает он. Подавленное выражение на его лице невыносимо.

Тем не менее вынуждаю себя натянуто улыбнуться.

— Не сразу. Сначала несколько вопросов.

— Например?

— Например, кто ты?

— Незначительная персона. — Он пытается подняться.

— Оставайся на полу, дорогуша. — В моем вкрадчивом голосе звучит угроза. — Ты мне больше нравишься на коленях.

Он замирает, взгляд не отрывается от меня. Расслабленный член примостился на бедре. Уязвимый.

— Ты с управлением, — выдаю я.

— Нет.

— Тогда с кем?

— Ни с кем, — отвечает он.

Хохочу.

— Ты никто и ничего не знаешь.

— Я не говорил, что ничего не знаю, — спокойно отзывается он.

Симулируя скуку, вздыхаю.

— Тогда просвети меня. Что ты знаешь?

Он глядит на меня горящим взглядом.

— Я знаю, что Сергей Ползин должен умереть. — Уверенный голос дрожит.

Я с ним не спорю. Боже, да я сам фантазировал об убийстве Ползина, но здесь все иначе. Уилл пылает убежденностью мученика. Очевидно, здесь нечто личное. Без сомнений, Ползин ответственен за смерть какого-то знакомого Уилла.

Снова вздыхаю.

— Довольно неловко. Ты же понимаешь, что я не позволю тебе убить моего босса. Ты не оставляешь мне выбора.

За фасадом чрезмерной усталости скрываю поднимающуюся тошноту. Неужели ему ясно, что я смогу сделать что угодно, кроме как засадить в него пулю? Вот бы он согласился на сотрудничество, отступился.

Либо до него доходит, либо он отказывается подыгрывать, потому что смотрит мне прямо в глаза и произносит:

— Ползин умрет.

Дерьмо.

Теперь мы зашли в тупик.

«Тебе несвойственно оставлять дела незавершенными...»

И как раз в тот момент, когда я готов сделать то, что требуется, крепче обхватываю «люгер» и поднимаю дуло вверх, раздается резкий и решительный стук в дверь.

Звучит женский голос, мягкий, но настойчивый.

— Уилл, открывай. Нас ждет Фитц.

Уилл глядит на меня.

Это один из таких моментов — сейчас или никогда. За прошедшие два года моя жизнь строилась на подобных мгновениях, на моей способности действовать в кризисных условиях. Преодолевать невозможную черту между действием и бездействием. Менять ход событий.

Все, что мне нужно сделать, — нажать на курок. Ничего такого, чего я не делал бы раньше. Выстрелить один раз, потом выскочить на балкон. К тому моменту, как женщина войдет в номер, я уже буду далеко.

Мы пялимся друг на друга, Уилл и я. В приглушенном освещении его глаза мерцают. Чувствую момент, когда он принимает решение и шевелится.

— Минутку, — кричит он. Потом медленно поднимается и встает в полный рост. Обнаженный. Темные глаза бросают мне вызов.

И все-таки я не стреляю.

Оружие направлено на него, но рукоятка скользит в руке. Дрожит. По мне пробегают мурашки.

Не могу.

Из-за того, что за последние два года я натворил, многие могли бы поседеть. Меня постоянно поражала моя способность исполнять самые отвратительные приказы. Арчи говорит, именно поэтому меня и считают хорошим агентом.

«Иногда для достижения благих целей стоит заглушить совесть».

Убийство этого мужчины — Уилла — далеко не самое худшее, что меня просили выполнить. Да ради всего святого, он — прямая угроза моему заданию.

Но… не могу.

Сердце колотится. Опускаю пистолет.

Он не двигается. Жду, что он на меня набросится. Но он просто рассматривает меня так же, как я рассматриваю его.

Опять стук в дверь.

— Уилл, поживее!

— Иду, Вагнер, — не отводя от меня взгляда, кричит он. — Дай мне секунду.

— Ничего не кончено, — говорю я и пячусь к балкону. Голос звучит странно.

— Разумеется, — отвечает он.

Взгляд по-прежнему сосредоточен на нем, меня скрывают тонкие занавески и тут же окружает тьма. Сквозь прозрачную ткань я вижу, что он стартует за мной, но слишком поздно.

Спрыгиваю с кованых железных перил и двигаю в темноту.

Глава 9

Уилл

Месяц спустя

Лондон

Десять вечера. Нахожу парикмахерскую в тихом переулке в Камден Тауне, она расположена последней в ряду убогих торговых площадей. Остальные предлагают татуировки, пирсинг, бонги4, благовония и тому подобное. Возле этой стоят два лысых голых манекена, украшенные сказочными огнями, и огромное черно-белое фото парня с асимметричной стрижкой и сверкающими серьгами.

На двери висит табличка «закрыто». Стучу дважды и жду. Интерьер освещается голубыми неоновыми огоньками. Нагибаюсь и всматриваюсь в темное окно. Мне видны лишь манекены и обернутые вокруг их рук и ног гирлянды.

Тень шевелится, потом подходит к двери. Делаю шаг назад. Миг спустя дверь распахивается. На меня глазеет женщина с синими волосами, вопросительно вздергивает бровь.

— Меня прислал Грег, — поясняю я.

Женщина кивает и впускает меня в помещение, где полным-полно сумасшедших кожаных костюмов, цепей и прочего.

— Я Андреа. На сегодня твой стилист.

Я в Лондоне, но акцент у женщины такой же, как у меня, — американский. Может, бостонский? Она закрывает дверь и защелкивает замок.

Ее лицо освещается синим. Полагаю, мое лицо тоже, и появляется ощущение, что впереди ждет самое худшее, если судить по посылаемой ею в мой адрес усмешке.

— Твоя подружка уже здесь.

— Что-то смешное?

Она окидывает меня взглядом с головы до ног, потом отворачивается и ведет меня мимо фенов.

— Случается, что одни задания веселее других.

Издаю стон и следую за ней.

— Не переживай. У меня уже есть представление о твоей клубной личности. Все будет идеально, идеально, идеально. Ничего плохого.

«Ничего плохого». Веры не прибавляется.

— Если можно использовать черный...

Андреа приподнимает занавеску. Ныряю в заднюю комнату, где на высоком стуле сидит Вагнер. На ней надет сложный облегающий комбинезон — змейки, кнопки и крючки. Такой прикид здравомыслящий человек ни за что не нацепит.

— Какого черта...

Она соскальзывает со стула. Балансирует передо мной на каблуках такой высоты, что меня поражает, как она до сих пор не рухнула.

— Здравствуй, Уилл, — официально произносит она. — Рада, что ты сумел добраться. Я уж было начала думать, что ты заблудился.

— На тебя напали молнии, Вагнер?

Она понижает голос.

— Чувствую себя мужланкой.

Оценив ее честность, киваю. Обычно она вся такая деловая.

— Прекрати. Ты выглядишь притягательно. — Андреа подмигивает. — Просто поверь, что ты — сексуальная девочка-сабмиссив. Будет проще.

— Все, что потребуется.

Мрачный тон напоминает о желании ЦРУ, чтоб этот парень погиб. Может, они хотят не столь же сильно, как я, но главное, что хотят. Поэтому мы — подходящие союзники. ЦРУ жаждет смерти Ползина, потому что его кончина ускорит релиз какого-то файла. Что касается меня, то мне нужно свести счеты.

Глазею на кучу прибамбасов на костюме Вагнер. Все стратегически верно расположены, чтоб дружок или несколько дружков — может, даже лесные животные — смогли получить доступ ко всем нужным местам.

— Некоторым определенно нравится осложнять секс.

— И опасность, — говорит Андреа. — Вряд ли тебе захочется зажать нечто важное этими змейками, поверь, чувак. — Она подмигивает. — Действуйте осторожно.

Киваю. Знаю, что она видит: громадного, неповоротливого законника, всего в черном. Квадратная челюсть, квадратный облик. Тип парня, которому нравятся пиво и футбол. Ну, мне реально это нравится.

— Присаживайся.

— Постою. У меня был десятичасовой перелет.

— Сядь! — Она исчезает за занавеской.

— Мне и так нормально, — рычу я.

Ногой Вагнер пододвигает стул. Или скорее копытом, в таких-то туфлях.

— Предупреждаю: если будешь суетиться, она грозится превратить тебя в человека, который тащится от подгузников. — Она вытаскивает телефон и пролистывает экран.

— Навряд ли.

Появляется Андреа, руки заняты… даже не пойму чем. Похоже на сетку, кожу и цепи.

— Эй, костюм памперсного фетишиста отлично скрывает огнестрельное оружие. — Она сбрасывает кучу вещей на пустой стул, а потом испаряется через другие занавески.

— Что скажешь, Уилл? — все еще глядя в экран мобильника, интересуется Вагнер. — Насколько сильно ты хочешь Ползина?