Подойдя к ждущим их людям, Эмилия вслед за Латифой поздоровалась, тщательно проговаривая турецкие слова. Айла в ответ буркнула приветствие и ещё сильнее поджала губы. Отец вместе со словами снисходительно кивнул головой. И только дед и бабушка улыбнулись. Эма могла бы поклясться, что в их взгляде на миг свернула теплота и одобрение.

Прошли в сад при мечети. Эмин рассказывал, что вход для мужчин и женщин разный, молятся они отдельно, всегда позади мужчин. Их место отгорожено ширмой. Так как они пришли не во время молитвы, то зайдут с центрального входа, но перед этим нужно омыть ступни и руки в отведённом для этого месте. В мечеть всегда заходят босиком.

Эма и без него уже это знала, но не стала говорить. Она выполняла всё, что её просили сделать. Потом пошла по плитке к красивому зданию с круглыми куполами. Ей чудилось, что она ступает босыми ногами по раскалённым углям. Ничего, нужно только выиграть время. Пожить в Турции немного, а потом вернуться на родину. Квартира у неё там будет, а на работу можно устроиться.

Зашли в здание, внутри него оказалась не менее величественная обстановка, чем снаружи. Красивые витражи на окнах, стены выложены мозаикой и украшены письменами на арабском. Пол уложен длинными ковровыми дорожками.

К ним подошёл седовласый пожилой мужчина с бородой. Поверх своей обычной одежды он надел белый халат с серебряной вышивкой. На голове красовалась белая шапочка. Начались приветствия, а дальнейшее Эма помнила так, будто смотрела на всё со стороны. Молитвы имама рядом с ней различались, как монотонный бубнëж. Имя, сказанное в ухо, резало слух и ударило по нервам. Собственные слова, которые она заучила, вообще расценивались как не её. Это не она их произносит, кто-то другой, но не она.

Руки вспотели. Сердце зашлось в бешеном ритме. Почему-то захотелось бежать отсюда со всех ног. Что она здесь делает? Зачем всё это? Её спросили, уверена ли она в своëм решении. Эмин переводил слова. Эма кивнула, не в силах сказать слово «да». Следом имам попросил повторить слова. Она повторяла, с трудом всё выговаривая. Эмин подсказывал, а Эма чувствовала, как каждое слово впивается острой иглой в душу, а на глаза вот-вот навернутся слёзы. Усилием воли она не дала себе заплакать. Его родня не увидит её слез. Она выдержит. Преодолеет всё ради ребёнка, которого носит под сердцем.

Наконец-то всё закончилось. Её тепло поздравил Бора, произнеся короткую речь на английском языке. Остальные что-то говорили, но Эма не слушала. Эмин стоял и улыбался. Вышли на улицу, одели обувь и пошли к машинам. Только на стоянке жених обнял её и шепнул по-русски на ухо:

— Спасибо, Мелек, ты справилась.

Эма хотела бы высказать ему, чего ей это стоило, но она промолчала. Подумала только, что пора привыкать к новому имени, теперь её будут звать только так. Значит и она должна называть себя Мелек.

Родня попрощалась и поехала домой. Эмин заявил, что они едут в ювелирный магазин покупать кольца и заколки для накидки. Латифа согласилась их сопровождать.

— Эмин, моя будущая свекровь приглашает нас с Эмой во вторник в гости. Ты разрешишь ей поехать? — неожиданно сказала Латифа, когда подъехали к ювелирному салону.

Эмин заглушил мотор и обернулся с удивлённым лицом.

— С чего бы тëте Зейнеп приглашать Мелек в гости?

— Ты же знаешь, её муж никуда дальше территории дома не ходит. Мама Зейнеп говорит, что папа Эмре хочет познакомиться с твоей невестой. Я буду рядом, ты не переживай.

— Хорошо, можете ехать. Я, к сожалению, очень занят во вторник. Мне нужно посетить несколько строек, я уже договорился с людьми и не могу ничего изменить. Пожалуйста, Латифа, будь рядом с Мелек. Она не знает города, да и в доме тëти… — строгим тоном сказал Эмин, но почему-то не договорил.

— Что в доме тëти? — спросила удивленно Латифа.

— Ничего. Во сколько вы туда едете?

— Нас приглашают на обед. И ты что-то не договариваешь. Что не договариваешь? Почему молчишь, Эмин, скажи правду? — затараторила Латифа, схватила его руками за плечо и начала трясти. — Скажи, а?

— Латифа, ты забываешься! Я старше тебя, к тому же мужчина! Будь добра, веди себя прилично! Не сказал, значит так надо! Выходите из машины! — грозно рыкнул Эмин.

Эма даже вздрогнула от его ледяного голоса и строгого взгляда. К тому же речь шла на английском, и она всё прекрасно поняла. Латифа тем временем поспешила извиниться и стала выбираться из машины.

— Шайтан в юбке. Намучается с ней мой брат, — тихо сказал Эмин, качая головой.

— Неправда, Латифа хорошая, — заступилась за подругу Эма.

— А я пока не сказал, что она плохая, — ответил Эмин, открывая дверь автомобиля со своей стороны.

33

Утром заехала Латифа, и они отправились в клинику проходить медосмотр. Пришлось сдать анализы на разные заболевания. Латифа объяснила, что жених перед свадьбой тоже проходит медосмотр. Если Эмин чем-то болен, то ей обязательно скажут. Мелек удивлялась таким правилам: в России пришли, подали заявление, через месяц расписались и всё. По справке о беременности вообще могли поставить штампы в паспорте в день обращения.

Мелек. Она теперь даже в мыслях старалась называть себя так, ведь она сменила имя. Латифа объяснила, что друзья могут обращаться по-старому, это не запрещено. Эмилия сомневалась, что так будет. Теперь она для всех только Мелек.

Благополучно пройдя нужных врачей, Мелек вместе с Латифой отправилась в гостиницу, предполагалось, что водитель сначала отвезёт её, а потом Латифу.

— Завтра я заеду за тобой, и мы отправимся к Зейнеп. Эмин обещал снова выделить машину, — сказала Латифа, прощаясь у отеля.

— Хорошо, я буду тебя ждать, Латифа. Одной скучно, а с тобой приятно проводить время, — улыбнулась Мелек.

Она пошла в сторону центрального входа в гостиницу и подумала, что Эмин по-своему заботится о ней. То, что редко сам появляется, может и к лучшему. Сейчас хотелось всё осмыслить, принять то, что она собирается сделать. Эмин бы только давил на неё своим авторитетом.

* * *

Эмин не был против, что тëтя Зейнеп пригласила Мелек в гости. Возможно, что дядя Эмре действительно захотел с ней познакомиться. Всё выглядело совершенно невинно, но что-то не давало покоя. У них с братом как бы война за большой бизнес семьи Туран. Зейнеп могла встать на сторону сына и любыми путями помогать ему. Эмин зашёл в кафе неподалёку от офиса, чтобы пообедать, заказал себе еду и достал мобильный телефон. Он не мог всего рассказать Латифе, но написать проверенному человеку в доме дяди Эмре можно. Он давно приплачивал одной из служанок за информацию, и это не раз выручило его.

«Здравствуй, Гульназ. Тëтя Зейнеп пригласила завтра мою невесту на обед. Что слышно по этому поводу?»

«Здравствуйте, Эмин бей. Я не знаю всех подробностей, но вчера вечером Зейнеп говорила с Таем о том, что ваша невеста сменила веру и имя. Потом они о чём-то шушукались в гостиной. Я уловила только, что речь идёт о предстоящем обеде».

«Сделай так, чтобы на стол подавала именно ты. Следи, что добавляет повар в еду. Если что-то будет не так, скажи Латифе Ашхери. Думаю, ей можно доверять. Не забудь стереть сообщения».

«Всё сделаю, Эмин бей».

Эмин стёр у себя сообщения, и тут подали обед. Он посмотрел в тарелку и нахмурился. Он не был уверен, что тëтя постарается сделать так, чтобы ребёнок Мелек не родился, но готовиться нужно ко всему. Эмин не считал себя идиотом и знал, что безопасность девушки, которая носит под сердцем якобы его ребёнка, сейчас превыше всего. Именно поэтому у гостиницы дежурила охрана. Ребята сторожили по одному, сменяя друг друга. А если Мелек выходила погулять, то следовали за ней тенью. Можно и в открытую приставить к невесте охрану, но Эмин опасался, что Мелек воспротивится этому. Он знал, что она свободолюбивая девушка, но так же знал, что до свадьбы её необходимо беречь, как наивысшую драгоценность. Мать и отец тоже недовольны его выбором, но они хотя бы не способны навредить собственному внуку.

Эмин надеялся, что Гульназ предпримет всё возможное, чтобы в еду не подложили каких-либо лекарств.

* * *

Зейнеп достала капсулу с веществом, которое вызывает роды. Теперь стоило подмешать его в еду, но не в общую тарелку, а только в то, что она намерена преподнести невесте Эмина.

Зейнеп не повезло. Из-за того, что в доме будут гости, служанка Гульназ вызвалась помогать повару и следила за каждым шагом Зейнеп, если та появлялась на кухне.

Поведение служанки не показалось странным. Гульназ всегда крутилась где-то поблизости, даже когда убирала комнаты. Она спрашивала: не надо ли чего, старалась во всём угодить. Вот и сейчас, как только она заходила на кухню, то Гульназ сразу кидалась с расспросами, что нужно сделать для уважаемой Зейнеп ханум.

На стол тоже накрывала Гульназ, и Зейнеп решила идти другим путём. После обеда они сядут у бассейна, чтобы поболтать немного, и Зейнеп лично подаст всем напитки.

Наконец-то приехала машина с невестами. Гульназ, в сопровождении мужа, вышла их встречать. Латифа поздоровалась и, по обычаю, поцеловала руку ей и мужу. Мелек просто поздоровалась. Латифа представила её Эмре и тот улыбнулся впервые за несколько месяцев. Зейнеп не подала вида, а у самой заскребли кошки на душе. Неужели эта иностранка понравилась Эмре? Он и без того не боролся за сына перед Бора. Не настаивал, чтобы сместили Эмина, а Тая поставили на его место. Ведь это Эмре когда-то принял бразды правления корпорацией у отца, а его братец Даган откололся от общего бизнеса. Но Эмре благоволит не собственному сыну, а племяннику — вон, даже его невесте улыбается.

Зейнеп показала девушкам, где можно вымыть руки, а потом повела в столовую. Она подметила, что Эмилия оделась скромно и покрыла голову накидкой. Это бесило: русская делала всё возможное, чтобы понравиться им. Так любит Эмина, или всё же выходит замуж из-за денег? То, что девушка подписала брачный контракт не в свою пользу — ничего не значит, в браке-то она будет жить роскошно: не работать и как сыр в масле кататься.