– Как здорово, правда? Вики просто потрясающа!

– Что, Скай?

– Ну, ты ж знаешь. Вики тебе обо всем писала. Я бы и сам написал, но был очень занят.

– Понятно. Да, конечно, это здорово, Скай. – Гарден взглянула в каменное лицо Вики. Ее собственное лицо было столь же невозмутимым.

Скай посмотрел на часы.

– О Боже! Ну ладно, дамы, пока. – Он чмокнул их обеих в голову и убежал.

– Что все это значит, Вики? – спросила Гарден. Она помнила свою клятву и сохраняла спокойствие.

Вики закурила сигарету, не торопясь вставила ее в мундштук. Убедившись, что Гарден продолжает молчать, она заговорила:

– Скайлер заинтересовался бегами. Сейчас он отправился в Лонгшамп. Лонгшамп, Отей, Сен-Клу – он все время занят. Это его полностью поглощает.

Гарден побледнела. Она помнила, как Скай играл в рулетку и баккара.

– Вики, вы даете ему деньги? Вики засмеялась:

– Он не играет на скачках. Он хочет в них участвовать, иметь собственных лошадей, возможно, даже разводить их.

– Но как? Это же стоит целое состояние.

– Ты права. Спорт королей. Меня это тоже заинтересовало. Если Скайлер не утратит своего энтузиазма, я готова ему немного помочь.

– Не понимаю.

– Там можно встретить таких интересных людей – владельцев лошадей, тренеров, жокеев. Я думаю, это любопытно. Но сама не намерена этим заниматься. Хочу посмотреть, что получится у Ская. Он каждый день бывает на каких-то скачках, знакомится с разными людьми, даже договорился поработать этим летом в скаковых конюшнях. Недалеко от Шантильи. Если у него окажется нюх на победителя, я, может быть, куплю ему несколько лошадей и посмотрю, что у него получится.

Гарден не могла поверить. Скай – работать? В Лондоне у нее была подруга, отец которой имел отношение к скачкам. Она слышала, сколько тяжелого физического труда и суровой дисциплины нужно, чтобы подготовить лошадь к первому сезону. Если Скай выдержит, эта работа будет лучшим, что может дать ему жизнь. Ей хотелось заплакать, обнять Вики, целовать ей руки за то, что она делает для Ская. Она давала ему возможность обрести самоуважение.

– Вы очень щедры, Вики, – сказала она.

– Гарден, дорогая, давай не будем притворяться друг перед другом. Ты прекрасно знаешь, я никогда ничего не делаю без выгоды для себя. Дело в том, что сейчас во Франции не осталось сколько-нибудь интересных американцев. Никто больше не ездит в Европу играть. А я совсем не хочу возвращаться в Штаты. Мало мне было сухого закона, так еще и депрессия. Я там с тоски умру. Скачки – это шик. Лошадьми владеют самые лучшие люди. Ага Хан, Ротшильды, члены королевской семьи. Богатых американцев осталось не так уж много. Перед деньгами больше не сгибаются в поклоне. Поэтому я хочу подняться наверх, в высший свет. А если мне захочется нанять жутко сексуального тренера-ирландца, кто будет возражать?

Гарден была вынуждена поверить ей. Такой способ ведения дел был очень похож на Вики.


Скай действительно работал на ферме. Все лето и всю осень. Однажды Гарден поехала к нему. Он загорел, был перемазан и полон энтузиазма. Она приехала в Париж в октябре, на самые главные скачки – приз Триумфальной арки, и сидела со Скаем в ложе вместе с владельцами конюшни, где он работал. Одна из лошадей графа де Вариньи, которую Скай помогал готовить к выступлению, тоже участвовала в скачках.

С графом была племянница Катрин. Очень молоденькая и застенчивая, она смотрела на Ская сияющими глазами.

На мгновение Гарден показалось, что она поняла всю изощренность планов Вики. Потом она узнала, что Катрин еще учится в монастырской школе и сестры позволили ей уехать только на два дня, потому что участвовавшая в скачках лошадь была подарком дяди к дню ее рождения, который приходился как раз на это воскресенье.

«Скай даже не знаком с ней, – подумала Гарден, – да и ведет он себя так, словно ее не существует. Его интересуют только лошади».

Лошадь графа, точнее Катрин, не выиграла. Катрин плакала, как ребенок; дядя купил ей мороженое, чтобы утешить.

Гарден с удовольствием проводила время в Париже. Ранняя осень была лучшим временем для прогулок, и она посетила свои любимые места. Она встретилась со старыми друзьями. Элен Лемуан ничуть не изменилась. Клоду, к сожалению, пришлось расстаться со своим питомником, Гарден уже не могла субсидировать его. Однако он был вполне доволен работой в оранжереях Булонского Леса. Лучше всего шли дела у Конни. Она обзавелась магазинчиком в предместье Сент-Оноре, «Шоз де Констанс», где продавались ее собственные модели. Она угостила Гарден обедом в «Ритце» и позабавила рассказом, что теперь Тельма ворует ее лекала.

– Без «Дамы с гардениями» такого бы никогда не случилось, – сказала она. – Гарден, я всю жизнь буду тебе благодарна.

Скай вернулся на виллу перед Рождеством. Он купил пони – подарок Элен от Санта Клауса – и поддерживал девочку, чтобы не упала, пока они гуляли по фруктовым рощам. Он никогда не казался таким счастливым, даже когда они жили в Лондоне.

– Я думаю, это от жизни на свежем воздухе, – сказал он. – У меня грандиозный план. Мы купим дом где-нибудь в Кентукки или в штате Нью-Йорк, возле Саратоги. Элен начинает говорить по-французски, а я не хочу, чтобы мой ребенок говорил что-то, чего я не понимаю. Сейчас в Америке очень дешевы земля и рабочая сила. Вики обязательно нам поможет. Я стал настоящим специалистом по определению будущих чемпионов. Что ты на это скажешь? Сможешь пережить навоз на своих коврах?

– Конечно, переживу. Нам придется снова учиться говорить как американцы. Никаких больше «ату его».

– Тогда едем. И завтра же начнем учить Элен говорить как американцы.

Гарден остановила его болтовню поцелуем. Она была так счастлива, что не могла говорить. Только поцелуем она смогла выразить свою любовь.

В феврале они отпраздновали восьмую годовщину семейной жизни, поужинав в Сен-Поль де Ванс. На следующий день Скай возвращался в Шантильи.

– Не плачьте, девочки, – сказал он, целуя на прощание Гарден и Элен.

– Я буду так скучать, – отозвалась Гарден. – Когда ты вернешься?

Скай засмеялся:

– Не знаю, малышка. Мне нужно обговорить с Вики наши дела в Штатах. Приеду в Париж, как только смогу. Не беспокойся, я позвоню. Не забывай учить Элен языку.

– Вот сам послушай. Что Элен скажет папочке?

– Пае-хали, – сказала Элен.

– Ай да умница! – Скай подбросил дочку в воздух. Она еще визжала от восторга, когда он передал ее Гарден. – Я опоздаю на поезд. А что мамочка скажет папочке?

– Я люблю тебя, Скай.

– Я тебя тоже, дорогая. Пае-хали!


Гарден чувствовала себя на вилле одиноко. Но она была рада, что Вики остается в Париже. И не рисковала ехать туда сама. Сейчас больше, чем когда-либо, нужно было держаться подальше от Вики. Может быть, Скай и уговорит ее купить ему ферму для разведения скаковых лошадей, хотя Гарден в этом сомневалась. Но она наверняка никогда на это не пойдет, если заподозрит, что Гарден имеет какое-то отношение к его желанию покинуть Францию.

Америка. Дом. Гарден не смела даже думать об этом. Она не скучала по дому. Иногда ей казалось, что Париж или Лондон для нее больше дом, чем Нью-Йорк или даже Чарлстон.

Но теперь, когда Скай дал ей надежду на возвращение, тоска по Америке стала горькой и мучительной.

Скай обещал позвонить, дать ей знать. Гарден боялась выйти из дома, чтобы не пропустить его звонок.

86

Вместо этого она получила письмо от Вики. Оно пришло в конце марта.


«Гарден, я спорила со Скайлером до хрипоты, но он ничего не хочет слушать. Поэтому я решила сделать следующее. Ты, Элен и няня получите билеты на пароход „Рим“, отправляющийся из Генуи одиннадцатого августа и прибывающий в Нью-Йорк двадцать четвертого. Это избавит тебя от необходимости ехать с ребенком через всю Францию, чтобы отплыть из Гавра. Скайлер отправится из Корка сразу после Дублинской ярмарки. Он будет сопровождать лошадей, которых намерен купить там. Возможно, он окажется в Нью-Йорке раньше тебя. Если нет, то присоединится к тебе чуть позже. Я предупрежу слуг, чтобы все приготовили к твоему приезду.

Нелепо делать вид, что я довольна решением Скайлера вернуться в Соединенные Штаты. Он, однако, всегда поступал так, как хочет, и меня не удивляет, что он ничуть не изменился.

У меня нет особого желания встречаться с тобой до отъезда. Я приеду в Нью-Йорк на Рождество. Чек на расходы в дороге тебе пришлют. Машина будет ждать вас на пристани. Вики».


Подхватив Элен на руки, Гарден затанцевала по комнате:

– Мы победили, малышка! Мы возвращаемся домой! После этого уже было неважно, что Скай так редко звонит или так краток, когда звонит. Ничего, что он забыл о втором дне рождения Элен.

Единственной проблемой оказалась няня. Она наотрез отказалась отправиться в Соединенные Штаты.

– Ради Элен я пересекла Ла-Манш, но даже ради короля я не пересеку океан.

Гарден посадила дочь на колени:

– Как вы думаете, мисс Харрис, вас удовлетворит общество, состоящее всего-навсего из вашей мамы? Элен прыгала у матери на коленях.

– Пае-хали! – просила она.

Гарден послушно начала играть с малышкой в лошадки.


Морское путешествие было спокойным и неторопливым. Элен сразу стала любимицей всей команды и пассажиров, ее приглашали даже на капитанский мостик. Ее любимым развлечением было играть с собаками пассажиров, когда тех выпускали из клеток погулять по палубе. Еще она очень любила, завернувшись в одеяло, дремать в шезлонге рядом с Гарден. Гарден обещала, что, когда они устроятся в новом доме, у Элен будет свой щенок. И еще, напомнила она, много-много пони.


На Элен статуя Свободы особого впечатления не произвела, но сердце Гарден учащенно забилось. Очертания Нью-Йорка заинтересовали даже ребенка.