– Такие модные, – пробормотал он, – так уверенно излагают свое неправильное понимание Фрейда. И так пугаются, когда сталкиваются с ним вплотную. – Он бросил спичку за борт. – А все же жаль. Эта девушка, должно быть, необыкновенна в постели.


Весь остаток путешествия Гарден не выходила из каюты. Еду, шампанское и сигареты присылали ей туда.

Ее захватили врасплох, говорила она себе. Доктор Фабер воспользовался ее слабостью. У нее была просто – как же это называется? – трансференция.

И все же она знала, что на какое-то мгновение почувствовала к нему то, чего не чувствовала никогда раньше. Поцелуй Фабера отличался от поцелуя Ская, и это волновало ее. Было опасным. Возбуждающим. Новым.

Она и не знала, что поцелуи одного мужчины отличаются от поцелуев другого. И что она может вынести прикосновение кого-то, кроме Ская. И что может быть желание без любви.

Теперь мысли об этом одолевали ее днем и ночью.

65

Барочное великолепие «Франции» прекрасно подготовило Гарден к парижскому дому принчипессы. Она знала, что большие особняки во Франции называются частными отелями. Дом Вики и был размером с небольшой отель. Как и «Франция», он был отделан в стиле Людовика XIV, с изобилием позолоты, мрамора и настенных росписей.

Цвета дома были фиолетовый и серый – ливреи лакеев, форма прислуги, почтовая бумага. Вместо зеленого с серым в Нью-Йорке или желтого с белым в Саутхемптоне. Дворецким был говорящий по-английски француз Берси. Шофера звали Мопен. Автомобиль был серый «деляж» с фиолетовой обшивкой. Жизнь была та же самая.

Горничная проводила Гарден в предназначенные для нее комнаты. В спальне был даже выходящий в сад балкон, совсем как в Нью-Йорке.

И все же это был Париж, Гарден перебрала книги на полках у себя в гостиной, уверенная, что найдет здесь путеводитель по городу. Скай приезжает встретить ее; она сможет предложить ему какие-то интересные развлечения, прежде чем они уедут в Монте-Карло. Может быть, они отправятся куда-то поужинать. Какой бы ни был замечательный шеф-повар у Вики, это совсем не то, что ресторан на Эйфелевой башне. Или у Максима.

Она рассматривала иллюстрацию какого-то странного кухонного приспособления, когда вошла Алекса.

– Гарден, дорогая, это божественно – снова видеть тебя. Будь ангелом, распорядись, чтобы какая-нибудь Мари принесла домашнего шампанского. – Алекса грациозно опустилась в кресло.

Гарден посмотрела на дверь.

– Скай не приехал. Он очень много работает и, раз уж я все равно ехала в Париж, попросил меня привезти тебя.

Гарден была так поражена, что не нашла, что ответить. Алекса весело продолжала:

– Бедный мальчик, он работает просто на износ. Система никак не срабатывает. То одно не так, то другое. Но он не унывает. Все время смеется. Шутку про домашние вина я украла у него. Импортное в Нью-Йорке – домашнее здесь. Поняла? И ради Бога, дай мне выпить как можно скорее. Нажми на эту дурацкую кнопку в дурацком животе золоченого купидона. В жизни не видела такой непристойности.

Гарден нащупала кнопку на ножке стола рядом со своим креслом. Когда вошла горничная, она велела принести шампанского.

– Как, дорогая, ты говоришь по-французски? Это потрясающе! Я, разумеется, не знаю ни слова. Всегда рядом кто-то есть, кто может перевести… Хорошо бы эта Мари поторопилась. По-моему, Скай очень забавно дает имена слугам. В отеле он называет всех официантов, посыльных и дежурных Морисами. А все крупье у него Анри.

Горничная вернулась в сопровождении Берси. Он открыл шампанское, разлил в два бокала и поставил бутылку в серебряное ведерко со льдом.

– Еще что-нибудь, мадам?

– Нет, Берси, благодарю вас. – Он поклонился. – Как вас зовут? – обратилась она к горничной.

– Вероника, мадам.

– Хорошо, Вероника. Мы нальем себе сами. Можете идти.

Алекса подошла к столу с шампанским, подала бокал Гарден, залпом выпила свой и снова наполнила его.

– Это нелегко, – сказала она. Прихватив бутылку, она придвинула стул поближе к Гарден и села, наклонившись вперед. – Послушай, малышка, я не такая хладнокровная, как кажется. Я не люблю смотреть, как страдают люди. Я сказала Скаю, что мне нужно кое-что из одежды, но на самом деле приехала предупредить тебя. Не езди в Монте-Карло, Гарден. Останься в Париже. Возвращайся домой. Твой муж любит меня. Это знают все. Над тобой будут смеяться. Зачем терпеть эту боль?

Гарден пристально смотрела на медленно поднимающиеся в бокале пузырьки.

– Парижские платья действительно так отличаются от других? – спросила она.

– Гарден, ты что, сошла с ума? Разве ты не слышала, что я сказала?

– Я тебя слышала. Я думаю о том, что ты сказала. Просто ты упомянула о платьях, за которыми стоит ехать сюда из Монте-Карло.

– Если уж тебе так интересно, зимняя коллекция Шанель вся в русском стиле. А Монте-Карло просто набит русскими. Я подумала, что было бы забавно приобрести несколько вещей, пока весенняя коллекция не сделала их устаревшими.

– Демоде.

– Что?

– Демоде. Это значит – вышедший из моды. Готова спорить, что ты, Алекса, тоже вышла из моды. Я знаю, сколько времени требуется для примерок. Скай никогда не отпустил бы тебя, если бы любил. Думаю, ты просто пытаешься обмануть меня.

– Ты ошибаешься. Но это доказывает, что с тобой не стоит слишком церемониться. – Алекса налила себе еще шампанского. – Надеюсь, ты не обиделась. Я ничего не имею против тебя лично.

Гарден полистала путеводитель:

– Я, пожалуй, отправлюсь сегодня осмотреть Эйфелеву башню. Хочешь пойти со мной?

– А…

– И Лувр.

– Нет, спасибо, детка. Мне надо кое-что купить. Встретимся часов в пять.


Как только Алекса ушла, Гарден снова принялась листать путеводитель. «Голубой экспресс», говорилось там, роскошный способ путешествия на Лазурный берег. Поезд связывает Париж прямо с пляжами и казино Канн, Ниццы и Монте-Карло. Еда готовится под наблюдением… Она быстро просмотрела длинный раздел. Потом подбежала к дверям в спальню:

– Коринна, немедленно укладывайте вещи. Мы уезжаем через полчаса. Найдите мисс Трейджер. Нужно сейчас же заказать билеты.


Гарден нашла Ская за столом в гостиной его апартаментов в «Отель де Пари». Испещренные цифрами бумаги лежали не только на столе, но и на полу вокруг него.

– Какая неожиданность, – сказал он. – Я думал, у Алексы уйдет немало дней на то, чтобы стать русской.

– Может, и так. Я приехала без нее. – Она стояла в дверях, выжидая, пытаясь угадать, удалась ли ее затея.

– Ну иди же сюда. Неужели ты не обнимешь и не поцелуешь своего бедного, замученного мужа?

Гарден бросилась к нему.

Их любовь была бурной и страстной:

– Любовь моя, – прошептал Скай, уткнувшись ей в плечо, – ты чудесна.

«Я выиграла», – молча ликовала Гарден. Она взяла в руки голову Ская, ощупывая знакомые, любимые очертания. Эта ведьма околдовала его, но теперь он очнулся, и с Алексой покончено. Она простила его, прежде чем он попросил прощения.

После обеда они катались по карнизу – извивающейся горной дороге, нависающей над узкой полоской земли вдоль моря. Вид был потрясающий.

– Это, должно быть, самое прекрасное место в мире, – все повторяла Гарден. Над ними и под ними к горам прильнули сверкающие виллы, окруженные крутыми террасами садов с яркими цветами и серебристо-зелеными оливами. Старинные городки карабкались вверх и вниз по скалам. Их изогнутые улочки были так узки, что каменные стены домов, казалось, смыкались наверху. Дорога шла изгибами, иногда на крутом повороте между ними и склоном горы ничего, казалось, не было. Море то появлялось, то исчезало, каждый раз поражая невероятной чистотой и силой цвета. Гарден была напугана и очарована.

– Лазурный берег! – радостно воскликнула она. – Наконец я здесь.

Они остановились в небольшом трактире, примостившемся на самом краешке утеса, и пили там вино, сделанное из росшего тут же, позади трактира, винограда. Они сидели в каменном дворике, и солнце грело им спины. Вино было терпким, розовым, не красным и чуть-чуть пузырилось. Время от времени ленивый пузырек медленно поднимался со дна тяжелого бокала. Хозяин принес им хлеба и сыра. Гарден была совершенно счастлива.

– Интересно, а какой он, этот постоялый двор? Почему бы нам не остановиться здесь вместо отеля?

– Тут, наверное, полно блох. И кроме того, отель совсем рядом с казино. Мне бы не хотелось ехать по этой дороге ночью.

– Ты все еще играешь?

– Дорогая, что еще делать в Монте-Карло? Гарден, а когда ты начала курить?

– На корабле. Всем, похоже, это так нравится. Я решила тоже попробовать.

– Завтра заедем к Картье и купим парочку золотых мундштуков.

– Подожди несколько недель. Ты сможешь подарить их мне на нашу годовщину.

Скай обнял ее за плечи.

– Действительно, – сказал он, улыбнувшись, – мы уже старая семейная пара. Целый год.


Годовщину справляли у Алексы, устроившей в их честь прием в доме, который она сняла в Ницце. Она вернулась из Парижа на следующий день после приезда Гарден и нашла свои вещи аккуратно упакованными Коринной.

– Ты была права, – сказала она Гарден. – Я действительно блефовала. Я почувствовала, что мое время кончается, и решила, что ничего не потеряю, если заставлю тебя уехать.

– Надеюсь, ты не обиделась, – сказала Гарден. Алекса засмеялась:

– А у тебя хорошая память. Нет, малышка, не обиделась.

Она нашла квартиру в тот же день, а любовника в тот же вечер. Он был русский, имя его Алекса не могла выговорить. Она звала его Петр Великий.

Вечеринка была устроена на террасе перед гостиной. На каменной балюстраде стояли защищенные от ветра свечи, они же заполняли центр длинного стола, уставленного вазами с икрой, водкой и шампанским.

– Мы теперь живем совсем по-славянски, – сказала Алекса. Она намазала тост икрой и щедро посыпала мелко порезанным луком из другой вазы. – Петр собирается произнести речь. Правда, он просто очарователен? Я ни слова не понимаю.