Александра Риплей - Возвращение в Чарлстон

– Нечего хандрить. У тебя уйма дел.

Она с деловым видом подошла к письменному столу и составила список: научиться водить машину. Читать. Писать письма. Она пыталась добавить к списку что-то еще, когда стук в дверь избавил ее от этой необходимости.

– Доброе утро, миссис Харрис. Я миссис Хоффман, экономка. Принесла вам сегодняшнее меню.

Гарден недоуменно посмотрела на нее.

– Принцесса уехала, миссис Харрис.

– А! Да. Конечно. Ну что же, дайте посмотреть. – Она никогда не задавалась мыслью, как еда попадает на стол; просто оказывается там – и все. Она протянула руку к блокноту, который протягивала ей миссис Хоффман.

Среда, 8 августа 1923 года – стояло наверху страницы. Затем:

Гарден изучала страничку почти целую минуту.

– Знаете, чего бы мне хотелось? – сказала она. – Горячую сосиску с булочкой и сандей с карамелью.

– Что вы сказали, миссис Харрис?

– Нет, нет, ничего. Просто разговаривала сама с собой. Все прекрасно, миссис Хоффман.

– Благодарю вас, миссис Харрис. Принцесса всегда говорит мне, чтобы здесь обеды и ужины были легкими. Я знаю, в городе вы привыкли к лучшему. Подпишите, пожалуйста, меню.

Гарден аккуратно поставила в уголке «Г.Т.Х.» и вернула блокнот экономке. Когда миссис Хоффман ушла, она взяла свой список и дописала: «Вести хозяйство». Потом крепко промокнула страницу. Хорошо быть занятой.

Скай позвонил вечером, когда Гарден в одиночестве ужинала. Он добрался до самого Огайо.

– Я не знаю, как называется этот городишко, – кричал он сквозь треск в трубке. – Не знаю даже, город ли это. Мы тут познакомились с парнями, они показали мне, как вешать гамак из одеяла под крылом самолета. Как ты там, детка?

– Все просто отлично. Я сегодня играла в клубе в маджонг, а вечером поеду к Велфлитам. А завтра Смит собирается учить меня водить машину. Я очень занята.

– Вот и умница. А у меня завтра тоже начинаются уроки. Один из этих ребят потрясающий пилот.

– Скай! Не надо! Я умру от страха. Его смех смешался с треском на линии.

– Вот глупышка! Разве ты не знаешь, что я лучший наездник облаков в Америке? Нужно только, чтобы мне показали, как это делается. И вовсе не о чем беспокоиться.

– Но я все равно беспокоюсь.

– Вот и не надо. Лучше веселись.

– Хорошо.

– Вот и отлично. Пока, моя дорогая.

– Скай! Скай!

– Да?

– Милый, я так скучаю без тебя.

– Я тоже скучаю, мой ангел. Береги себя. Прежде чем положить трубку, Гарден долго держала ее в руках. «Он ни капельки не скучает, – сказала она себе. – Ну и пусть. Я тоже не буду страдать».

Она вернулась к столу и закончила ужин. Потом освежила макияж и Смит отвез ее на вечеринку.

Эллиот и Франсина Велфлит были друзьями Вики, но у них собралось несколько человек помоложе, ровесников Ская. Гарден легко нашла с ними общий язык, парировала шутки о том, что ее бросили ради фермерских дочек, и о сексуальной привлекательности самолета. «Так у меня может развиться комплекс неполноценности», – притворно надув губки, говорила она. «Ну что ж, мы все когда-то мечтали летать».

Когда Эллиот Велфлит обнял ее за талию и спросил, не одиноко ли ей в таком большом доме, она смогла улыбнуться, несмотря на его фамильярность.

– Когда мне станет одиноко, – ответила она, – я расскажу тебе об этом первому, можешь поверить. – Она сняла его руку со своей талии и присоединилась к группе, обсуждавшей нового президента.

– Хардинг сделал именно такую глупость, которой от него можно было ожидать. Этот болван ничего не может сделать как следует. Может быть, Кулидж и бесчувственный тип, но, по крайней мере, он умеет делать дело. Помните забастовку полицейских?

Гарден отошла от спорящих. Политика ее не интересовала.

Через несколько дней она позвонила Уэнтворт Рэгг во Флэт-Рок.

– Пожалуйста, приезжай ко мне, – попросила она. – Мне так хочется тебя увидеть. Здешняя веранда так похожа на ту, где мы когда-то с тобой играли.

Поезд Уэнтворт прибывал на нью-йоркский вокзал «Пенсильвания» в половине пятого. Гарден приехала утренним поездом из Саутхемптона. Ей хотелось самой встретить подругу.

– Гарден, ты такая элегантная.

– Уэнтворт, ты выглядишь просто чудесно.

В глубине души Гарден считала, что Уэнтворт выглядит довольно старомодно в длинной юбке и без всякой косметики. Уэнтворт же решила, что Гарден чересчур легкомысленна. На ней были чулки телесного цвета, чего настоящая леди никогда не наденет, и платье с короткими рукавами.

– В городе невозможно жарко. Завтра же утром мы уезжаем. – Гарден направилась к лестнице.

– Послушай, Гарден, а как же мой багаж? Нужно же взять носильщика?

– Этим займется Мартин.

Шофер взял багажную квитанцию и почтительно отсалютовал:

– Благодарю вас, мисс. Я обо всем позабочусь.

Уэнтворт поспешила к ожидающей ее Гарден. На платформе было много народу, кругом толкались, звали носильщиков, пересчитывали чемоданы. Все были взмокшие и раздраженные от жары.

– Вот это настоящий Нью-Йорк, – весело объявила Уэнтворт.

– Вот это жизнь! – воскликнула она, оказавшись на заднем сиденье большого лимузина. – К такому я могу привыкнуть за полминуты.

Гарден хихикнула. Она даже не задумывалась, какой может показаться ее жизнь Уэнтворт. Для нее было обычным делом, когда ее вез Мартин.

– Подожди, увидишь все остальное. Это сказка наяву. Уэнтворт громко выражала свое восхищение. Иногда словами, иногда восклицаниями и поднятыми бровями. Ее радостное изумление длилось часами.

– Ох ты! Гарден, ты хочешь сказать, что все эти комнаты твои… мраморная ванна… все эти платья… туфли… шляпки… личный парикмахер… каждое утро завтрак в постель… настоящий дворецкий… горничная… вечеринки каждый день… и все эти драгоценности?

Мисс Трейджер сопровождала их в Саутхемптон. Частично потому, что теперь, когда секретарь принчипессы была в Довиле, некому было заниматься почтой, но главным образом потому, что Гарден нравилось демонстрировать Уэнтворт свой светский образ жизни. Если Уэнтворт оказывалась утром у нее в спальне, Гарден всегда делала какие-то изменения в меню. В гостях она всех своих знакомых называла «дорогой», совсем как Вики. Она каждый вечер надевала бриллиантовые браслеты, независимо от того, шли они куда-то или нет.

Но по большей части она была все той же Гарден, как летом во Флэт-Рок. Смеялась, играла и ела запретные лакомства. Она велела купить велосипеды, чтобы они могли съездить в Саутхемптон полакомиться эскимосскими пирогами. Но они так и не собрались.

Когда они приехали со станции, на дорожке перед домом стоял ярко-желтый автомобиль. Он был обвязан синей бархатной лентой в фут шириной, с большим бантом в центре капота.

– Что это, Смит? – воскликнула Гарден. Шофер Вики улыбнулся:

– Юбилейный подарок, миссис Харрис, шестицилиндровый «дузенберг». Мистер Харрис сказал, что я должен научить вас водить машину.

Гарден обняла Уэнтворт:

– И мисс Рэгг научите тоже, Смит.

Уроки вождения, а потом и само вождение занимали большую часть времени Гарден и Уэнтворт. Обе были согласны, что Гарден самая счастливая девушка в мире.

– Впрочем, я тоже не могу пожаловаться, – сказала Уэнтворт. – Прошлой весной мы часто встречались с Эшби Рэдклифом, он даже приехал в июле на неделю во Флэт-Рок. Мне кажется, когда я вернусь, он сделает мне предложение.

– Ты любишь его, Уэнтворт?

– Пожалуй. Я скучаю, когда его нет. Но… поклянись, что никому не расскажешь?

Гарден поклялась и сказала, что пусть ее ударит молния, если она скажет хоть слово.

– Я без ума от Мэна Уилсона. Я даже не должна бы теперь быть твой подругой. Он давно и безнадежно влюблен в тебя.

– В меня? Но он же мой двоюродный брат.

– Только троюродный. Это уже не считается. Я бы согласилась ждать, если бы надеялась, что он посмотрит на меня. Но надо смотреть правде в глаза. Я просто вешалась на него – и все без толку. Он никогда не полюбит меня, а я буду любить его всегда. Так уж устроен мир.

– Ох, Уэнтворт, это так печально. Мне хочется плакать.

– Не надо. Я уже выплакала столько слез, что хватит на нас обеих, да еще на дюжину таких в придачу. Мне очень нравится Эшби, и мы будем счастливы. Ты ведь будешь у меня на свадьбе, правда?

– Я тебя просто убью, если не пригласишь.

– Скай возвращается, Скай возвращается! – Гарден положила трубку и с криком выбежала на веранду.

– Чудесно. Когда же? Я увижу его самолет?

– В воскресенье. Нет, не увидишь. Слава Богу, он отдал его какому-то другу в Небраске. Я ненавидела эту штуку. Он возвращается на поезде. Теперь я могу больше не волноваться, что он разобьется.

– А мой поезд в субботу. Жаль, что я его не увижу.

– Нет, ты не можешь уехать. Мы устроим чудесный праздник. Я скажу мисс Трейджер, чтобы заказала духовой оркестр, и мы встретим Ская с музыкой.

– Но я не могу остаться. Я и так у тебя столько пробыла! Уже конец сентября.

– Ну вот, самое время перебираться в город. Все возвращаются, спектакли, развлечения. Октябрь – лучшее время в Нью-Йорке.

– Если я останусь, это будет лучшее время для похорон. Мама уже теряет терпение.

В конце концов Гарден сдалась. «Может, так оно и лучше, – подумала она. – Здесь, на пляже, с Уэнтворт было весело, но для города она не очень подходит. Какой бы славной она ни была, все равно остается немного провинциальной».