– Все равно.

– Хорошо. Я буду ждать в твоей комнате.

Когда Гарден вернулась в спальню, шторы были раздвинуты и сквозь стекла лился яркий солнечный свет. Она тут же позабыла все свои страхи. Скай сидел у стола, придвинутого к большому французскому окну. Он поднялся, выдвинул стул и усадил Гарден напротив себя. Стол был накрыт розовой скатертью и уставлен посудой из тонкого фарфора, расписанного розовыми цветами. Перед Скаем стояли только чашка и блюдце.

Гарден села и посмотрела в окно, от любопытства расплющив о стекло нос.

– Смотри, Скай, там же балкон, и большой. Мы могли бы позавтракать там.

– Когда станет теплее, мы так и сделаем. Весна здесь еще по-настоящему не наступила.

Гарден глядела сквозь решетку балкона вниз, на обнесенный стеной сад. Ей было странно видеть эти деревья в самом сердце города. Она-то думала, что здесь, в Нью-Йорке, кроме Центрального парка, нигде ни травинки не встретишь.

– Так хорошо, что тут есть сад, – сказала она.

– Хорошо, что есть сад – мой собственный. – Скай коснулся ее руки.

Гарден негромко засмеялась, посмотрела в окно.

– Ну, тогда хорошо, что есть… – она бросила взгляд на мужа, – мое собственное небо!

– Глупо.

– Сам начал.

Они держались за руки и смотрели друг на друга, обмениваясь невысказанными признаниями.

– Твой завтрак остынет, – мягко проговорил Скай.

– Я не хочу есть. Лучше я подержу тебя за руку. Скай отпустил ее ладошку:

– Через час, когда у тебя забурчит в животе, ты заговоришь иначе. Поешь, дорогая, у нас впереди напряженный день.

Гарден подняла с блюд крышки, под ними оказались омлет, жареная форель, печеные помидоры и поджаренные горячие хлебцы.

– Неплохо, – проговорила она. – А ты разве не будешь?

– Нет, спасибо, дорогая, я уже поел. Впрочем, можешь передать мне кофейник.

Гарден предпочла сама налить ему кофе. Ей было приятно ухаживать за мужем.

– Ты говоришь – напряженный день. А что мы будем сегодня делать?

– Поездим на машине, я покажу тебе город, затем ленч с Паттерсонами, коктейль у Марка, обед с кем-то еще, не помню с кем, потом театр, а потом посмотрим, что нам подвернется.

Прежде чем Гарден успела спросить, кто такие Паттерсоны, в дверь негромко постучали.

– Войдите, – сказал Скай.

В комнату вошла полная, средних лет женщина, она сделала книксен и остановилась возле стола. У нее были седые волосы, стянутые в тугой узел на макушке, и некрасивое, суровое лицо, с большим носом и маленькими карими глазками. Ее белая блузка буквально хрустела от крахмала. На ней была простая черная юбка, черные чулки, туфли с пуговками на ремешках и крошечный фартучек из черной тафты.

– Доброе утро, – сказала она. – Я Коринна, горничная мадам.

– Доброе утро, – ответила Гарден. Она не знала, что еще сказать. Коринна стояла молча, сложив руки на фартучке.

– Доброе утро, Коринна, – сказал Скай. – Миссис Харрис позвонит, когда будет готова одеваться.

– Хорошо, сэр. Мадам. – Коринна вышла так же бесшумно, как и появилась.

Гарден непонимающе поглядела на Ская:

– У меня собственная горничная? Я не такая уж неряха. Занзи всегда говорила, что я гораздо аккуратнее, чем мама и Пегги.

– Это горничная для туалетов, дорогая, она не прибирает комнаты. По-моему, она прекрасно знает свое дело; тебе не придется ее учить. Просто пусть занимается тем, что ей положено. Только не позволяй ей тебя причесывать. Она может соорудить у тебя на голове то же, что и у себя. Я спросил у Лори Паттерсон, какие парикмахеры лучшие в городе, и она обещала кого-то прислать. Если он тебе не подойдет, найдем другого, того, кто тебя устроит.

В следующие полчаса Гарден познакомилась с мисс Трейджер, своим личным секретарем по светским контактам, и с месье Франсуа, парикмахером. Скай предупредил мисс Трейджер, чтобы та спрашивала у него, чьи приглашения принимать и на чьи письма отвечать, а на чьи нет.

– Это только на первых порах, дорогая, пока ты не знаешь, кого мы любим, а кого не очень-то жалуем.

А месье Франсуа он объяснил, что миссис Харрис желает уложить волосы так, чтобы выглядеть просто блондинкой.

– Расскажи ему, Гарден, что делал твой парикмахер в Чарлстоне. – Уходя, он добавил уже с порога: – Мисс Трейджер мне сообщит, когда ты будешь готова. Я пришлю к тебе Коринну.

Гарден отдалась в руки знатоков. Все это не слишком отличалось от сезона балов и от подготовки к свадьбе, за исключением того, что роль ее матери взяла на себя горничная и секретарша, а месье Франсуа работал гораздо быстрее, чем мистер Анджело.

В одиннадцать часов она вышла к Скаю, он ждал в гостиной, смежной с ее спальней. На Гарден было ее лучшее платье из синего шелка.

– Ты самая красивая девушка в городе, – объявил Скай.

Коринна откашлялась:

– Мадам нужны синие туфли и чулки.

– Об этом мы позаботимся. – Скай взял у горничной пальто Гарден и ее шляпу. – Кстати, Коринна, вчера вечером кто-то по ошибке выложил для миссис Харрис не те вещи. Уберите их. – Он помнил, откуда взялись атласная ночная рубашка и халат: однажды их оставила здесь Мицци.

– Хорошо, сэр, – бесстрастно отозвалась Коринна. Она бы в любом случае это сделала. Прежде чем Гарден снова увидит свою комнату, Коринна собиралась тщательно ее осмотреть: в подобных случаях всегда остаются шпильки, помада, духи, а то и более интимные предметы.

Скай сводил Гарден на короткую экскурсию по дому. Их собственные апартаменты состояли из большой гостиной, где Гарден вчера танцевала для гостей Ская, его спальни, кабинета, гардеробной, ванной и комнат Гарден: ей были отведены гостиная, спальня, гардеробная, ванная плюс спальня и ванная для горничной. Комнаты Вики, сказал Скай, находятся на том же этаже в другом крыле здания, и еще есть несколько комнат для гостей, которые сейчас смотреть не обязательно.

Но ей, возможно, было бы интересно взглянуть на бальный зал. Зал этот занимал центральную часть второго этажа. Скай открыл дверь, дотронулся до выключателя – и шесть хрустальных люстр вспыхнули ярким светом, заиграли разноцветными огоньками, отражаясь в зеркалах на всех четырех стенах.

– У Вики был версальский период, – объяснил Скай. Он погасил люстры, прошел через огромный зал и раздвинул золотые парчовые шторы на одном из окон. – Так-то лучше. Подойди ко мне, отсюда видно, что в парке уже раскрываются почки.

– Еще один балкон. Какой чудесный дом, Скай! Он похож на замок.

Скай засмеялся.

– А где еще может жить принцесса? В детстве я наливал в воздушные шарики воду и бросал их с балкона прохожим на голову. – Он раскрыл стеклянные двери. – Ум-м-м-м! Пахнет весной.

Гарден понюхала воздух. С ее точки зрения, пахло скорее бензином – на улицах было столько машин. Она вышла на балкон и поглядела вниз на оживленное движение.

– Гарден! Эй, Гарден! – Кто-то звал ее с другой стороны улицы.

Она улыбнулась и помахала рукой.

Скай схватил ее за руку и рывком потянул обратно в зал.

– Там кто-то, кто меня знает.

– Они все тебя знают. Какой-нибудь репортер, будь они прокляты. Не поощряй их. – Он захлопнул двери и задернул шторы.

Гарден попыталась разглядеть в наступившем полумраке его лицо. Голос у него был сердитый.

– Прости, – сказала она. – Я думала, это кто-то из твоих друзей.

– Ладно, ничего страшного. Просто впредь этого не делай.

Больше они нигде подолгу не задерживались. Гнев Ская, если он и был, утих. На первом этаже Гарден уже хихикала над его язвительными комментариями.

– Это залы для приемов. – Он распахнул широкие двери. – Также известны под названием «залы драконов».

Стены здесь были увешаны китайскими парадными кимоно всех цветов радуги и великолепными китайскими веерами с пейзажами и фигурами, на полу лежали красные ковры с золотыми драконами. Мебель из черного полированного дерева украшала фантастическая резьба – ничего подобного Гарден никогда не видела.

– Все это было сделано, когда Вики открыла маджонг, – объяснил Скай.

Гарден отрицательно покачала головой.

– Это такая игра, дорогая. Даже не верится, что она еще не дошла до Чарлстона. На ней весь свет помешался. Да я тебя очень скоро научу, мы все играем.

Он провел ее в комнату поменьше, тоже в китайском стиле, с четырьмя покрытыми сукном столами.

– Это комната для маджонга, а здесь костюмы для него. – Скай открыл платяной шкаф и показал вешалку с шелковыми, сплошь покрытыми вышивкой кимоно. – Каждый выбирает на свой вкус и для игры обязательно надевает. – Он взглянул на часы. – Пора нам, пожалуй, двигаться. Все остальное здесь довольно обычное. Столовую ты уже видела, есть еще малая столовая, библиотека, бильярдная, буфет, тоже китайский, и гардеробные для гостей. Запомнила?

– Запомню. Если драконы меня не съедят.

Скай рассмеялся:

– Понимаю, что ты хочешь сказать. Впрочем, через месяц их могут сменить сфинксы – Вики сейчас вся под впечатлением Египта. Она все время переделывает то один, то другой дом. Думаю, у нее в каждом цивилизованном городе есть парочка собственных художников по интерьеру.

– Моя спальня просто прелестна. И маленькая гостиная тоже.

– Их отделывали, когда Вики увлекалась Элси де Вольф. По-моему, получилось шикарно, и я попросил Вики мою часть дома больше не трогать, оставить все, как есть.

Гарден чрезвычайно обрадовалась, когда услышала, что в этом доме Скай смог на чем-то настоять. Уж очень ей не хотелось в один прекрасный день проснуться в саркофаге. Дворецкий подал ей пальто, она сунула руки в рукава.

– Спасибо, Дженнингс, – произнесла она с улыбкой. Скай ей говорил, что именно Дженнингс был главным начальником в доме. Он мог все сделать, все достать, от чего угодно избавиться – нужно только попросить. Гарден хотелось бы попросить, чтобы он помог ей не чувствовать себя так остро провинциалочкой, приехавшей в большой город. Но, пожалуй, тут даже Дженнингс не в силах был помочь.