Александра Торн - Возвращение надежды

Патрику вдруг сделалось необыкновенно хорошо. Утреннее солнце приятно грело лицо. Воздух, когда он его вдохнул, показался сладким на вкус. В венах радостно заиграла кровь. Он никогда так остро не чувствовал жизнь, как сейчас.

Наслаждаясь острым ароматом табака, Патрик затянулся в последний раз, подумав, что сигара – это единственная вещь в мире, у которой вкус такой же, как и запах, потом бросил ее на землю, загасил каблуком сапога и повернулся спиной к противникам.

Детвайлеры сделали то же самое. От их немытых тел смердело. И еще от них исходил глубокий первобытный запах страха. Он подозревал, что им никогда еще не приходилось встречаться лицом к лицу с решительным человеком, да к тому же в справедливом поединке.

Патрику никогда не доставляло удовольствия убивать, но сейчас он получал большое удовлетворение от мысли, что прекратит подлое, никчемное существование двух негодяев. Это было последнее – и единственное, – что он мог сделать для Эльке.

Ее лицо вспыхнуло в его сознании. Он почувствовал ее присутствие так ясно, как если бы она стояла рядом.

«Это ради тебя, любовь моя!» – подумал Патрик, доставая пистолет.

– Готовы? – Вопрос бармена эхом разнесся по притихшей улице.

– Готов, – твердо ответил Патрик.

– Готовы! – выкрикнули в унисон Детвайлеры. При этом голос Илая сорвался на середине слова.

– Тогда начали, – резко бросил бармен.

Патрик медленно двинулся, считая каждый длинный шаг. Его сапоги поднимали облачка пыли. Над головой раздавалось хриплое карканье ворон. Его чувства были так напряжены, что он отчетливо слышал тихие вздохи зрителей.

Сосчитав до десяти, он начал поворачиваться на каблуках и, не закончив поворота, почувствовал слабый удар в грудь, как будто это была струя воздуха. Патрик глянул вперед и увидел дымок, струящийся из пистолета Илая. У мерзавца не выдержали нервы, и он выстрелил раньше положенного.

Пистолет в руке Патрика не дрогнул, когда он спускал курок. Он еще успел заметить, как пошатнулся Джуд, и после этого сам начал оседать на землю.

Когда показались дома Льяно, Эльке пришпорила коня. Он вынес ее на главную улицу. В конце квартала она увидела трех человек, стоящих на расстоянии полутора десятков метров друг от друга с пистолетами в руках. Хотя Эльке никогда прежде не видела поединков на пистолетах, она знала, что это именно такой поединок.

Что-то беспокояще знакомое было в силуэте одного из них. Но это она осознала позже, и тогда ужас сковал все ее члены. Патрик. Это был Патрик. Эльке не решилась позвать его, чтобы не испортить выстрела.

Но выстрел прозвучал. Затем другой в ответ. Двое мужчин упали.

– Патрик, – простонала Эльке.

Подъехав к нему, она резко остановила коня, выхватила сбоку седла ружье и спрыгнула на землю, как будто делала это уже тысячу раз.

Патрик сидел, упираясь одной рукой о землю, а другой пытался направить пистолет на второго, оставшегося в живых противника. Он был так занят этим, что не заметил ее появления.

Эльке не бросилась к нему, хотя все ее существо жаждало узнать, насколько серьезно он ранен. Прежде всего надо его защитить, поскольку Патрик не может сделать это сам.

Эльке вскинула ружье и в первый раз посмотрела на стрелявших мерзавцев. Взрыв ярости ослепил ее.

Господи, да это же Детвайлеры! Упал Джуд, и по тому, как он лежал, она знала, что он мертв. Но Илай стоял с револьвером в руке. Он смотрел на своего брата и удивлялся, что это за шутку тот отмочил с ним. Джуд всегда имел обыкновение противно шутить, поэтому Илай вполне допускал, что он может прикинуться мертвым, чтобы позабавиться над братом.

«Но добрый старина Джуд не может быть мертвым, ни в коем случае, – думал Илай, трогая брата носком сапога. – Не могла же в самом деле его убить эта маленькая дырочка в груди. Во-первых, она слишком высоко, и, кроме того, кровь совсем не идет».

– Вставай, брат, – произнес он срывающимся голосом. – Хватит, Джуд. Ты меня пугаешь.

Джуд лежал с полуоткрытым от удивления ртом, глядя в небо невидящими глазами.

«Вот это представление он устроил – даже задержал дыхание».

– Бросай пистолет, или я сделаю в тебе дырку! Этот голос вывел наконец Илая из оцепенения. Но это не был голос Патрика Прайда. И кроме того, Джуд попал в Патрика (Илай даже не осознавал, что это именно он стрелял, причем стрелял не по правилам). Илай посмотрел вперед.

Патрик сидел на земле. Рядом с ним с ружьем в руках стоял высокий худощавый парень.

Парень этот показался ужасно знакомым.

«О черт, – страх поразил кишки Илая, – это вовсе не парень». Это Эльке Саншайн, и ружье ее было направлено прямо ему в грудь.

Террил Микс мчался во весь опор к тому месту, где был расположен прошлой ночью лагерь Прайда, но, добравшись туда наконец, он обнаружил на месте лагеря только остывшие угли. Холодный ужас сковал его сердце.

Он галопом бросился за ними в погоню, не замечая противных ударов в горле и смертельной головной боли. Если с мистером Прайдом что-то случится, виноват в этом будет он, Террил Микс.

Лучше человека ему встречать не приходилось, и он надеялся стать когда-нибудь таким, как он. Террил старался ходить, как мистер Прайд, сидеть в седле в такой же самой позе, копировал его манеру говорить. Он делал в походе все, что мог придумать, чтобы произвести впечатление на мистера Прайда. Как можно было пустить все это по ветру из-за нескольких минут удовольствия в постели со шлюхой?

Он догнал отряд Прайда через несколько миль и чуть не упал в обморок – такое почувствовал облегчение. Увидев Рио, который ехал впереди, Террил проскакал галопом мимо остальных ковбоев, игнорируя грубые насмешки по поводу его любовных подвигов.

– Где, черт возьми, ты шатался? – прохрипел Рио, когда он наконец поравнялся с ним.

– Потом, потом вы будете снимать с меня шкуру, – ответил Террил, не замечая дрожи в своем голосе и текущих по щекам слез. – Мистер Прайд в беде. Он велел передать вам, что встретился в Льяно с Детвайлерами. Мне кажется, они собираются его убить.

К огромному облегчению Террила, Рио не стал терять времени на лишние вопросы. Он просто развернул своего коня и пустил его в галоп.

Террила окружили испуганные ковбои.

– У меня нет времени рассказывать, – ответил Террил и направил коня следом за Рио.

Эльке держала палец на курке, приклад упирался в плечо. Что там говорил ей Патрик в прошлый раз, когда она наставляла ружье на Детвайлеров?

«Одно дело убивать птиц и совсем иное убить человека», – так кажется? Но вот она готова и сделает это.

– Ради Бога, не убивайте меня! – закричал Илай. Ненависть своими горячими пальцами охватила ее всю. Эльке еще сильнее сжала ружье и, прищурив глаз, прицелилась.

Илай упал на колени. Он бросил оружие и поднял руки.

– Я никогда не желал ничего плохого ни вам, ни вашему другу, – прохныкал он.

Никогда еще Эльке не доводилось видеть в глазах мужчины такого животного страха. В этом дрожащем как осиновый лист хлюпике она едва узнавала Илая. В промежности у него потемнело, а затем показалась небольшая струйка. Кто-то в толпе хихикнул.

– Ты убил моего мужа. – Сталь в ее голосе заставила Илая похолодеть еще больше.

– Это вышло случайно, – трепетал Илай. – Я и Джуд… мы только хотели тогда немного попугать вас с мужем. Скажи ей, Джуд.

Господи, он даже не знает, что его брат мертв. Она выдохнула и слегка расслабилась.

Илай конченый человек. Убивать его нет никакого смысла. Эльке опустила ружье, зная, что Илай больше никому не причинит вреда.

– Хорошая ты у меня девочка, – с трудом проговорил Патрик.

В ее глазах стояли слезы. Он едва мог ворочать языком. Эльке взяла его руки.

Из толпы вырвался молодой человек с черным чемоданчиком в руках.

– Я доктор, – сказал он, наклоняясь над Патриком.

Эльке сидела у постели Патрика. Ее долгое неподвижное бдение вознаграждалось каждый раз, когда она видела, как под широкой марлевой повязкой поднимается его грудь. Казалось совершенно непостижимым, что какой-то жалкий Детвайлер мог посягнуть на его жизнь.

– Мистер Прайд, вы счастливчик, – сказал доктор Вортон после операции.

– Счастливчик? – ответила она, горько засмеявшись.

– Вот именно, счастливчик. Наверное, за ним присматривает сам Господь Бог. Если бы пуля прошла на долю дюйма ниже, он был бы сейчас мертв. А так задеть жизненно важные органы ей помешало ребро. Она прошла через мягкие ткани».

Но настоящим счастьем в этой кошмарной цепи обстоятельств было то, что в Льяно оказался доктор, причем не просто доктор, а такой опытный, как Вортон, последователь Пастера.

Эльке коснулась его лица кончиками пальцев. Ей хотелось обнять Патрика и прижать близко-близко, сильно-сильно. Наклонившись ниже, она принялась пить его мягкое дыхание. Она все неправильно себе представляла. Ей казалось, что сильнее любить его уже невозможно. Но в эти ужасные минуты, когда казалось, что она может потерять его навсегда, ее любовь раскрылась еще больше, как раскрывается роза в пору полного цветения.

И в это мгновение сознание Эльке приняло то, что сердце знало всегда. Она любила Патрика Прайда больше жизни. И ничто не имело значения – ни Шарлотта, ни мнение общества.

Когда Патрик выздоровеет, она будет любить его всего, она будет любить его своим телом так же, как сердцем и душой.

Эльке настолько забылась, что не слышала, как в комнату вошел доктор Вортон.

– Вам надо обязательно отдохнуть, миссис Прайд, – мягко произнес он.

Доктор принимал ее за жену Патрика, но Эльке не стала его поправлять. Положение жены давало ей право находиться у его постели.

Она отказывалась даже думать о том, как объяснит этот маскарад Шарлотте, если она появится здесь. А Рио, должно быть, уже сообщил ей страшную новость.