Александра Торн - Возвращение надежды

Как странно, что он называет свою жену девушкой. Она что, действительно, такая юная?

– Ну и когда надо начинать? – услышала Эльке собственный вопрос и очень удивилась.

– Чем раньше, тем лучше. Например, завтра утром. Надеюсь, ты слышала о приеме, который устраивает Шарлотта?

«Я что, в довершение ко всему еще и лишилась рассудка? – спрашивала себя Эльке. – Что, черт возьми, происходит? Неужели в решусь работать у Патрика?»

«А как ты можешь отказаться?» – быстро ответил ее внутренний голос.

– Теперь, когда Элла Мэй ушла, Шарлотта одна. Боюсь, что она откусила гораздо больший кусок, чем может проглотить. Я имею в виду этот прием. Но все понятно. У нее ведь здесь нет ни друзей, ни знакомых. Бедняжка, она хочет произвести хорошее впечатление на моих друзей.

У Эльке было ужасное настроение, но она все же не могла не посочувствовать Шарлотте.

– Думаю, что я могла бы помочь. Но только на время подготовки к приему.

Напряженные мускулы Патрика расслабились.

– Ты просто меня осчастливила. Я скажу Кончите, чтобы она приготовила одну из гостевых комнат.

Эльке глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. По сравнению с тем, как она себя чувствовала, ее голос звучал куда более уверенно.

– То, что ты счастлив, меня интересует в последнюю очередь. Я делаю это не для тебя. Я делаю это для твоей жены. Тем не менее есть пара вещей, которые мне хотелось бы оговорить.

– Только назови свои условия, Солнышко.

– Ну, во-первых, я бы предпочла, чтобы ты не звал меня так. Я ведь буду работать у тебя.

– Хорошо. Назовите свои условия, миссис Саншайн.

Она стиснула зубы.

– В твоем доме я жить не буду. Меня вполне устроит флигель.

– Но ведь это же просто хижина. Там нет никаких удобств.

– Либо мы договоримся, либо ничего не получится.

– Хорошо. Что еще?

– Я хочу, чтобы ты дал мне твердое обещание, что никогда не будешь просить от меня ничего больше оговоренного и не будешь препятствовать моему отъезду на следующей неделе. – «И что никогда не прикоснешься ко мне снова», – мысленно добавила она. – У нас с тобой это деловое соглашение, и ничего больше. Я ожидаю получить жалованье.

– Столько, сколько скажешь, – Патрик вскочил на ноги. Надо бежать отсюда, пока она не передумала. – Если ты не возражаешь, я не буду обедать, а сразу поеду. Я хочу скорее обрадовать Шарлотту. Наконец ее печали кончились. Она будет на седьмом небе.

«В конце концов хотя бы кто-то из нас будет счастлив», – подумала Эльке, провожая взглядом Патрика. Что касается ее чувств… – ее неприятности только начинаются.

«Я снова позволила своему сердцу управлять разумом. Но не надо лгать хотя бы себе. Я сделала это не ради женщины, которую никогда не видела. Я сделала это ради себя».

Видеть Патрика каждый день – это было слишком большим искушением, чтобы ему можно было противиться.

Все время пути к ранчо Патрик ругал себя.

«Я просто подлец. Я ведь играл на ее слабых струнах. Я просто вынудил ее согласиться».

Усталая лошадь довезла его на ранчо только поздно ночью.

Он не стал будить никого из работников, сам отвел лошадь в конюшню и задал ей корм. Только после этого направился в дом. Несмотря на поздний час, в гостиной горел свет.

Шарлотта не спала. Она ждала его.

– Я так рада, что ты вернулся! – воскликнула она, бросаясь ему на шею. – Я думала, ты приедешь только завтра и все не могла заснуть. Этот огромный дом, кажется, знает, что тебя нет. Он трещит все время и стонет, как будто хочет очень меня напугать.

– Придумываешь ты все это, – сказал Патрик, освобождаясь от ее объятий. – Дом этот такой же мой, как и твой.

– Я знаю… знаю. И стараюсь. Но не всегда еще получается. Ты нашел экономку?

«Как это похоже на Шарлотту – думать прежде всего о своих интересах и заботах. Ей ведь даже в голову не пришло спросить, сыт я или голоден, даже стакан воды не предложила. А ведь я проехал шестьдесят миль туда и обратно и устал не меньше, чем эта лошадь».

Но злиться на Шарлотту он не мог. Так ее воспитали родители. Она всегда должна быть в центре Вселенной.

– Мне повезло. Эльке Саншайн продала булочную и на некоторое время согласилась нам помочь.

Шарлотта всплеснула руками, как обрадованный ребенок, и затанцевала по комнате.

– Это ведь та, что оставила такие чудесные продукты?

– Да, – ответил Патрик напряженным голосом. «Господи, что я делаю? Я едва могу слышать, когда Шарлотта произносит ее имя. Как же я перенесу, если Шарлотта начнет ею командовать? А она непременно начнет».

– Вот видишь, старый ворчун. Я же говорила, что найти экономку будет несложно. Если бы мы никого не нашли, представляю, как бы ты выговаривал мне за то, что я плохо обращалась с Эллой Мэй.

Патрик схватил Шарлотту за руку, и она была вынуждена резко остановиться.

– Ой! Мне же больно, – застонала она.

Он хотел не просто сжать ее руку. Он хотел гораздо большего – сказать, что зря женился на ней, что он сильно жалеет об этом. Но чего ее винить – сам виноват!

– Мы должны договориться кое о чем, – проговорил Патрик сквозь стиснутые зубы. – Эльке Саншайн ни в коем случае не должна быть здесь на положении служанки. Она мой старый и добрый друг. Если я хотя бы раз услышу, что ты разговариваешь с ней таким же тоном, как с Эллой Мэй, я отправлю тебя назад в Натчез с первой же оказией.

Шарлотта недовольно скривилась.

– Милый, ведь ты, конечно, шутишь? Неужели ты действительно можешь так поступить?

– Насчет шуток ты сильно ошибаешься, моя дорогая. Я говорю это совершенно серьезно. А теперь прошу извинить, у меня сегодня был тяжелый день. Я отправляюсь спать.

Патрик повернулся и решительно зашагал из гостиной, а Шарлотта все это время смотрела на него с открытым от удивления ртом. Она не знала, смеяться ей или плакать. Таким тоном с ней еще никто никогда не разговаривал.

«Что, черт возьми, на него нашло? Наверное, я что-то не то сказала или сделала, – размышляла она, обхватив себя руками. – Почему он так разозлился? Почему он так защищает эту женщину Саншайн?»

Что-то новое и тревожное закопошилось в ней, и застигнутая врасплох Шарлотта остановилась как вкопанная. В первом приближении это можно было бы определить, как ревность. Еще ни разу в жизни она не была так ошарашена.

«Да нет, этого не может быть. Неужели Патрик мог предпочесть вдову какого-то булочника мне, девушке, которая была украшением Натчеза?»

В доме, как и положено, веселились, но звуки смеха и музыки едва проникали сквозь стены в комнату Вельвит Гилхули, где она сидела с Эльке за бокалом вина.

– Ты считаешь, я сделала ошибку? – спросила Эльке.

«Ошибкой это едва ли назовешь, – подумала Вельвит. – Но будь я проклята, если добавлю к переживаниям Эльке еще хоть один штрих».

– Дорогая, я не провидица. Но давай говорить откровенно – ведь ты его любишь.

– Разве это так заметно?

– Не думаю, что это замечает кто-нибудь еще, но я принимала твоего ребенка. Я помню, что с тобой тогда творилось. И ты звала не своего мужа. Ты звала Патрика.

– Почему ты не говорила мне этого раньше?

– В моем деле всегда приходится слышать много секретов. Я считала, что это не мое дело.

– А Рио тоже слышал?

– Думаю, что да. Но насчет него тебе не следует беспокоиться. Этот парень так же скуп на слова, как скряга на деньги.

Эльке выдавила улыбку.

– Неужели он такой?

– Для меня это настоящий праздник. Я имею в виду то, что ты не возвращаешься в Германию. Я безумно счастлива. Очень давно у меня не было подруги. А чтобы я прониклась доверием к мужчине – я уж и не помню, когда это было. Но Рио один из таких, на кого можно положиться. Я буду иметь возможность посещать ранчо Прайда, чтобы увидеться с тобой и одновременно с ним. Это я называю: убить двух зайцев сразу. Все не так плохо, дорогая.

– Я об этом как-то не подумала.

«И о многих других вещах тоже, – усмехнулась про себя Вельвит, размышляя, сказать или не сказать. – Скажу», – решила она.

– Я все же хотела бы тебя кое о чем предупредить.

– Если ты беспокоишься насчет Патрика, то я твердо решила: ничего у нас с ним не будет.

– Не о нем речь. О его жене. Уайти говорит, что Шарлотта Прайд стерва каких мало на свете.

Шарлотта сидела на веранде, окруженная ветками можжевельника. Надо сплести из них гирлянды.

– Черт, – выругалась она, уколов палец уже, наверное, в сотый раз.

В Виндмере она много раз наблюдала, как служанки во дворе плетут праздничные гирлянды. Смотрела на их проворные пальцы и была уверена, что это очень легко. Она вообще считала: то, что могут делать рабы, сможет и она. Стоит только захотеть.

Она жестоко ошибалась. Придется смириться с тем, что на приеме никаких украшений не будет. Да и из еды на столе будут, наверное, только фасоль да маисовые лепешки. Если не прибудет экономка. А она, как видно, не торопится.

Шарлотта нахмурилась и посмотрела на ветки, разбросанные по веранде, а затем на свои исколотые пальцы. Слава Богу, на приеме она наденет перчатки. Не хватало, чтобы гости узнали, что миссис Прайд работала.

Но все же надо попробовать еще, сделать последнюю попытку. Наклоняясь за веткой, Шарлотта глянула на дорогу и увидела облачко пыли.

«Интересно, кто бы это мог быть?» – удивилась она, тут же вообразив, что это набег индейцев или нападение бандитов. У нее сильно заколотилось сердце. Боже мой! Ведь рассказывали, что команчи насилуют белых женщин. Она пристально всматривалась вдаль, и страшные видения мелькали в ее голове.

А может быть, это экономка? Шарлотте наконец удалось разглядеть лошадь и повозку. Нет, индейцы или бандиты таким способом не передвигаются.

Повозка подъехала ближе, и можно было уже видеть кучера-мужчину и сидящую позади женщину.