- Значит, ты совсем меня не знаешь.
- По всей видимости, нет, - пробурчал Гидеон удивленно покачав головой. Хотя было ясно, что он бы предпочел продолжить разговор, особенно ухабистый участок дороги вынудил его откинуться на своем сиденье и со стоном сжать голову руками.
Маккенна снова повернулся к окну, тень холодной улыбки застыла на его губах.
Радость Маркуса от отъезда Шоу и Маккенны длилось ровно один день… пока на следующее утро он не обнаружил, что Ливия отправилась в Лондон. Совсем нелегким делом было уложить вещи и сделать все необходимые для путешествия приготовления тайком. Алина была уверена, что кто-нибудь из прислуги может проболтаться, прежде чем Ливия успеет уехать. Однако, благодаря миссис Фэйрклоз, рты держались на замке везде, от кухни до конюшен, поскольку никто не осмеливался навлечь на себя гнев экономки, выдав планы Ливии.
Когда карета Ливии, наконец, покатилась прочь от поместья, первые слабые солнечные лучи только начали проливаться на дорогу, ведущую от Стоуни Кросс. Вздохнув от облегчения, Алина стояла в холле в тонком голубом платье и поношенных войлочных туфлях. Она улыбнулась миссис Фэйрклоз, чье явное двойственное отношение к действиям Ливии не помешало ей помочь со всем необходимым.
- Миссис Фэйрклоз, - сказала Алина, скользнув рукой в ладонь экономки. Их пальцы тотчас переплелись. – Сколько лет вы смотрели, как Марсдены совершают поступки, которых вы не одобряете?
Экономка улыбнулась риторическому вопросу, и они стояли вместе в теплом молчании, наблюдая, как карета исчезает в конце подъездной аллеи.
Голос заставил их обеих вздрогнуть, и Алина повернулась и встретила подозрительный взгляд своего брата. Маркус был одет в охотничий костюм, глаза его, черные и холодные, блестели посреди резких углов его лица. – Не хочешь рассказать мне, что происходит? – грубо спросил он.
- Конечно, дорогой, - Алина бросила взгляд на миссис Фэйрклоз. – Благодарю, миссис Фэйрклоз – я уверена, что у вас полно дел.
- Да, миледи, - последовал незамедлительный и заметно преисполненный благодарности ответ, поскольку экономка не испытывала никакого желания присутствовать при одной из редких, но яростных вспышек гнева Маркуса. Она заспешила прочь, ее черные юбки летели вслед за ней.
- Кто был в карете? – потребовал ответа Маркус.
- Не пойти ли нам в гостиную? – предложила Алина. – Я попрошу, чтобы нам принесли немного чаю и…
- Не говори мне, что это была Ливия.
- Хорошо, не буду. – Она замолчала, прежде чем робко добавить. – Но это была она. И перед тем, как ты доведешь себя до бешенства по этому поводу…
- Ради всего святого, моя сестра не отправилась в Лондон в погоне за проклятым либертином! – сказал Маркус, придя в убийственную ярость.
- Ливия будет в абсолютном порядке, - поспешно сказала Алина. – Она остановится в Марсден Террас, и с ней компаньонка, и…
- Я сейчас же привезу ее обратно. – Расправив широкие мускулистые плечи, Маркус направился к двери.
- Нет! – Может у него и были благие намерения, но деспотия ее брата только что перешла все границы. – Ты этого не сделаешь, Маркус. – Хотя она не поднимала голоса, ее тон заставил его остановиться как вкопанного. – Если ты осмелишься попытаться преследовать ее, я застрелю под тобой коня.
Маркус развернулся и с недоверием уставился на нее. - Боже правый, Алина не мне рассказывать тебе, чем она рискует…
- Мне очень хорошо известно, чем рискует Ливия. И ей тоже. – Медленно прошествовав мимо него, Алина направилась к гостиной, которая примыкала к холлу, а он пошел вслед за ней.
Маркус закрыл дверь превосходно выполненным ударом ноги. – Предоставь мне хотя бы одну хорошую причину, почему я должен остаться в стороне и ничего не делать!
- Потому что Ливия навсегда тебя возненавидит, если ты вмешаешься.
Долгое время их взгляды не отпускали друг друга. Постепенно ярость, казалось, оставила Маркуса, и он подошел и тяжело упал в ближайшее кресло. Алина не смогла подавить короткой вспышки сочувствия к нему, зная, что для такого человека как ее брат, эта вынужденная беспомощность была самым худшим видом пытки. – Почему это должен быть он? – проворчал он. – Почему она не могла выбрать какого-нибудь приличного молодого человека из хорошей английской семьи?
- Мистер Шоу не так уж плох, - сказала Алина, не в силах подавить улыбку.
Он наградил ее хмурым взглядом. – Ты не желаешь видеть дальше этих светлых волос и всего этого пустого очарования, и этой чертовой американской наглости, которую женщины находят столь притягательной.
- Ты забыл упомянуть все эти славные американские деньги, - поддразнила Алина.
Маркус закатил глаза, без сомнения удивляясь, что он сделал, чтобы заслужить такое жестокое наказание? – Он использует ее, а затем разобьет ей сердце, - произнес он без всякого выражения. Только кто-то, кто хорошо его знал, мог расслышать тень полного опасений беспокойства в его голосе.
- О, Маркус, - мягко сказала Алина, - Мы с Ливией гораздо сильнее, чем ты, по-видимому, считаешь. И каждому приходится рисковать своим сердцем, рано или поздно. – Подойдя к его креслу, она погладила его по блестящим черным волосам. – Даже тебе.
Он раздраженно пожал плечами и отпрянул от ее руки. – Я не рискую по пустякам.
- Даже ради любви?
- Особенно ради нее.
Нежно улыбнувшись, Алина покачала головой. – Бедный Маркус… как же я жду дня, когда ты падешь перед чарами какой-нибудь женщины.
Маркус поднялся с кресла. – Тебе придется ждать этого очень долго, - сказал он, и вышел из гостиной своим обычным нетерпеливым шагом.
Отель «Ратледж» в настоящее время претерпевал удивительную метаморфозу, по окончании которой он вне всяких сомнений станет самым изысканным и современным отелем в Европе. Последние пять лет, его владелец, Гарри Ратледж – джентльмен несколько загадочного происхождения – постепенно упорно скупал землю между Столичным театром и Набережной в центре лондонского театрального района. Поговаривали, что он намеревается создать первоклассный отель, Ратледж побывал в Америке, чтобы увидеть самые поздние разработки в сфере обслуживания отелей и их постройки, которые развивались там гораздо быстрее, чем где-либо еще. В настоящий момент «Ратледж» состоял из ряда отдельных домов, но эти строения вскоре должны были быть снесены, в порядке подготовки к строительству колоссального здания, каких в Лондоне еще не видели.
Хотя лорд Уэстклиф предложил Гидеону и Маккенне воспользоваться Марсден Террас, они выбрали «Ратледж» за более удобное местоположение. Не то чтобы неожиданно Гарри Ратледж назвался близким другом Уэстклифа, что заставило Гидеона недовольно отметить, что у графа, несомненно, полно полезных знакомств.
Расположившись в элегантных апартаментах, со вкусом обставленных мебелью красного дерева с латунной отделкой, Гидеон вскоре обнаружил, что высокая репутация качества обслуживания в отеле вполне заслужена. После ночи крепкого сна и блинчиков с яйцами ржанки на завтрак, Гидеон решил изменить свое мнение о Лондоне. Он был вынужден признать, что город, где столько кофеен, садов и театров не мог быть так уж плох. Кроме того, это было место рождения сэндвича и современного зонта, несомненно двух самых великих изобретений человечества.
После дня деловых встреч и долгого ужина в местной таверне Гидеон должен был чувствовать себя изможденным, но ему не спалось этой ночью. Для него не было тайной, почему он так взвинчен – его привычная способность к самообману подвела его. Он очень боялся, что влюбляется в Ливию Марсден. Он хотел ее, обожал ее, вожделел ее каждую секунду. Однако, когда бы Гидеон ни пытался придумать, что же ему делать с Ливией, он никак не мог принять решение. Он был не из тех, кто женится, но даже если б это было не так, она была ему слишком небезразлична, чтобы бросить ее в стаю акул, которой являлась его семья. И, наконец, он слишком сильно пристрастился к бутылке, чтобы обдумывать женитьбу – и он сомневался, что смог бы измениться, даже если бы захотел.
На улице началась гроза, слышались раскаты грома, и дождь хлестал, то затихая, то нарастая. Гидеон на дюйм-два открыл окно, чтобы впустить в комнату запах летнего дождя. Без сна ворочаясь на свежевыглаженных льняных простынях, он пытался – и неудачно – перестать думать о Ливии. Где-то в середине ночи, однако, его спасли негромкий стук в дверь спальни и приглушенный голос его камердинера.
- Мистер Шоу? Прошу прощения, мистер Шоу… вас ожидают в холле. Я попросил ее вернуться в более подходящий час, но она не желает уходить.
Гидеон с трудом сел и зевнул, почесав грудь. – Она?
- Леди Оливия, сэр.
- Ливия? – Гидеон был потрясен. - Она не может быть здесь. Она в Стоуни Кросс.
- И все-таки она здесь, мистер Шоу.
- О Боже. – Гидеон вскочил с кровати, словно наэлектризованный, в спешке разыскивая халат, чтобы прикрыть наготу. – Что-то случилось? – спросил он. – Как она выглядит?
- Мокрой, сэр.
Все еще идет дождь, осознал Гидеон с растущим беспокойством, удивляясь, какого черта Ливии приходить сюда в разгар бури. – Который сейчас час?
Камердинер, которому явно пришлось натягивать свою помятую одежду второпях, раздраженно вздохнул. – Два часа ночи.
Слишком встревоженный, чтобы побеспокоиться отыскать тапочки или расчесаться, Гидеон зашагал вслед за камердинером из спальни в холл.
Здесь, в небольшой луже воды стояла Ливия. Она улыбнулась ему, хотя ее орехово-зеленые глаза смотрели настороженно из-под полей промокшей шляпки. Именно в это мгновение, разглядывая ее через весь холл, Гидеон Шоу, циник, гедонист, пьяница и повеса, почувствовал себя безнадежно влюбленным. Он никогда не был столь всецело пленен другим человеческим существом. Столь очарован и нелепо исполнен надежды. Тысячи ласковых фраз роились в его голове, и он вдруг с грустью осознал, что во всех отношениях был тем самым слабоумным, которым назвал вчера Маккенну.
"Возвращение магии" отзывы
Отзывы читателей о книге "Возвращение магии". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Возвращение магии" друзьям в соцсетях.