- Вы уж постарайтесь. – Развернув ее в своих объятиях, он накрыл ее рот своим. Мягкость его губ, окруженных жесткостью колючей небритой щетины неистово возбуждала. Ливия выгнулась и пылко прижалась к нему, ее руки заскользили по блестящему от капель телу. Смутно осознавая, что она скоро впервые займется любовью не с Эмберли, Ливия попыталась собраться с мыслями… но было невозможно думать, когда Гидеон целовал ее снова и снова, пока оба не опустились на колени на залитый водой ковер.

Толкнув Ливия на спину, Гидеон устроился в вздымающейся массе ее юбок. Он расстегнул первые несколько пуговиц ее корсажа и потянул вниз сорочку, открывая маленькие округлости ее грудей. Ей хотелось, чтобы он поцеловал их. Хотелось почувствовать его рот на своем, его язык… при мысли об этом из горла ее вырвался стон.

Неровно дыша, Гидеон накрыл ее тело своим, потянувшись за чем-то прямо за ее головой. Она услышала перезвон тающего льда, и на мгновение придя в замешательство, Ливия задумалась, неужели он собирается выпить, именно сейчас. Но он выловил кусочек льда из стакана и закинул его себе в рот, а затем, к ее смущению, склонился над ней. Он обхватил кончик ее груди ледяным поцелуем, его язык легкими холодящими движениями гладил сосок. Ливия, удивленно вскрикнув, изогнулась под ним, но Гидеон удержал ее и настойчиво продолжил, пока лед не растаял и рот его не потеплел. Тяжелая, длинная, возбужденная плоть прижалась ко внутренней стороне ее бедра, и с каждой лаской его языка пружина удовольствия внизу живота Ливии все сильнее натягивалась. Скользнув ладонями в его густые, влажные золотистые волосы, она прижала к себе его голову, бедра ее приподнялись.

Но Гидеон неожиданно вырвался и со стоном откатился от нее. – Нет, - сказал он неровным голосом. – В первый раз должно быть не так. Я, черт возьми, слишком пьян, чтобы сделать все как полагается, и я не стану унижать вас таким образом.

Ливия непонимающе уставилась на него, слишком переполненная желанием, чтобы ясно мыслить. Грудь ее горела и пульсировала. – Я не чувствую себя униженной. То, что вы делали было совсем неплохо, на самом деле…

- Да еще и на полу, ни больше ни меньше, - пробормотал он. – Господи. Простите, Ливия. Вы не заслужили, чтобы с вами так обращались.

- Вы прощены, - быстро ответила она. – Мне вовсе не было неудобно. Мне нравится этот ковер. Так что давайте просто вернемся к…

Но ее собеседник уже поднялся на ноги. Позже Ливия еще узнает, что Гидеон искренне боится поступить не по-джентельменски. Найдя халат, он накинул его на себя и завязал на талии, вернулся к Ливии и помог ей подняться с пола. – Простите, - сказал он, поправляя на ней одежду и неловко застегивая платье.

- Все в порядке, правда…

- Вы должны уйти, Ливия. Сейчас, пока я не уложил вас на спину снова.

Только гордость удержала ее от того, чтобы сообщить ему, с каким удовольствием она бы встретила эту идею, когда он был так явно намерен избавиться от нее. Вздохом признав свое поражение, она позволила ему вытолкать себя из спальни.

- Я послала вашего камердинера за сэндвичами, - сказала она, шагая впереди него по коридору.

- Вот как?

- Да, и я надеюсь, что вы их съедите, и что сегодня больше не будет никакого бренди.

- Я не голоден.

Ливия сделала свой голос как можно более строгим. – И тем не менее, вы их съедите, в наказание за то, что пытались изнасиловать меня на полу…

- Хорошо, - поспешно согласился Гидеон. – Я их съем.

Прикусив щеки, чтобы не улыбнуться, Ливия подождала, пока он откроет перед ней дверь, и шагнула с крыльца. Только когда дверь за ее спиной закрылась, она прерывисто вздохнула и закончила предложение. -…И как бы мне хотелось, чтобы вы довели дело до конца!

Глава пятнадцатая

Было бы преувеличением заявить, что Гидеон Шоу был абсолютно трезв, когда Маккенна на следующий день погрузил его в экипаж. Тем не менее, он был опрятен и чисто выбрит, лицо его под блестящей шапкой искусно подстриженных светлых волос было бледным. Они направлялись в «Ратледж», лондонский отель, состоявший из четырех роскошных домов, которые сдавались состоятельным джентльменам или семьям из-за границы. Маккенна надеялся, что переговоры об инвестировании займут его настолько, что он перестанет думать об Алине. Хотя бы несколько минут кряду.

Слабый стон раздался со стороны кареты, где сидел Шоу. Страдавший от тошноты, которая было почти осязаема, Гидеон с самого утра не произнес практически ни слова. – Проклятье, - сказал Гидеон, смутно осознавая свое положение, - Я еду спиной. Не поменяешься со мной местами?

Вспомнив, что Гидеон не любит сидеть лицом к задней стенке экипажа во время путешествия, Маккенна согласился. Когда оба устроились, Гидеон поставил ногу на противоположное сиденье, не обращая внимания на бархатную обивку. – О чем задумался? – Он подпер голову рукой, словно чтобы не дать той свалиться с плеч. – Тебе еще не удалось переспать с леди Алиной?

Маккенна бросил на него прищуренный взгляд.

Гидеон вздохнул и потер ноющие виски. – Вот что я скажу –в женщинах семейства Марсден и их маленьких аристократических причудах есть что-то, перед чем невозможно устоять.

Это замечание так точно выразило мнение самого Маккенны, что он мрачно улыбнулся. – Похоже, ты заинтересовался Ливией.

- Да, - последовал безрадостный ответ. – Так заинтересовался, что заработал худший за все эти годы случай белой горячки.

Осознав, что его друг и в самом деле сильно увлекся сестрой Алины, Маккенна встревожился. Они казались неподходящей парой во всех отношениях. – А ты не слишком стар для нее?

Неуклюже нащупав свою верную серебряную фляжку, Гидеон пришел в крайнее раздражение, поняв, что забыл ее наполнить. Швырнув пустую емкость на пол, он невидящим взором уставился на нее. – Я для нее очень слишком. Слишком стар, слишком, черт возьми, пресыщен, слишком мучим жаждой… перечень бесконечен.

- Тебе лучше поостеречься, или Уэстклиф забьет и отделает тебя как рождественского гуся.

- Если он сделает это быстро, у него есть мое благословение, - хмуро ответил Гидеон. – Черт бы побрал тебя, Маккенна, жаль, что я позволил тебе уговорить меня отправиться в Стоуни Кросс. Нам следовало ехать прямиком в Лондон, заняться нашим делом и вернуться в Нью-Йорк как можно скорее.

- Тебе не обязательно было ехать со мной, - указал Маккенна.

- Я ошибочно намеревался удержать тебя от неприятностей. И хотел увидеть, что за женщина смогла превратить тебя в слабоумного.

Закипая, Маккенна выглянул в окно, рассматривая спокойный зеленый деревенский пейзаж, проплывающий мимо. Только леди Алина Марсден, подумал мрачно. Женщина с такими привередливыми вкусами, что предпочла остаться незамужней, чем принять предложение от какого-нибудь поклонника, не отвечающего ее требованиям.

- Я хочу увезти ее с собой в Нью-Йорк, - сказал он.

Долгое время Гидеон молчал. – Леди Алина как-то намекнула, что могла бы обдумать такое предложение?

- Нет. По правде сказать, она ясно дала понять, что ни о чем кроме пятиминутной возни в будуаре не может быть и речи. Потому что я не из ее класса.

Гидеон вовсе не казался удивленным. – Естественно. Ты человек свободной профессии из мира, в котором ценят праздность и презирают амбиции.

- Ты работаешь.

- Да, но не регулярно и всем известно, что я не обязан это делать. И мои деньги старые, хоть и по нью-йоркским стандартам. – Гидеон на мгновение задумчиво прервался, прежде чем продолжить. – Не пойми меня неправильно, Маккенна – ты лучший человек, которого я когда- либо знал, и я бы отдал жизнь за тебя, если бы это было необходимо. Но дело в том, что социально говоря, ты не просто на ступень ниже леди Алины. Ты чрезвычайно далеко от вершины.

Эти слова едва ли улучшили настроение Маккенны. Однако, Гидеон всегда мог честно поговорить с ним – и Маккенна ценил это гораздо больше чем ничего не значащие, сказанные из лучших побуждений, лживые фразы. Ответив на это наблюдение кивком, он хмуро оглядел носки своих блестящих черных туфель.

- Я бы не сказал, что твое положение абсолютно безнадежно, - продолжил Гидеон. – В тебе есть некоторые достоинства, которые вдохновили бы многих женщин, даже леди Алину, закрыть глаза на тот факт, что ты настоящая дворняга. Леди, похоже, находят тебя достаточно привлекательным, и видит Бог, ты не испытываешь недостатка в деньгах. И ты чертовски убедителен, когда захочешь. Не говори мне, что не можешь уговорить тридцатиоднолетнюю старую деву из Гемпшира выйти за тебя замуж. Особенно если она уже выказала свою готовность эээ… быть к тебе благосклонной, что она, по-видимому, и сделала.

Маккенна бросил на него взгляд. – Кто говорил что-нибудь о браке?

Вопрос, казалось, застиг Гидеона врасплох. – Ты только что сказал, что хочешь, чтобы она отправилась с тобой в Нью-Йорк.

- Не в качестве моей жены.

- В качестве любовницы? – скептически спросил Гидеон. – Ты не можешь на самом деле считать, что она опустится до того, чтобы принять такое предложение.

- Я заставлю ее принять его – любыми необходимыми способами.

- Что насчет ее отношений с лордом Сэндриджем?

- Я положу им конец.

Гидеон пораженно уставился на него. – Господи. Я чего-то недопонял, Маккенна, или ты правда собираешься уничтожить надежды леди Алины на брак, очернить ее имя на двух континентах, разорвать все ее связи с семьей и друзьями и лишить ее всякой надежды на то, что ее когда-нибудь еще примут в приличное общество? И, возможно, наградить ее внебрачным ребенком тоже входит в условия сделки?

Эта мысль заставила Маккенну холодно улыбнуться. – Марсден, производящая на свет бастарда от бастарда… да. это мне здорово подходит.

Гидеон прищурил глаза. – Черт возьми – никогда бы не подумал, что ты способен на такую подлость.