Энн Бэрбор - Возвращение лорда Гленрейвена

Я начал получать образование, поскольку быстро понял, что жизнь в Лондоне… – здесь стон снова сорвался с ее губ, но Джем опять продолжал как ни в чем не бывало: – сильно отличалась от всего того, что я пережил в Глостершире и даже Степни. Я взял себе такой псевдоним, потому что мы переехали туда в январе. – Он мрачно усмехнулся. – Неплохо, правда?

Клавдия вздрогнула, но он опять продолжил, не обращая на нее внимания:

– К счастью, я был прилежным учеником и очень скоро начал приносить домой деньги. На вопросы моей матери, откуда я их брал, я давал невинные ответы или просто врал, потому что ей не следовало знать, что наследник лорда Гленрейвена превратился в обычного карманника.

Клавдия уже открыто рыдала, но Джем все продолжал свой рассказ, игнорируя ее:

– Через два года после нашего переезда в Лондон у матери началась лихорадка, и она умерла. Через несколько дней умерла и моя младшая сестра. Я делал все, заботясь о Бет, моей старшей сестре, единственной, кто остался в живых из моей семьи. – Голос Джема надломился, и Клавдия испугалась, что он сорвется, но он продолжал: – Некоторое время мне удавалось защитить ее от ужасного мира, окружавшего нас… Я нашел небольшую комнатку над трактиром, где мы могли жить. Бет трудилась посудомойкой, а я занимался своими делами. Ночью мы приходили в нашу комнатку, где едва умещались вдвоем, и я рассказывал ей о Рейвенкрофте, о деревьях, на которые я лазил, о лугах, по которым бродил, и я пообещал ей, что в один прекрасный день мы вернемся туда.

Джем резко встал и опять подошел к окну.

– Однажды я вернулся вечером и не застал ее дома. Я искал ее много дней, расспрашивая хозяина трактира и его жену, бродя по улицам, выкрикивая ее имя, приставая к прохожим с вопросом, не видели ли они девушку с темными прямыми волосами и голубыми глазами. Ей было только тринадцать лет. Наконец от одной ее подружки я узнал, что ее похитили. Они стояли вдвоем и разглядывали витрину кондитерской, когда сзади подошел человек, схватил Бет и засунул ее в стоящий тут же экипаж.

– Я не понимаю. Зачем кому-то…

– Бет была очень красивой девушкой, миссис Кастерс, – резко ответил Джем. – И очень молодой. Именно такие всегда нужны в публичных домах, например, на Сент-Джеймс-стрит.

На этот раз Клавдия просто лишилась дара речи и с ужасом смотрела на Джема.

– Больше я ее никогда не видел, – тихо продолжал он. – Однако я выяснил, – здесь в его голосе появились нотки, которых Клавдия еще не слышала, – что в нашем районе действительно был человек, который специализировался на похищении молодых девушек для клиентов подобных заведений. И он работал на человека, которого звали Джайлс Давентри.

– О! – вскрикнула Клавдия, прижав руку к губам.

– Несмотря на все попытки найти Бет, я больше никогда не видел ее. – Последние слова Джема упали в тишину. Он опять вернулся к своему стулу и, как будто смущенный тем, что так много рассказал про себя, продолжал уже более спокойным тоном:

– Как вы понимаете, я весьма заинтересовался деятельностью Джайлса Давентри, и не только потому, что хотел найти Бет. – Он наклонился к Клавдии, положив руки на колени и сцепив пальцы. – Ужасное подозрение зародилось у меня в голове сразу после смерти отца. Понимаете, колодец, в который он упал, был тщательно заколочен несколько лет назад. Он долго оставался в таком состоянии и не представлял никакой опасности. Я сам за день до происшедшего проходил мимо и попрыгал на досках, закрывавших его, потому что мне нравился звук, который при этом раздавался. Как мне показалось, доски были крепкими и надежными. Но на другой день после смерти отца доски были уже гнилыми, с большой безобразной дырой посередине.

Клавдия застонала, вспомнив слова на листке: «Вторник – поменять доски». Ей хотелось вскочить и убежать из комнаты.

Как будто прочитав ее мысли, человек, стоящий перед ней, сказал голосом, лишенным эмоций:

– Я расстроил вас, миссис Кастерс? Но это еще не весь мой рассказ. Далеко не весь.

– С годами, – продолжал Джем, – подозрение, что моего отца убили, крепло. Мне хотелось вернуться в Рейвенкрофт и бросить это обвинение в лицо Кастерсу. Но даже в четырнадцать лет я понимал, что это бесполезно. У меня не было доказательств, и Кастерс просто рассмеялся бы мне в лицо или убил бы меня. Поэтому я сделал жизнь Джайлса Давентри предметом моего подробнейшего изучения. Я узнал, где он живет, и следил за ним повсюду. Когда я начал получать некоторые результаты от своей сомнительной деятельности, я стал нанимать людей, которые следили за ним, когда я не мог делать это сам. Я составил списки его помощников, записывал все, что он делал: с кем разговаривал, с кем заключал сделки. Я собрал полное досье относительно его преступной деятельности, с помощью которого хотел шантажировать его и заставить выдать все, что он знал о том, как Кастерс убил моего отца.

Он посмотрел на Клавдию – впервые с тех пор как начал свой рассказ – и улыбнулся, увидев ужас в ее глазах.

– Не воспринимайте это так серьезно, дорогая. В конце концов, это произошло много лет назад.

– Но Дже… милорд, – всхлипнув, сказала она, – вы же…

Он положил свою руку на ее, не дав ей досказать.

– По-моему, теперь вы вполне можете называть меня Джем.

Его слова показались ей загадочными, но она так остро ощущала его пальцы на своих, что только подняла брови. Он неторопливо продолжал свой рассказ:

– И вот несколько месяцев назад у меня появилась редкая возможность. Я получил информацию о некоем молодом человеке по имени Чад Локридж. Он был влюблен в женщину, которую Давентри выбрал для себя. Она была дочерью графа и очень богата. Давентри постепенно стал довольно популярным человеком в высшем свете, и его принимали «большие» люди. Но поскольку он чрезмерно увлекался картами, женщинами и вообще швырял деньгами, то его финансовое положение было тяжелым, и он очень хотел выгодно жениться. Локридж уехал из страны несколько лет назад, и мне казалось, что Давентри приложил к этому руку. Затем Локридж вернулся. Теперь он стал гораздо богаче, чем раньше, и мне стало ясно, что он опять весьма заинтересовал Давентри. Однажды, когда я ждал Давентри, который должен был выйти из дома в Мейфере после вечеринки, я заметил Локриджа, выходящего из того же дома. Что-то подтолкнуло меня, и я пошел за ним. Получилось так, что на него напала банда хулиганов и я помог ему.

Локридж и я стали как бы партнерами, и результатом этого партнерства явился арест Джайлса Давентри за ряд преступлений, включая воровство и попытку киднепинга. Выяснилось, что Давентри действительно пытался уничтожить Локриджа, используя преступные методы.

Клавдия судорожно вздохнула:

– И именно Джайлс Давентри сказал вам?..

– Он рассказал мне все, что я хотел знать. Локридж, который к тому моменту стал весьма влиятельным лицом, убедил судебные власти заменить Давентри смертную казнь на ссылку. И три дня подряд информация лилась из него, как гной из вскрытого нарыва.

– Но какова была его роль в заговоре Эмануэля? – спросила Клавдия, несмотря на то, что боялась услышать ответ. Джем все еще держал ее руки в своих, но у нее не было никакого желания освобождать их.

– Джайлс Давентри умел многое, в том числе подделывать бумаги. Он работал на Ка-стерса время от времени, и их сотрудничество было весьма плодотворным. Когда Кастерс поселился в этом районе и встретил моего отца, а потом и мать, ему пришла в голову идея завладеть Рейвенкрофтом. Мой отец был очень наивен и не понимал, насколько злы бывают люди. Он видел Кастерса таким, каким тот хотел, чтобы его видели: веселым, добрым малым, время от времени поигрывающим в карты. Отец был слабым и очень любил играть в карты. Прекрасная жертва.

Кастерсу не понадобилось много времени, чтобы опутать отца долгами, и, как все азартные люди, чем больше он проигрывал, тем больше верил, что в следующий раз он отыграется. Он абсолютно не отдавал себе отчета в том, в какую ловушку попал, и когда в один прекрасный вечер ваш муж сказал отцу, сколько он должен, тот был шокирован. И через несколько дней после этого Кастерс предложил ему заложить Рейвенкрофт. Отец, конечно, поверил, когда Кастерс сказал, что Рейвенкрофт всегда останется собственностью Стендишей. «Совершенно ясно, – говорил Кастерс, – что вы скоро оплатите все долги». И отец верил ему. Они составили договор, в котором говорилось, что Рейвенкрофт перейдет во владение Кастерса, если в течение двух лет отец не уплатит свои долги. Отец полагал, что если случится самое худшее, то он сможет продать лошадей и все оплатить. – Голос Джема опять стал жестче. – Может быть, это и случилось бы, но у отца не было возможности это проверить.

Он посмотрел на взволнованное лицо Клавдии.

– Я говорил вам, что это не очень приятная история. Как я уже говорил, – продолжал он, не давая ей возможности ответить, – отец начал сильно пить. Моя мать, кстати, ненавидела, когда Кастерс приезжал к нам, потому что он был не самым приятным гостем. Он не упускал возможности дотронуться до матери в фамильярной манере, когда она оказывалась поблизости, и всячески пытался установить с ней отношения.

Джем почувствовал, что пальцы Клавдии задрожали в его руке, и непроизвольно поднес их к губам, после чего быстро продолжил:

– Приехав как-то в Рейвенкрофт, Кастерс и Давентри уговорили отца показать им сейф, в котором лежал договор о владении Рейвенкрофтом. День оплаты уже прошел, а пьяные карточные игры все продолжались.

Однажды, после особенно бурного вечера, Давентри вернулся в поместье поздно ночью. Я забыл сказать, что он был опытным медвежатником. Взломщиком сейфов, – пояснил он изумленной Клавдии. – Он выкрал документы из сейфа и подделал подпись на контракте по передаче Рейвенкрофта.

– Но как?.. – Клавдия чувствовала, что больше не в состоянии слушать, но эти слова вырвались у нее. – Вы считаете, что Эмануэль…